Рут посмотрела на Лорен: та не отрывала взгляда от экрана и улыбалась.

– Привет, Гусеница, – прошептала она.

– Сейчас введем эмбрион, – сказал доктор Хиттал.

Доктор Вассили ввел гинекологическое зеркало во влагалище Рут, затем жестом попросил Хелен подойти. Она откинула шторы.

– Я буду делать УЗИ, чтобы доктор Вассили мог наблюдать за процессом подсадки.

Она нанесла гель на живот Рут и начала водить датчиком туда-сюда. Включился еще один экран, и Рут увидела свою матку: за недели гормональной терапии она увеличилась и лежала на боку, как спелая серая груша.

Доктор Вассили начал вводить направляющий катетер в шейку матки Рут. Она почувствовала укол, а затем увидела, что он отразился на экране: бледная линия, плавающая в полости в центре груши. Он остановился на полпути и завис в подвешенном состоянии.

Интерком снова зашипел:

– Эмбрион на входе.

Хелен положила сканер и выключила свет. Теперь все было в тени, и на мгновение в комнате воцарилась тишина; Рут вспомнила службы в часовне зимними вечерами, которые были когда-то давно, словно в другой жизни. Медсестра открыла маленькую дверцу в стене, и пара рук в розовых перчатках протянула шприц с присоединенной к нему длинной тонкой трубкой. Она взяла его и медленно вернулась к столу, держа его перед собой с непостижимой осторожностью, как просфору на службе.

Она улыбнулась Рут.

– Ваш пятидневный эмбрион находится здесь, плавает в культурной среде.

– Вообще-то это мой эмбрион, – сообщил голос позади них.

– Конечно, – сказала Хелен. – Прошу прощения.

Она передала шприц доктору Вассили и продолжила водить по животу Рут датчиком УЗИ.

– Теперь внимательно следите за экраном. – Доктор Вассили вставил трубку в направляющий катетер и медленно вдавил шприц. – Сейчас будет маленький толчок. Совсем скоро… Вот!

Рут затаила дыхание. А потом увидела крошечную белую вспышку: эмбрион на волнах жидкости влетел в матку. Словно падающая звезда, он показался на экране на долю секунды и погрузился в тень.

Где-то позади нее рыдала Лорен.

– Отлично, – сказал доктор Вассили. – Все получилось как надо.

Рут ничего не сказала.

Доктор Вассили вслух сосчитал до десяти и очень медленно вынул катетер. Затем вытащил зеркало.

Хелен включила свет, они с доктором Вассили заполнили необходимые бумаги, выключили аппарат УЗИ и над чем-то посмеялись. – Рут не поняла, над чем именно, – как будто ничего особенного не произошло.

– Вам нужно полежать тут смирно еще минут двадцать, – сказал Рут доктор Вассили. – Если повезет, эмбрион начнет имплантироваться через три-четыре дня. А пока вам нужен покой. Воздержитесь от плавания и постарайтесь не контактировать с токсичными веществами. Если подсадка не сработает, пожалуйста, не делайте ничего, о чем будете жалеть. И передайте от меня мужу, что сейчас он должен вас баловать. Представьте, что у вас снова конфетно-букетный период.

Он слегка поклонился по очереди Лорен и Рут, а затем вышел из кабинета.

Хелен Брейтуэйт дала им по две распечатки – фотографии эмбриона и момента переноса.

– Молодцы, вы обе отлично справились, – сказала она и обратилась к Рут. – Вы наверняка захотите сделать дома тест на беременность, но помните, что им нельзя полностью доверять. Окончательный тест мы проведем здесь через пару недель. Если он будет отрицательный, не паникуйте, только каждая третья подсадка оказывается успешной. Большинство наших пациенток возвращаются на вторую или даже третью процедуру. У вас отличные шансы и большой запас эмбрионов.

* * *

На автостоянке Дэн шагнул вперед и открыл дверь машины. Лорен шла за ним следом и держала Рут под руку.

– Лучше снова садись назад, мам. Я всегда так делала после моих подсадок, чтобы ноги были повыше.

Дэн завел двигатель, но не включил передачу.

– Удобно, Рут? – спросил он, слегка повернув голову, так что их взгляды снова встретились.

Повисла пауза, а потом она поняла: он ждал, когда она пристегнет ремень безопасности, чтобы обезопасить тело, в котором теперь находился его эмбрион. Теперь это его собственность? Она молча пристегнулась.

Они съехали по пандусу и присоединились к потоку машин, движущемуся на запад. В центре Лондона стояла обычная ноябрьская слякоть, но после имплантации Рут чувствовала себя персонажем из научной фантастики, который прилетел на чужую планету.

Когда они ехали по Мэрилебон-роуд, Лорен спросила:

– Все хорошо, мам?

– Голова немного кружится. – Рут с трудом подбирала слова. – Никак не могу осознать, что произошло… – Она замолчала. – Ты ведь и сама знаешь, да, дорогая? Каждый раз после этих процедур… Не представляю, как ты находила в себе силы двигаться дальше.

Она распустила волосы и накинула их себе на лицо и шею, чтобы согреться.

Дэн протянул руку через плечо Лорен, и рукав темно-синего пиджака разделил пространство между передней и задней частями машины. Рут внезапно захотелось, чтобы рядом оказался Адам. Она представила, как он сидит рядом с ней; ее ноги на его коленях, их руки переплетены, он улыбается с гордостью и одобрением: он на ее стороне.

Лорен сказала:

– Тебе стоит отлежаться пару дней, просто на всякий случай.

Она сказала это неуверенно, но Рут поняла, что это была четкая инструкция, выполнить которую будет непросто.

Она вытащила телефон и написала Адаму:

Затем она написала Шейле:

Она достала распечатки из сумки, чтобы снова их рассмотреть: загадочный эмбрион, затем момент, когда он вошел в нее и идея обрела плоть. Ей стало страшно и одиноко.

Лорен и Дэн подвезли Рут до дома и отправились обратно в Брокли. Солнце в лобовом стекле начало потихоньку опускаться. Какое-то время они ехали молча, затем Дэн взял Лорен за руку.

– Как прошла подсадка?

– Странно. – Она смотрела прямо перед собой. – Тебя там не было, и я так по тебе скучала. На самом деле, все внимание было на маме, все эти проверки документов и подготовка. Я просто наблюдала. Видеть, как все суетятся вокруг нее и смотреть на матку на мониторе – думаю, это окончательное подтверждение того, что для меня все кончено. – Она вздохнула. – Так что я чувствовала печаль и беспомощность. – Он сжал ее руку. – Но все время повторяла себе, как мне повезло, что она делает это для нас, и надеялась, что, возможно, она добьется успеха там, где я с таким треском провалилась.