ему нужно подышать свежим воздухом, и вышел на улицу.

— Что это с ним? — спросил я Марка. — Выглядит так, будто при смерти.

— На него изредка накатывает, — сказал он, приложившись к оставленному элю. — Ничего, оклемается. Хотя у него это впервые так долго.

Я нахмурился: нам Утимару заявил совсем иное. Но допрашивать Марка показалось неправильным. Надо будет пообщаться с парнем напрямую, прежде чем отправляться в Область, — или оставить его в Радианте. Хотя не факт, что стрелок согласится на это.

Я поведал Марку историю с Потитом — в общих чертах, разумеется. Опустил наличие у себя ядра подземелья и знакомство с Верилием, чтобы стрелок не посчитал, что я уже согласился на убийство.

Марк задумчиво поскрёб подбородок.

— Говоришь, показал приказчику особый товар, а тот сделал стойку? Если он по ночной части…

— Нет, — поспешно вставил я.

— Могут быть варианты. Но Потит — торгаш, а торгашам веры нет. Не путай с купцами, даже теми, что приторговывают запретными вещицами. У торгашей гнилая натура. Ни капли не удивлюсь, если окажется, что он из Культа. До Дайска мне это и в голову бы не пришло. Он без нареканий служил отцу Даичи десятилетиями. Но если даже верные слуги могут пасть в ночь, что уж говорить про торгашей? Предложение нанять корабль для вас и впрямь попахивает. Не лучше ли будет после продажи добрать наёмниками до числа, на которое согласятся навигаторы?

— Думал об этом. Но у меня в планах не беготня по окраинам. Я хочу добраться до сердца Области. Подобрать два с лишним десятка надёжных авантюристов за короткий срок — сомнительная затея.

— Тоже верно. На то, чтобы сунуться в пасть к зверю, требуется немало мужества — или отчаяния. У меня есть на примете несколько лихих ребят, но даже с ними не наберётся тридцать. Точно ли надо спешить?

— Точно, — сказал я, нащупав пластину в кармане, и Марк поджал губы:

— Будь по-твоему. Но пока мы делим шкуру неубитого медведя: ни пропуска, ни баржи.

— Непременно раздобуду, — заверил я, — выгрызу, если придётся.

— Ну-ну, — хмыкнул Марк. — Желаю удачи.

Я поднялся и протянул ему руку. Он пожал её и сказал:

— Я поспрашиваю своих. А от тебя жду вестей насчёт разрешения и корабля.

Он проводил нас до выхода. Остановился возле дверей и окликнул меня, когда я прошёл шагов десять. Я повернулся, махнув остальным, чтобы шли дальше.

Огни трактира очерчивали силуэт Марка. Стрелок был серьёзен, даже мрачен — впрочем, переход по топям лишил его и былого многословия, и напускной весёлости. Обнажил дух Марка — целеустремлённый, суровый и отчасти угрюмый.

— Береги девчонок, — произнёс он. — Неподалёку уже двоих нашли… Задушенных.

Интонация в его голосе подсказала оставшееся.

Маг и Тэмин.

Их прикончил кто-то из каравана. И он не остановился на них.

Я кивнул, принимая совет, и поспешил за своим отрядом.

Глава 20

Предупреждение Марка встревожило меня. На обратном пути я всматривался в тени, сгущавшиеся в переулках. Но то ли мы не встретили таинственного убийцу, то ли он не посмел напасть на четырёх разумных сразу — добрались мы без происшествий.

За комнатушку для Чжинри пришлось заплатить мне. Магиус потрясла тощим кошельком и жизнерадостно заявила, что поиздержалась, путешествуя к Радианту. Я навскидку оценил её сбережения. Их не хватило бы и на то, чтобы снять комнату даже на пару дней.

На всякий случай я выгреб у неё последние монетки. Судя по её манерам, Чжинри совершенно не привыкла экономить и, кроме того, отличалась чертовской наивностью. Может быть, это и помогло ей затесаться в ряды культистов. Никто и представить не мог, что она способна на обман. И даже скажи она правду, ей не поверили бы, посмеявшись, как над глупой шуткой.

Магиус отчаянно протестовала против грабежа, однако я успокоил её, объяснив, что начальники экспедиций редко заведуют финансами.

По моим словам, в серьёзных предприятиях этим занимаются помощники, чтобы не отвлекать своё руководство от научных изысканий. Столь шаткий довод не убедил бы и ребёнка, однако Чжинри надулась от гордости и позволила отправить себя в отведённый ей номер.

Часть меня надеялась, что моё обещание вылетело у Айштеры из головы. Но нет — стоило нам зайти в комнату, она устроилась на моей кровати, благочинно сложив руки на платье. Энель пробурчала что-то про то, что не желает выслушивать историю по второму кругу, и спустилась в общий зал. Напоследок я крикнул ашуре не напиваться слишком сильно; она передёрнула плечами и хлопнула дверью, оставив меня наедине с фелиной.

Я прошёлся перед Айштерой, собирая мысли в кулак. Она смотрела на меня с лёгким любопытством, однако не торопила.

В груди заскреблось малодушное желание вновь солгать. Я провёл пальцами по ободку тёплой пластины в кармане и подавил в себе нерешительность.

Раз уж я зашёл так далеко, нечего сбегать в последний момент.

Разговор с Айштерой получился нелёгким.

Перед тем как обрушить на неё неприятные откровения, я признался, что попал на Эксдилику после смерти на родной планете.

В отличие от Энель, знахарка считала мельтрузиан коренными жителями, а не пронырливыми пришельцами, которые выбили себе тёплое местечко у трона солярной богини. Потому идея того, что я пришёл из другого мира, её сильно впечатлила. Она засыпала меня вопросами о быте землян, о том, чем я занимался раньше, как жил и как умер. Я пообещал ответить на всё, после того как закончу с действительно важными вещами.

Айштера кивнула. В глазах её появилась мечтательность.

— Так вот откуда взялись небылицы о далёких странах, странные сказки про разные чудеса… Они мне так нравились! Я восхищалась твоей богатой фантазией, но теперь — теперь я мечтаю о том, чтобы взглянуть на Землю.

Она нахмурилась и с плохо скрываемой досадой спросила:

— Но почему ты скрывал это от меня? Считал, что я не поверю тебе? Разве я давала тебе повод сомневаться во мне?

— Потому что моё происхождение — это малая часть того, что я утаивал. Помнишь, при первой встрече я говорил, что подцепил в древнем лунарном храме проклятие?

Айштера настороженно кивнула. Я глубоко вздохнул — и принялся рассказывать, как всё было на самом деле.

О том, как после удара молнии мне явилась загадочная богиня.

О том, как она пообещала исправить ошибку и подарить второй шанс, о котором я грезил ещё до того, как жизнь зашла в тупик.

О том, как пришёл в себя на поляне посреди мёртвого леса и перед глазами возникло послание богини.

И о том, чьё имя я прочёл в этом послании.

Лицо Айштеры превратилось в каменную маску, лишённую эмоций. Она не произнесла ни слова, даже когда я закончил говорить, лишь сгорбилась, точно из неё вытянули все силы. В комнате повисла густая тишина; казалось, воздух можно было резать ножом.

Мне пришло в голову, что Энель сбежала в зал, потому что предчувствовала это молчание, которое предвещало бурю.

Наконец Айштера разлепила губы. Её голос прошелестел сухой осенней листвой на ветру:

— Неужели ты думаешь, что Милиам не обманет тебя? Неужели ты готов вручить свою судьбу покровительнице ночи, мёртвой богине, которая сделает что угодно, чтобы вырваться из своей гробницы?

Я покачал головой.

— Не уверен, что говорил с ней. Она же представилась Эмилией. А когда Милиам приходила ко мне во сне, я заметил различия. И во внешности, и в характере. Она сама отрицала, что Эмилиа — это она. Зачем ей лгать?

Айштера горько улыбнулась.

— Зачем той, кто черпает силы в обмане, обманывать?

— Не может быть всё так просто, — упрямо сказал я.

На мгновение кольнуло желание упомянуть о том, что Милиам с лёгкостью овладела статуей Тиларны в солярном храме. Не так уж ослаблена была ночная богиня, как пытались выставить солнечные священники. Маленькая ложь ничего не изменила бы в общем раскладе. Но Айштере хватало поводов для переживаний и без этого.

— Порой наиболее простое объяснение — самое лучшее.

Айштера подняла на меня глаза. В них плескалось разочарование, смешанное с обидой. Я почувствовал себя так, будто ни с того ни с сего ударил фелину.

Нет, пожалуй, даже хуже.

В горле застрял комок. Я с трудом проглотил его.

Хорошо ещё, что Айштера не ударилась в истерику.

— Я не собираюсь воскрешать Милиам. Не буду способствовать ей в её планах, какими бы они ни были. Меня с ней ничто не связывает. Я договаривался с Эмилией и, поскольку я верю, что она — не богиня ночи, обращусь только к ней. Она задолжала мне. Я заберу своё и больше никогда не буду спутываться с богами.

Айштера ничего не говорила. Её взгляд блуждал по потолку. Руки крепко стиснули платье. Видно было, что