— Чудесно. Взгляни, сестра: все образцы в сборе. И даже беглянка, которую упустил болван Бенедикт, — сказала вторая, приобнимая первую. Левая рука той безжизненно свисала вдоль туловища. Её покрывали заковыристые символы, едва заметно пульсировавшие алым. Они поднимались вверх, скрываясь под платьем, и появлялись уже на шее, откуда переползали на щёку.

С нашей последней встречи гейс Рен расползся, как злокачественная опухоль.

Я сглотнул. Шансы договориться миром и выбраться отсюда живыми стремительно уменьшались.

— А где Потит? — хрипло спросил я. Ничего умнее в голову не пришло.

— Что тебе в нём? — фыркнула Ран. — Обычный слуга. До встречи с нами его жизнь ничего не стоила. А когда благодаря нам он заслужил богатство и авторитет, стала стоить столько, сколько скажет Великий.

Она издевательски подмигнула.

— Я же предупреждала, что мы ещё свидимся. Ваша компания слишком примечательна, чтобы затеряться надолго. Хорошо, что Потиту хватило ума вызвать нас, прежде чем лезть самому.

Ран нахмурилась.

— Жаль, что вы перебили тех бандитов. Потит тогда распереживался; молил о снисхождении, потому что оставшихся каналов не хватало, чтобы удовлетворить спрос лаборатории на подопытный материал. Но что ни делается, всё к лучшему. Вы с лихвой искупили вину, явившись сюда.

Она повелительно вскинула руку, и маги напряглись.

— Положите оружие на пол вместе с украденным ключом.

— И вы отпустите нас? — уточнил я, чтобы потянуть время.

Было понятно, что из особняка, переполненного культистами, так легко не выбраться. Но как бороться с толпой магов, готовых по сигналу обрушить на врагов сотни заклятий?

Ран рассмеялась и покачала головой.

— Разумеется, нет. Но смирение облегчит вашу участь.

— Зачем мы нужны вам?

— Ты и ашура, вы пахнете ночью. С остальными тоже не всё так просто. Вас препарируют, чтобы изучить, а ашура… Она послужит Великому телом. Как видите, я полностью откровенна с вами. В качестве ответной любезности — сдайтесь.

Я сжал пластину. Она откликнулась тёплой волной, но я не вытащил её. Каким бы мощным ни был артефакт, с ним ораву подготовленных убийц из Культа Ночи не одолеть.

От лихорадочных размышлений бросило в жар. На лбу выступила испарина. Что, что, что делать, как ошеломить их всех скопом, чтобы воспользоваться замешкой и убежать…

— Но для чего вам ключ? Надеетесь с его помощью попасть в храмовый район?

По губам Ран скользнула тонкая улыбка.

— Зачем ломиться в дверь, если известна лазейка? Нет, ключ нужно беречь от таких, как вы, раз уж его нельзя уничтожить. Но я устала от твоих расспросов. Даже сейчас, в безнадёжной ситуации, ты стараешься вызнать побольше. Пора заканчивать с этим.

Я сжал кулак на кристалле.

Вот оно.

В памяти промелькнули объяснения Айштеры. Ядра накапливают рассеянную ману и перерабатывают её. Их применяют для создания артефактов и построения крупных защитных контуров, то есть должны обладать высокой вместимостью.

Вырвется ли собранная мана, если разбить кристалл?

Если да, это будет самая дорогая граната в истории Эксдилики.

Вряд ли кто-то ещё додумался бы использовать ядро таким образом.

На ладони Рен заплясали молнии. Она не собиралась больше ждать. Я потянул мешочек из кармана — и тут воскликнула Рен:

— Стоять!

Руны на её теле вспыхнули ярко-алым светом, и я ощутил себя мухой, тонувшей в меду. Я дёрнулся, и сопротивление исчезло — похоже, основной целью сектантки был не я. Я извлёк ядро и со всего размаху швырнул его под ноги сёстрам.

Раздалось громкое звяканье, будто по фарфоровой чашке ударили молотком. На миг полыхнуло огнём, однако вспышка получилась тусклой. Сполох поднялся едва на полметра.

Лица коснулся слабый порыв ветра, — но откуда ему взяться в помещении? Ветер, липкий и ледяной, забрался под одежду, обжёг кожу, и навалилась боль. Меня словно вывернули наизнанку. Я закричал и повалился на колени.

Боль молнией металась вдоль позвоночника, выжигая всякие мысли. Я стиснул зубы, чтобы не завыть, как дикий зверь.

Пытка продлилась, быть может, секунд пять, но для меня прошла вечность. Когда багровая пелена перед глазами потускнела, я приподнялся и обнаружил, что остальным приходится ещё хуже. Они по-прежнему валялись на полу без сознания.

Исключением стала Чжинри. Она обнимала сползшую с кресла Айштеру, которая дёргалась в конвульсиях. Энель лежала возле магов — по всей видимости, ей и предназначался приказ Рен.

Она не шевелилась, крепко сжимая в ладони рукоять Аскалона. Под головой ашуры растекалась лужица крови.

На подкашивающихся ногах я добрался до Энель и с облегчением выдохнул, обнаружив, что она дышит.

— Это… ты… сотворил?.. — выплюнула ашура с новой порцией крови.

— Я разбил ядро, и…

Моё объяснение прервала череда взрывов. Они раздавались и вдалеке, и поблизости; какой-то закономерности в расстоянии обнаружить не удавалось. Резко запахло дымом.

— Проклятый… недоумок… — прошептала Энель.

Я подхватил её. Она отозвала Аскалон, после чего потребовала поставить её на ноги. Я подчинился, и ашура, схватившись за моё плечо, потянула меня прочь из зала. Оглянувшись, я увидел, что Чжинри привела в чувство Айштеру. Они обе хромали ко мне.

Культисты, разбросанные по залу, тоже принялись шевелиться, однако их задело сильнее, чем знахарку.

Ступая между стонущих тел, Энель выдавливала из себя:

— В ядре… много маны… рассеянной… Когда так много… концентрация… Она бьёт по тонкому телу… Поглощается аурой… Чем сильнее аура, тем жёстче откат…

Она закашлялась и сплюнула кровавую слюну. Кожа ашуры посерела, черты лица заострились, как у голодного вампира.

От творившегося хаоса я перестал рассуждать здраво. В голове билась нелепая мысль: отчего Чжинри, университетский магиус, очнулась едва ли не раньше меня?

— Живее! Скоро тут всё взлетит на воздух! — крикнула Энель.

Мы проковыляли мимо магов. У скорчившихся Рен и Ран я приостановился.

Они были врагами. Невероятно опасными и безжалостными. Дважды я спасался от них. Но если они сядут на хвост опять, кто знает, чем закончится третье противостояние?

В руке сам собой возник нилис.

— Ты всех их собрался перебить? — дёрнула меня Энель. Ей определённо становилось лучше. — Выброс рассеянной маны сломал контуры! Они не были рассчитаны на удар изнутри. Сбились, переплелись и взрываются один за другим! Вот-вот может рвануть и над нами!

Времени на колебания не оставалось. Я глубоко вдохнул — и вонзил нилис в грудь беспамятной Рен. Перевёл взгляд на Ран и увидел, что та очнулась. Её рот приоткрылся в безмолвном крике. Голубые волосы слиплись от крови. Она протянула руку — не ко мне, к сестре.

Здание заходило ходуном, как карточный домик. В паре метров рухнул кусок крыши, раздавивший несколько магов. Мерзко хрустнули ломающиеся кости. Мелкие камешки просвистели в опасной близости от моей щеки. Я стряхнул с себя оцепенение и ударил Ран — точно в сердце.

Проклятье, я думал, что свыкся с убийствами.

Но добивать беззащитных девушек мне ещё не приходилось.

Из особняка я выбирался как в тумане. Усадьба рушилась, помещения одно за другим охватывал пожар. Однажды нам пришлось пересечь стену огня, к счастью, ещё не набравшую силу. Когда показался выход, я едва не упал в обморок от облегчения.

Но на улице выяснилось, что испытания ещё не закончены.

Скульптуры, населявшие двор, ожили. Часть взорвалась ещё до того, как там появились мы; часть двигалась медленно и рассыпалась на глазах. Зато оставшиеся набросились на нас с яростью, неожиданной для каменных големов. К тому моменту Энель вернулась в строй и смогла на пару со мной отбиваться от их атак.

— Где карета⁈ — завопил я, уворачиваясь от пинка мраморного великана.

Уши Чжинри дёрнулись. Она ткнула в группу пристроек, на крышах которых весело плясало пламя.

— Конюшни там. Я слышу, как ржут лошади.

Конюшни пустовали: взбесившиеся животные выбили перегородки загонов и вырвались наружу. Далеко они не убежали, и Чжинри, проявив внезапную сноровку, подобралась к парочке. Ласковым шёпотом и поглаживаниями она успокоила их достаточно, чтобы запрячь в экипаж. Запрыгнув на козлы, она взялась за поводья и прокричала:

— Все на борт!

Нилис резал камень как масло, но скульптуры умирать отказывались, даже после того как их рубили на куски. Я рассёк подкрадывавшегося мраморного льва, но его последний замах едва не сломал мне лодыжку. Я добрался до кареты на четвереньках, и Айштера втащила меня внутрь.

Вслед за мной запрыгнула Энель; Чжинри хлестнула лошадей, и экипаж сорвался с места. Сыграло ли роль мастерство возницы или просто удача, но карета не врезалась ни в одно ожившее изваяние.

От чугунных ворот