Без этого мы давно превратились бы в ходячие полутрупы. Днём этот трюк проделывать было нельзя: из-за испепеляющей природы местного солнца раздеваться было всё равно что облить себя керосином и чиркнуть зажигалкой.

Мы добрались к ней на третьи сутки. Башня, абсолютно чёрная колонна из полированного камня, взметнулась так высоко, что облака, собравшиеся над ней, скрывали её вершину. Она стояла посреди обширной равнины из песчаника. Несмотря на цвет, поверхность её была прохладной; несмотря на размеры, она выглядела изящной и лёгкой. По восходящей спирали темнели узкие окна. Под ними выступали семиконечные звёзды. Закатное солнце облизывало башню, окрашивая песчаник возле неё в цвет крови.

Дверей у неё не было. Мы обошли её и, уже почти совершив полный оборот, наткнулись на проход — аккуратное, под человеческий рост, круглое отверстие. Внутрь не намело песка — пол был идеально чист.

«Переночуем?»

Когда мы так близко? Ни за что.

«Я почему-то так и думала».

Нейфила приникла к башне, широко развела руки, словно обнимая огромное дерево.

«Надо же, снимает усталость. Рекомендую».

Я последовал её примеру — и ощутил, как тело пропитывает энергия, исходившая от стены. Хватило считанных секунд, чтобы мышцы налились силой, а с разума будто убрали туманную завесу. Восприятие обострилось, и я ощутил, как меня переполняет счастье.

«Башня, что пронзает и скрепляет осколки погибших миров. Памятник Гневу, увлёкшему других великой мечтой и погубленному слабостью. Надгробие для живой, сотворённое из мертвецов. Не увлекайтесь ею, друзья. Не дайте ей овладеть вами. Вы живы-неживы. Неживые защищены от её уловок, но вы сложнее, а потому уязвимее».

Предупреждение Лью’са прозвучало вовремя. Я уже начал утрачивать чувство себя. Спохватившись, я оттащил Нейфилу от стены.

Было бы неплохо, если бы ты рассказал, куда мы направляемся и каких ловушек нам ждать.

«Ловушек? Их нет. Они были не нужны. Узилище охраняли неживые. Подступы к нему — вотчина шестерых. Никто и никогда не пробрался бы в темницу… если бы они послушались меня! Я проведу вас. Я знаю ритуал. Приготовьте капли её крови, мои верные друзья. С ними всё пройдёт гладко».

Горячечная настойчивость в голосе Лью’са мне не понравилась. В ней чувствовался подвох. Жезл был чему-то очень рад — и хотел это скрыть.

Попозже.

В качестве меры предосторожности я вытащил его из кучи тряпья в глубине мешка. Теперь, когда я держал Лью’са в руке, стало спокойнее. Я контролировал его. Вряд ли он выкинет какую-нибудь глупость, а даже если захочет — это всего лишь артефакт, лишённый подпитки своего аспекта.

В крайнем случае я выброшу его.

Вдоль стены закручивалась винтовая лестница, уходившая ввысь. Представив примерные размеры башни, я приготовился к восхождению, которое неизбежно займёт дни, а то и недели.

Прежде чем я поставил ногу на первую ступень лестницы, Нейфила окликнула меня.

«Постой. Эй, палка, ответь, почему это мы должны забираться наверх, когда для перехода между слоями обычно требуется спуститься?»

По всей видимости, и ей показалось подозрительным поведение Лью’са. А тот ничуть ни смутился.

«Мир есть иллюзия. Мы заключены в ней, но можем вырваться, и для этого нужно перевернуть его. Чтобы пасть, мы вознесёмся».

Я переглянулся с Нейфилой. Объяснения жезла не выдерживали никакой критики, однако какие ещё варианты нам оставались? Бродить по пустыне, пока не наткнёмся на трещину в земле?

Подъём запомнился отрывочно — десятки, сотни, тысячи ступеней слились в расплывчатое пятно. Как долго мы шли? Я не смог бы ответить. Не потому, что вымотался, нет — скорее, сама башня как-то влияла на пространство, время и, что куда важнее, на меня и Нейфилу. Я смутно помнил вкрадчивый шёпот, суливший что-то. Был ли то Лью’с или некто намного более опасный?

Вершина подвела итог предполагаемому испытанию.

В центре просторной площадки, продуваемой порывистым ветром, на опоре, напоминавшей каменный трон, стояло зеркало. Дугообразный верх придавал ему сходство с дверным проёмом. По кайме рамы извивались волнистые письмена — или же прихотливый узор, где прослеживался повторяющийся мотив, связанный с цифрой семь. Чем ближе я подходил к нему, тем отчётливее эти завитки подрагивали, как живые.

Почему-то я оттягивал момент, не желая заглядывать в зеркало.

Но почему?

Интуиция молчала.

Крепко сжав Лью’са, я оторвал взгляд от рамы и посмотрел на своё отражение.

Сперва я не увидел ничего необычного. Зеркало как зеркало — разве что чересчур… чистое. Резкое. Выразительное.

Каким-то образом оно отражало объекты так, что казалось, будто мир внутри зеркала настоящий, а реальность — просто жалкая приближенная к нему копия.

Со мной поравнялась Нейфила, и я заметил.

Наши отражения медленно выцветали, словно утрачивая материальность.

А передо мной, всё так же в зеркале, набирал объём сгусток тумана, который исходил от жезла. Он наливался цветом и приобретал форму существа, имевшего обезьянью голову, во лбу которой сверкал третий глаз.

Я обнаружил, что не могу пошевелиться. Не могу разжать ладонь, чтобы выронить Лью’са.

«Спасибо за всё, мои наивные друзья. Ваша жертва позволит мне обрести более присущий моему достоинству облик, а также вернуть источник, мой по праву лучшего. Не держите на меня зла: я привёл вас к вратам, и мир, приняв подношение, перевернётся».

Он издал сухой смешок.

«Вы не вняли моей мудрости. Крупные капли её крови ускорили бы ритуал, подпитав его, и вы ушли бы в забвение с блаженном неведении. Ваше упрямство привело лишь к вашим страданиям».

Трёхглазая обезьяна по ту сторону зеркала слегка улыбнулась.

«Прощайте».

Глава 24

Не знаю, чего ожидал Лью’с, преждевременно заявляя о своей победе. Моей паники? Мольбы о пощаде? Приступа удушливого страха, который сковывает мысли не хуже, чем паралич, уже сковавший моё тело?

Скорее всего, ни о чём таком он и не помышлял. Он не видел во мне равного себе; питающийся гордыней, он стал её неизбежной жертвой. Для него я проиграл просто потому, что он так решил.

Возможно, потяни он время, пока мы, сбитые с толку, медленно растворялись в зеркале, не понимая, что происходит, его пророчество и сбылось бы. Но им двигало желание утвердиться, выставить себя победителем. Он слишком рано раскрыл карты.

А я был не из тех, кто легко сдаётся.

Нейфила! Слышишь меня?

«Да, но…»

Её мысленный голос дрогнул, однако она быстро собралась с силами.

«Есть идеи, как спастись?»

Вытащи телекинезом кристальное крошево из наших накидок.

Вершина башни, на которой располагалась площадка, была выше уровня облаков. По ней носились хлёсткие порывы ветра, недостаточные, чтобы сбить с ног, но с мелкими камешками они справились бы запросто. Из высокомерных объяснений Лью’са было ясно, что ритуал подпитывался обломками Кристаллов Силы. Если убрать их, он остановится — и план подлого жезла не воплотится в жизнь.

После недолгой паузы Нейфила воскликнула.

«Не… не получается! Я не могу… не могу вызвать дар! Он не откликается!»

«О, мои нерассудительные друзья, неужели вы полагали, что я оставлю вам такую удобную лазейку? Нет, я наблюдал за вами, я предусмотрел всё. Здесь, где близко царство чистой власти, мне нет равных, ибо ваша воля ничто пред моей».

По крайней мере, Лью’су нельзя было отказать в умении учиться на чужих ошибках. Он не пошёл дорогой Нарцкуллы, которая забыла о жалком телекинезе своей рабыни — и поплатилась за это.

Однако сообразительность жезла играла против нас. Положение становилось отчаянным. Я не мог оторвать взгляда от зеркала, в отражении которого таял мой двойник. Повторялся ли этот процесс в реальности? Или же нам была уготована ещё более страшная участь, чем растворение в пустоте?

Завитки на раме извивались, точно щупальца. Их движения становились более свирепыми, жадными, как у осьминога, поймавшего добычу.

Думай… Думай, думай…

Воля. В конце концов, борьба сводилась к противостоянию двух характеров, двух готовностей сокрушить противника: моей и Лью’са. А значит, повторялась история со старухой. Магический паралич я тоже сумел развеять, пусть и на краткий миг, чтобы врезать ей по лицу.

Я удвоил усилия, стараясь освободить руку, державшую жезл. Лью’с почувствовал мой напор и сосредоточился на ней, не давая мне и малейшего шанса. Похоже, прикосновение было важно, через него чёртова палка черпала энергию или творила своё чёрное колдовство.

Но что, если не ломиться в лобовую атаку?

Должен найтись другой способ победить или хотя бы унести врага с собой в могилу. Последнего я предпочёл бы избежать. Но если