– Да нет, зачем же вам утруждаться… Гудронов на всякийслучай придвинул к себе графинчик. – Раз уж вы принесли… нужно уважатьчужой труд…

Действительно, через двадцать минут графинчик непостижимымобразом опустел.

– А ты уверен, Питиримыч, что в нем было именночетыреста грамм? – проговорил Гудронов, перевернув графин над своимстаканом и грустно наблюдая за последней каплей, одиноко стекающей постеклу. – Мой организм убеди… удебительно свиде.. свитедельствует, что мывыпили самое большее по сто пятьдесят.

– Врешь, Гудронов! – возразил Ананасовколлеге. – Ты уже точно выпил двести, если не можешь выгоро… выговоритьтакое важное для нас слово, как свидетель!

– Свидетель! – выпалил Гудронов, уставившись начто-то за спиной коллеги.

– Молодец, – одобрил Ананасов, – теперьхорошо выговор… выгоровил!

– Да нет! Там свидетель! То есть эта…свидетельница! – И Гудронов ткнул пальцем в окно заведения.

Капитан Ананасов медленно, всем корпусом повернулся всторону окна и действительно увидел на улице ту самую наблюдательную тетку,которая жила поблизости от места преступления и дала ценнейшие показания,подробно описав подозреваемого в убийстве Анны Ветровой и его вероятнуюсообщницу.

Свидетельница вела себя как-то странно.

Она бежала по улице, выпучив глаза и возбужденно размахиваяруками. Кроме того, она разевала рот, явно что-то крича, однако толстые стекла«Тещиной кухни» не позволяли сотрудникам милиции расслышать ее выкрики.

– Надо вмешаться! – решительно заявил Гудронов,для верности стукнув кулаком по столу. – Надо выяснить, что этасвидетельница делает и почему она так странно себя ведет! Мы с тобой,Питиримыч, не можем оставаться в стороне! Как сотрудники правоохрени…правоохранительных органов, мы должны вмешаться в события!

– Должны! – поддержал коллегу Ананасов, медленноподнимаясь из-за стола. – Знаешь, Гудронов, как сказал поэт?

– Не знаю, – честно признался его напарник.

– Если я светить не буду… если ты светить не будешь…если он светить не будет, кто ж тогда разгонит мрак?

– Если, говоришь, мы свистеть не будем? Это хорошо!Только у меня свистка нет!

– А у меня денег нет, – огорчился Ананасов,выворачивая карманы. – Заплати, Гудрон! Я тебе с получки отдам!

Щедрый Гудронов положил на стол деньги и устремился кдверям, лавируя между столиками, как шустрый весенний буксир между льдинами.

– Эй, молодые люди! – крикнула им вследофициантка. – А как же сосиски? Сосиски уже готовы!

– Бог с ними, с твоими сосисками! – отмахнулсяАнанасов. – В следующий раз!

– До следующего раза они остынут, – огорчиласьофициантка.

Так получилось, что в результате всех этих разговоров ктому-моменту, когда Гудронов с Ананасовым выбежали на улицу, свидетельницамелькала уже в ее дальнем конце. Однако бравых капитанов это не остановило, иони устремились следом за ней.

Проводив взглядом Маркиза и убедившись, что за ним закрыласьдверь подъезда, Лола показала язык своему удалившемуся компаньону и обиженнопроговорила:

– Самодур, тиран и еще деспот! Видите ли, он будетконтролировать каждый мой шаг и водить меня на коротком поводке! Что я ему –декоративная собачка?

При этих словах Лола самым естественным образом вспомниласвоего маленького любимца Пу И, вспомнила, как славно они проводили с ним времяв разных уютных кафе – себе Лола брала кофе и какое-нибудь пирожное, Пу И – еголюбимое ореховое печенье…

Ей невыносимо захотелось кофе.

– Вот пойду и выпью, – проговорила она, – ипирожное съем. И ты мне, Ленечка, ничего не сделаешь…

Она еще раз показала язык закрытой двери подъезда ивыбралась из машины.

Кафе располагалось совсем недалеко. Правда, это был не самыйлучший вариант – самая обыкновенная скромненькая кофейня, но на чашкуприличного «эспрессо» там можно было рассчитывать.

Лола закрыла дверцу машины, включила сигнализацию идвинулась в сторону кафе…

И тут же застыла на месте как вкопанная.

Прямо навстречу ей по тротуару шла соседка покойной АниВетровой. Та самая тетка, которая видела Лолу возле Аниной квартиры в деньубийства, та тетка, от которой Лола с неимоверным трудом скрылась в отделениимилиции.

Тетка брела по тротуару, нагруженная двумя тяжелымихозяйственными сумками. При этом она оживленно разговаривала с идущей рядомсухонькой старушкой:

– Не скажи, Прокофьевна, в «Популярном» продуктыдешевле, чем в «Трешке»! Ну и что, что немного? Тут на рубль, там на рубль,глядишь – десятку сэкономишь! Вот прямо буквально! А что времени больше уходит,так куда мне его девать-то, время это?

– Телевизор посмотреть… – робко предположилазастенчивая Прокофьевна.

– Ой, телевизора этого я уж вот как насмотрелась! –возразила ей Анькина соседка. – Да у меня жизнь-то поинтереснее телевизорабудет! Я же тебе, Прокофьевна, рассказывала, как чуть убийцу не поймала? Я жеее считай как тебя видела!

– Страсти какие! – привычно ужаснуласьПрокофьевна. – Я бы, наверно, от страха померла!

– Честное слово – как тебя! Вот прямо буквально! Авыглядит она как настоящая профурсетка! Милиционер-то со мной спорить стал, непрофурсетка, говорит, а эта, как ее… женщина легкого поведения! А я говорю –кто ее видел? Вы видели? Нет, я! Значит, мне лучше знать, какая она из себя! Икак раз настоящая профурсетка! Вот прямо буквально как эта, – теткакивнула на стоящую столбом посреди тротуара Лолу. – Ой! Да это же она иесть!

Лола, наконец, справилась с охватившим ее от неожиданностиоцепенением, развернулась на сто восемьдесят градусов и бросилась бежать.

– Держи ее! – истошно закричала тетка и бросиласьследом. – Хватай ее! Лови профурсетку!

Лола промчалась мимо закрытой машины, с сожалениемпокосившись на нее – воспользоваться для бегства этим транспортным средствомона никак не могла, во-первых, потому, что оставила бы без машины Маркиза,во-вторых, потому, что не успела бы уехать, поскольку настырная тетка буквальнонаступала ей на пятки.

Лола рассчитывала, что сумеет оторваться от преследования засчет своей молодости и хорошей спортивной подготовки. Кроме того, вреднаясоседка была нагружена тяжелыми сумками, которые тоже увеличивали Долины шансы.

Однако тетка оказалась на удивление крепкой и подвижной.Наверное, она приобрела отличную физическую форму, постоянно тренируясь вочередях за продуктами и таская домой сумки. Во всяком случае, она несласьвплотную за Лолой, нисколько не сбавляя темпа. Больше того, расстояние междуними понемногу сокращалось.