Охранник потом сказал, что рассчитывал, что в воде бомба не взорвется, но она и не взорвалась в полном объеме, а только та часть, что служит взрывателем, иначе разнесло бы все здание.

Возле разрушенного взрывом бассейна столпились как высыпавшие из здания сотрудники, так и набежавшая со всех сторон охрана.

Я отыскал взглядом Мещерского, раздает короткие четкие указания, подошел к нему, а он обернулся, кивнул.

- Спасибо, доктор. Сейчас дублирую ваш приказ насчет недопущения огласки… Вы были бы у нас просто чудо-оперативником!

- Еще и вязать крючком умею, - ответил я, - да вот что-то не тянет. Что с майором?

Он покачал головой.

- Врачи «скорой» борются за его жизнь, но вы его так продырявили, что вряд ли… С такими ранами не выживают. Да, честно говоря, мне бы и не хотелось… Но вытащить из него все, что с ним такое случилось, необходимо.

Подошли очень озабоченные Бондаренко, и Бронник, Бондаренко добавил с ходу со знанием дела:

- Наш профессор просадил спинной мозг чуть выше копчика. Он же нейрохирург, знает, куда стрелять!.. Теперь Ковалевский растение, даже если выживет. Заодно и гениталии разнес, ни один хирург не соберет.

Бондаренко спросил:

- Даже сам Владимир Алексеевич?

- Владимир Алексеевич, - ответил Бондаренко, - ему и то отрежет, что уцелело. А потом ножиком по горлу, как Иосиф Виссарионович в молодости.

- Если отрежет, - сказал Бронник, - тогда зачем жить? Лучше уж ножиком по горлу…

За нашими спинами слышался быстрый и жесткий голос Ингрид:

- Все руководство отдела кадров собрать и под охраной немедленно в Следственный Комитет! Отдел охраны, который пропускает примелькавшихся сотрудников, не проверяя на сканерах, туда же в полном составе… Нет, сразу за решетку!.. А оттуда будем вызывать на допрос… Сколько понадобится, столько под арестом и пробудете! Протесты? Вас сразу в карцер или сперва обживетесь в камере?

Бондаренко сказал мне горестно:

- Вы правы, Владимир Алексеевич!.. Эти камеры нужно ставить у каждого в доме!.. Тогда бы точно не пропустили такое вот…

Бронник сказала с тихим ужасом в голосе:

- А если бы профессор не всадил в него две, даже три пули?.. Бомба разнесла бы все здание!

- Три пули, - сказал Бондаренко. – Для профессора это многовато, он обычно обходится одной… Но я бы всадил всю обойму. А потом бы еще и ногами… Ну что за сволочь? Сколько лет был с нами рядом…

Мещерский сказал резко:

- Сегодня же установить видеокамеры в квартирах всех сотрудников Управления!.. Везде. Да-да, везде.

Но остаток недели пролетел без происшествий. Гаврош выявил два подозрительных очага в Таиланде и Камбодже, тут же сообщили в Пентагон, у них там близко военные базы, пусть пошлют спецназ и проверят. И вообще из-за того, что у них базы разбросаны по всему свету, пусть они и высылают всякий раз, а нам добираться далеко.

- А вот в Дагестан пошлем своих, - заключил я. – Ивар, там точно что-то затевается?

- Точно-точно, - заверил Ивар, - вот смотрите…

Я отмахнулся.

- Верю. Но смотри, не ошибайся.

Вообще-то я не только проверяю за ними всеми, но и время от времени наталкиваю на подозрительную активность. Так быстрее научатся вынюхивать опасности, как собаки взрывчатку, но знать им о таком не стоит еще и потому, что это ослабит их постоянную бдительность.

Перед выходным Давно оторвался взгляд от дисплея, потер кулаками глаза.

- А в ЮАР все еще не затихло, - сообщил он. – Заболевание, что предлагаю отныне называть только эпидемией, продолжает распространяться.

- Что-то новое есть? – спросила Оксана.

Он покачал головой.

- Не особенно. Разве что интересная особенность, впавшие в сон практически не просыпаются.

- Интересно? – спросил Ивар. – Это должно быть тревожно!

Гаврош отпарировал с достоинством:

- Что для простого существа непонятно и тревожно, для ученого лишь представляет определенный интерес. Научное познание рулит!.. Вон спросите у шефа. Подхватившие этот вирус сперва просыпались, чтобы поесть, а теперь вообще только спят и спят!.. Интересно, что дальше? Проснутся жутко голодные?.. Тогда можно рекомендовать это средство для похудения. Сейчас весь мир сходит ума, пытаясь бороться с ожирением, а все так просто…

- Фармакологические фирмы подсуетятся, - согласился Данко. – Здравоохранение всего мира бьет тревогу по поводу того, что эпидемия ожирения распространяется по всему миру!.. Вот это уже официально называется эпидемией, хотя шеф вряд ли согласится с научной точностью термина, однако с политиками и журналистами не поспоришь, перекричат кого угодно.

- Как-то посмотрел одно заседание Госдумы, - согласился Ивар, - точно перекричат. Их бы в оперные певцы!

Я поинтересовался:

- А тех, что крепко заснули… будят насильно или кормят искусственно?

Данко сделал большие глаза.

- В Африке?

Я вздохнул.

- Ах да, Африка вроде бы отдельный мир. И отделяется все больше.

- Только в Йоханнесбурге, - сказала со своего места Оксана, гордясь познаниями, - сохранился один госпиталь с белым персоналом. Это правительственный, под охраной танков от банд мародеров.

- Из-за эпидемии?

- Нет, - напомнила она, - это еще с того момента, как террориста Манделу сделали президентом. Он увидел, как страна превратилась в ад, и пытался хоть как-то защитить оставшихся белых… Не ради самих белых, конечно, он их ненавидел еще больше, а потому что без них там все вымрут вместе с таким президентом.

- И как там с заболевшими?

Она поняла вопрос правильно, ответила моментально:

- Установлено наблюдение за десятком, что подхватили это новое, очевидно, вирусное. В основном, там служащие из правительства. Пока ничего не предпринимают. Непонятно, что делать.

Я покачал головой.

- Если даже членов правительства не кормят искусственно, то да, это пипец. Одно дело пара человек в клинике с белым персоналом – это одно, чисто научный интерес, а сколько в джунглях легло вздремнуть под кустиком?..

- Там зверье расплодилось, - сказал Гаврош кровожадно. – А сейчас их станет еще больше…

- Интересная эпидемия, - сказал я равнодушно. – Ивар, информируй меня насчет этого вируса… Еще не выявили?

Он покачал головой.

- Пока нет. Да и кому там выявлять? В ЮАР науки не осталось, как и медицины. Только шаманы и знахари.

- И то верно, - согласился я. – Ладно, занимайся геномом червяка…