терялся в темноте, потому что так высоко светляки не поднимались; стен тоже видно не было, кроме той, у которой мы выбрались. Удивительно, но она оказалась не земляной, а каменной! В гладком мраморе отразилось мое бледное лицо. Я глянул под ноги и увидел вымощенный темными плитами пол. Как необычно! Я словно шел по мху, и эха совсем не было. Я присел на корточки, хотел коснуться поверхности, но тут со стороны, куда ушла Эбигейл, полилось мягкое свечение.

Оглянувшись, я увидел, как хрупкая фигурка фэйри засияла, а потом с нее вспорхнули тысячи мерцающих искорок. Они разлетались вокруг, поднимались все выше, пока место, где мы очутились, не залило светом. С моих губ сорвался восхищенный вздох – подобную красоту я видел только в замке эльфа. Пещера оказалась вовсе не пещерой, а настоящей залой: напольные плиты были насыщенно-малахитовыми, стены – густо-зелеными с бежево-золотыми прожилками, свод – фиолетово-синим куполом. На востоке блистало изображение солнца, на западе серебрился месяц, а между светилами поблескивал молочным звездный путь.

Зал был абсолютно круглым, но друг напротив друга располагались арки: полуколонны обвивал мраморный плющ, выполненный столь искусно, что казался живым, а на перемычках красовались стилизованные знаки, изящно вписанные в розу ветров. На каждой свой символ. «Сторона света», – решил я. Высота арок тоже различалась: та, из которой выбрались мы, – совсем маленькая, напротив – северная, подходящая для обычного человека. А вот восточная и западная подошли бы и великанам.

– Куда же нам идти дальше? – Эбигейл неуверенно обвела взглядом зал. – Крис?

Я тоже не знал: на Третьей Дороге управлять талантами становилось сложнее. Здесь я чувствовал себя едва ли не самым обычным человеком. Но выбор затруднений не вызвал: обратно лезть не имело смысла, в арку человеческого роста тоже – вдруг она как раз для людей и предназначена? Оставались восток и запад. Восточная сторона казалась более обнадеживающей. Возможно, из-за символов солнца и жизни.

– Вон в ту. – Я кивком указал на выбранную арку и двинулся к ней.

Эбигейл легонько пожала плечами и, погасив все искры, устремилась следом. Дорогу нам снова освещали только мои огни. Их отражения скользили по гладкой поверхности стен тоннеля, иногда пропадая в провалах ответвлений. Мы двигались только вперед. На первой развилке Эбигейл уточнила, стоит ли свернуть. Теперь тот ход был далеко позади, а я все так же не чувствовал необходимости менять маршрут. И интуиция – или талант? или что-то еще? – меня не подвела: впереди показался золотистый отсвет. Мы непроизвольно ускорили шаг – идти в давящей темноте тоннеля надоело даже неугомонной фэйри.

– Ого! – восхищенно выдохнула она.

Если уж ее поразил открывшийся вид, то что говорить обо мне? Да, я был богат, но сокровища, которые мы обнаружили… В круглом зале высились горы золота и драгоценностей: от монет до ювелирных украшений немыслимой красоты, от самоцветов разных размеров до слитков редких металлов. В свете факелов, спиралью обвивающих стены зала, поблескивали даже клинки. Уверен, ни одна сокровищница ныне живущих королей и в подметки не годилась этому кладу!

– Все это мы вряд ли унесем, – хмыкнул я.

– Все нам и не нужно, – улыбнулась Эбигейл, разглядывая корону.

Тонкие золотые нити переплетались с серебряными, между ними поблескивали крохотные алмазы. Под силу ли смертному ювелиру выполнить столь тонкую работу? Или эту корону сплел какой-нибудь паук-фэйри для королевы одного из Вечных Дворов?

– Достаточно будет горсти камней и нескольких слитков. Я знаю одно место, где за них дадут хорошую цену. – С этими словами Эбигейл пошла прямо по золотым россыпям – выбирать приглянувшиеся сапфиры, рубины и изумруды.

Я же оставался на границе зала: чужие сокровища были мне ни к чему. Это меня и спасло. Сначала пол тряхнуло так, что я едва удержался на ногах, а потом Эбигейл с криком провалилась в золото, неожиданно ставшее жидким, – над поверхностью осталась только ее запрокинутая голова.

– Никто не заберет сокровища, не выиграв бой! – Перед ней возник полупрозрачный, но плотный силуэт, чуть склонился к ее лицу. – И ты его проиграла!

– Нет! – Голос Эбигейл дрожал от страха. – Со мной мой рыцарь, и он будет сражаться за меня!

Хранитель клада развернулся в мою сторону. Я успел рассмотреть его плоское безносое лицо, золотые монеты, блестевшие вместо глаз, а потом он оказался прямо напротив меня, растянув щель рта в усмешке:

– Маленький человеческий рыцарь?

Я кинул быстрый взгляд на Эбигейл. Она морщилась, словно что-то сдавливало ее, и тяжело дышала.

– Да. – Стянув грязную перчатку, я поднял руку и продемонстрировал стражу клада ладонь с пышно цветущей наперстянкой.

Тот с хохотом сорвался с места, облетел пещеру, схватил Эбигейл за воротник и, выдернув ее из золотой западни, швырнул мне в ноги. Она извернулась в полете, как кошка, но приземлилась все равно неловко – покачнулась и удержалась только потому, что я ее поддержал.

– Почему ты без меча, маленький рыцарь?

– Не планировал сражаться. – Я все так же стоял на границе между тоннелем и залом, не зная, что делать.

Эбигейл потирала ребра, но была в безопасности, и я надеялся, что мы сможем просто уйти. И черт с ними, с сокровищами! У меня есть особняк в Нодноле, и места в нем хватит нам обоим.

– Мужчина должен быть всегда готов к сражениям. – С этими словами Хранитель подхватил ближайший клинок и протянул его мне.

Я посмотрел на него, но брать не торопился. Эбигейл осторожно отступила, потянув меня за пиджак.

– Поздно. – Голос защитника клада был холоден как лед. – Победишь – получишь и клад, и свободу; проиграешь – только клад.

Я принял клинок из рук стража и ступил внутрь.

– Это как? Мы разве не до смерти сражаемся? – Меч оказался тяжелее, чем наша семейная реликвия, и мне нужно было время, чтобы привыкнуть к весу и балансу.

– Вот еще! – хохотнул Хранитель, подхватив прислоненное к стене короткое копье с листовидным, тускло мерцающим лезвием.

Я кинул быстрый взгляд на Эбигейл. Та выглядела и испуганной, и удивленной, и возмущенной. Поняла ли она, что значат слова стража? У меня была догадка, и она мне категорически не нравилась. Уточнить я не успел: дух атаковал, метя острием копья мне в лицо. Я увернулся, но контратаковать не смог. У моего противника было преимущество в длине оружия и в скорости, не говоря уж о том, что ему не приходилось огибать препятствия. Уколы и тычки сыпались на меня со всех сторон, не давая даже вдохнуть нормально. Я и раньше не был отличным фехтовальщиком, мэтр из Латинии говорил, что мой уровень средний, но с тех пор прошло больше полутора лет без тренировок, и навыки мои только ухудшились. Наверное, лишь память тела и чудо помогли мне удержаться на ногах и не выпустить из рук меч.

И это чудо звали Эбигейл. Я чувствовал, как греет ладонь наперстянка; она помогала мне, но выиграть сражение мог только я. Осталось понять как. Противник не был существом из плоти и крови: быстрый, легкий, он обращался с копьем, словно столетиями практиковался в этом. В открытом и честном бою у человека нет шансов.

Но я не просто человек. Я волшебник!

Клинок тоненько звякнул и выскочил из моей дрожащей руки, а Хранитель торжествующе хохотнул, занося копье для решающего удара. Я ногой взметнул золото, в полете обернувшееся цепями с острыми наконечниками. От одной дух бы еще увернулся, а может, отбил, но я поднял в воздух не меньше десятка. Тонкие спицы прошили защитника клада и вонзились в противоположную стену.

Зал огласил полный ярости крик, даже пламя факелов в испуге затрепетало. Больше я сделать ничего не успел: Эбигейл вмиг оказалась рядом, схватила меня за локоть и побежала дальше, увлекая за собой, – под ноги нам ложилась усыпанная самоцветами тропа.

Вывела она нас не в Хайд-парк, а в чей-то сад. Тонкая полоса начинающегося рассвета не могла разогнать ночную тьму, и разглядеть особняк за деревьями было невозможно – только окна крыла слуг светились приветливо-рыжим.

Лужайка, на которую я рухнул, была аккуратно подстрижена. Совсем рядом ойкнула и рассерженно зашипела Эбигейл. Повернув голову, я увидел, что она посасывает ладонь. Позади нее покачивали головками цветущие кусты роз.

– Укололась.

– Поделом, – отозвался я и перевернулся на спину.

Земля еще не просохла после грозы, но мне было все равно – после таких авантюр костюм беречь без толку. К тому же я даже думать не хотел о том, что нас может заметить кто-то из прислуги или хозяев, – слишком устал.

– Крис, я не знала! – начала оправдываться Эбигейл. – Я много раз искала клады сама! Обычно это сундучки в каком-нибудь богом забытом дупле богом забытого дерева в богом