чтобы избавить мир от очередного культиста. Но это само по себе порождало почву для новых тревог: как отреагирует на убийство стража, даже если все доказательства будут у меня на руках? Не проще ли провести расследование и сдать торговца в руки властей?

Едва ли — такие проныры, как Потит, частенько имеют покровителя в самых верхах. В худшем случае в магистрате тоже засели почитатели ночи, и тогда любые попытки законным путём вывести купца на чистую воду закончатся кандалами на моих ногах. А то и просто смертью в овраге за городом.

А что, если проигнорировать требование Верилия и положиться на честность приказчика, обещавшего пропуск в Область и корабль с навигатором? Я фыркнул: даже до того, как безумный старик поручил нам избавиться от торговца, я не питал к тому доверия. Уж больно бросились в глаза несостыковки после общения с капитанами из гильдии навигаторов.

Для существ, подобных Потиту, предать и нажиться на слабом скорее честь, чем позор. Я чересчур недооценил стоимость ядра подземелья. Будь оно намного дешевле, риск того, что купец загорится желанием прибрать его к рукам безо всякой платы, был бы куда меньше.

Мерзавец, от которого пахнет ночью. Вокруг него кружат две тени.

Я поёжился. Вокруг меня тоже кружили тени — проекция, или явление, или посланник от Милиам. Ещё свежо было в памяти воспоминание, как в самом сердце солярной веры, в храме, статуя Тиларны преобразилась, и на меня посмотрела ночная богиня… Хотя, справедливости ради, они изначально весьма походили друг на друга.

День и ночь. Две стороны монеты. Противоположности, но без одной не может существовать второй. Или может? Тиларна победила, и тем не менее Эксдилика не провалилась в бездну.

Итак, что же выбрать? Пойти за сделку с купцом и уповать на его порядочность или взяться за поручение блаженного навигатора? Оба варианта предполагали встречу с торговцем, а значит, до развилки оставалось ещё несколько шагов. Несколько шагов на пути к дрянному выбору. Несколько шагов на пути к…

Я сжал пластинку в кармане. Сейчас она была тихой. Сущность, что пряталась за ней, не откликнулась. Но я чувствовал, что нужно всего лишь потянуться к ней, и она отзовётся. Даст силы, чтобы свершить предначертанное.

Я помотал головой и отпустил артефакт. Слишком много фатализма. Я направлялся в Область, чтобы отыскать статую Милиам и позвать Эмилию — ту самую Эмилию, такую простую и понятную в сравнении со всем, что уже произошло.

Но была ли она ведущей в тандеме с Милиам? Эмилиа могла быть простым образом, который создала лунарная богиня, покопавшись в моих мозгах, чтобы я действовал так, как она того желала. И ничем более.

Я тяжко вздохнул и потёр виски. В них застучали крохотные молоточки, предвещавшие головную боль. Лучше не задумываться о местной космологии, иначе велик шанс, что закончу как Верилий.

Когда мы покинули речные доки, я решил заглянуть на местный рынок. Нам нужно было развеяться, а лучшего средства прогнать плохие мысли, чем прогулка вдоль торговых рядов, я не знал. Во всяком случае, на девушек это действовало безотказно.

Затея сработала превосходно. Когда мы выбрались на широкую площадь, от края до края забитую разношёрстной толпой, напряжение, которое сковывало меня после общения с Верилием, стало ослабевать. А если вернее, оно просто сменилось тревогой иного рода: я цепко держался за кошелёк и следил за тем, чтобы какой-нибудь юркий прощелыга не подобрался слишком близко.

Хотя, пожалуй, напрасно я волновался: тут, как и повсюду в Радианте, царила настороженная вежливость, подкреплённая клинками и готовностью пустить их в ход, невзирая ни на какие запреты.

Покупатели уступали дорогу, а если случалось кому-то наткнуться на соседа, то он непременно извинялся — и никому не пришло бы в голову, что таким образом он проявляет слабость.

Больше всего народу околачивалось в оружейных рядах, но и другие не пустовали. Покупатели собирались вокруг прилавков с весами и грифельными досками, где мелом указывались названия и цены. Они трогали фрукты, пробовали на зуб монеты, щупали крепкую одежду, созданную для долгих переходов, и изучали выложенные артефакты.

Энель устремилась к ним — надеялась раскопать что-то достойное или намеревалась посмеяться над тем, как упали стандарты за последние столетия. Айштера остановилась у лотка, на котором устроились коробочки со специями и палочки благовоний. Она была далеко не единственной фелиной там, да и парочка кинотов крутилась неподалёку. Владелец прилавка, полный человек с хитрой улыбкой, на все лады расхваливал свой товар, не переставая потряхивать открытой табакеркой, от которой слабо тянуло кислятиной.

Судя по тому, как откликались на каждое движение уши и хвосты териантропов, она и была основной причиной огромной популярности лотка.

Кошачья мята, не иначе.

Сам я взял бритву и смесь масел, которая здесь заменяла крем для бритья. Зарос я до того основательно, что с нетерпением ожидал, вечера, когда можно будет устроиться у бадьи и соскоблить с себя бороду с усами. В прошлой жизни я всегда был начисто выбрит и желал сохранить эту привычку на Эксдилике.

Лишь Чжинри выпала из общей суеты. Денег у неё почти не водилось; к тому же магиуса явно не интересовали повседневные покупки. Она с тоской тащилась за мной, чуть ли не умоляя закончить побыстрее, — ей хотелось вернуться к общению с Энель. Я подозревал, что ашуре навязчивая компания киноты не слишком нравилась. Да и кому будет по вкусу, когда каждое твоё слово с глубокомысленным видом записывают в потрёпанную книжечку, а в паузах многозначительно покусывают кончик самописчего пера?

К трактиру, где остановился Марк с товарищами, мы выбрались уже под вечер. По пути ко мне прибилась Айштера, хвастаясь новым бирюзовым кулончиком, который шёл к её глазам. Незаметно болтовня перетекла к обсуждению моего нулевого круга магии. На языке вертелась удобная ложь, но я так и не прибегнул к ней.

Айштера не стеснялась высказываться о том, чем считает различные лунарные интриги. Наверное, когда она услышит правду, наши отношения изменятся — и далеко не в лучшую сторону. Узнав о том, что я спутался с Милиам и опосредованно выполняю её волю, знахарка наверняка разочаруется во мне, а то и покинет команду.

Но обман тяготил меня. Вскоре, если повезёт, мы окажемся в Области Аномалий, невероятно опасной зоне, где отовсюду грозит смерть. Я не хотел отправляться туда с виной, которая отравляет разум и чувства.

Кроме того, я доверился Энель и ни разу о том не пожалел. Почему с Айштерой должно быть иначе? Хотя грешники прощают проступки с куда большей лёгкостью, чем праведники…

Я пообещал фелине, что подробно отвечу на её вопросы, когда мы вернёмся в таверну на ночь. Она кивнула и прижалась ко мне, легкомысленно обвив хвостом мою талию. Я обнял её за плечи.

Стоило решиться, и на душе стало легче.

Трактир был набит битком, но Утимару я заметил ещё у входа. Одинокий, он сидел за пустовавшим столом, сгорбившись и кутаясь в плащ, точно его терзал холод. Перед ним стояла нетронутая кружка с элем. С нашей последней встречи авантюрист осунулся ещё сильнее, под глазами залегли тёмные круги. Он источал болезненную ауру; к нему даже не пытались подсаживаться другие посетители.

Когда я подошёл к столу, Утимару вскинул голову. Мгновение его взгляд был пуст; затем приключенец узнал меня и вымученно улыбнулся.

— Какая встреча, Роман!

Голос у него был низкий и хриплый, словно он страдал от боли.

— Добрый вечер. Ещё не оправился от ранения?

— Что-что? — Утимару растерянно заморгал. — Ах, это… Я… Да, пожалуй, не оправился. Какая-то дрянь засела в кишках. Так и жжётся.

Он заметил направленный на него взгляд Айштеры и с преувеличенной бодростью сказал:

— Не надо переживать! Лекари говорят, что это призрачные колики. Ничего страшного.

— Я могла бы осмотреть… — Айштера наклонилась к нему, и Утимару испуганно отпрянул. Плащ вздыбился, но рук авантюрист так и не показал.

— Хорошо-хорошо, — закивала знахарка и на всякий случай присела за дальний конец стола. Я устроился напротив Утимару и спросил, куда запропастился Марк.

— Он наверху. Скоро спустится. Рассчитывается с Даичи.

Подошла подавальщица. Наша компания сделала заказ. За столом воцарилось гнетущее молчание. Присутствие Утимару отбивало всякое желание завести беседу. Принесли тарелки, и мы поели, хотя кусок не лез в горло из-за вида фелина напротив. Он так и не пригубил эля.

Когда в зал спустились Марк, Йована и Даичи, я почувствовал огромное облегчение. Соседство с Утимару угнетало. Даже Чжинри не издавала ни звука, хотя вертелась на скамье, как уж на сковородке.

Купец торопился. Поприветствовав нас, он тотчас откланялся. Стрелок и авиана же присоединились к нам. Утимару пробормотал что-то о том, что