в дела, которые, в общем — то меня мало касались, когда мог попросту уйти в зону прорыва на Востоке и обрести силу, живя на грани выживания, а затем вернуться как блудный сын, если будет на то необходимость. Потеря всего, что я имел в той жизни, всех, кого я знал ещё сидит во мне горьким осадком и требует от меня подобных поступков, но моя практичная сторона и опыт никогда не позволят мне этого сделать.

— Выигрывает господин под седьмым номером, с тремя черными шестёрками. — объявил бросающий.

Я выиграл. Приятно, что моя удача всё ещё на моей стороне, в сторону печаль.

Таким образом я выиграл пять игр подряд и одну проиграл. В толпе стали бросать на меня недобрые взгляды. Когда я выиграл в очередной раз, дворяне потребовали поменять бросающего. Бросающий послушно поклонился и удалился, а его место довольно скоро занял другой слуга. В тот момент, когда на третьем броске кубики ударились о бортик и остановились на заветных цифрах, часть игроков не выдержали и побросали свои игровые места. Очередной мой выигрыш никому это не понравился.

— Этот человек жульничает! — воскликнул один из дворян преклонных лет, тряся пальцем в мою сторону. — Он явно применяет какую-то магию.

— Уверяю вас, это невозможно. — обратился к нему бросающий. — стол распознаёт любую магию, какой бы она ни была.

— Значит стол у вас сломан! — не унимался он. — А ну живо проверьте ваш стол или я за себя не ручаюсь!

— Мы проверяем работоспособность каждый день — ответил бросающий. — Если желаете проверить, вы можете применить какую-нибудь магию прямо сейчас, я предупрежу охрану.

— Давайте это сделаю я, чтобы ни у кого не было сомнений на мой счёт — обратился я.

Я зажёг пальцами огонь. Этот фокус я проделывал много лет в прошлом, когда ещё курил. Диск на столе тут же загорелся, а в столе где-то громко зазвенел звонок.

— Как вы убедились, стол в порядке. — обратился к дворянину бросающий. — Желаете продолжить игру?

Он посмотрел на меня какое-то время.

— Нет, вы меня не убедили. — ответил он, обратившись к бросающему. — Я вернусь сюда в следующий раз, когда этого человека здесь не будет.

— Как вам будет угодно, — ответил бросающий, — приятного вам вечера, будем ждать вашего визита, господин.

— Угу, конечно будете, куда вы денетесь. — буркнул он и ушёл, освободив место только что подошедшему, новому игроку.

Отыграв двенадцать игр, я оставил стол. Чтобы не накликать на себя новую дуэль вне игорного зала, а так же не создавать суматоху вокруг стола и своей персоны. Елена будет совсем не рада если я снова влипну в историю, думаю не стоит лишний раз её расстраивать. К тому же, теперь мне хватало на коня, так что я могу спокойно идти к себе спать. И лучше бы поторопиться, пока за мной не увязались проигравшие.

***

Ранним утром я отправился к Эдуарду в центр распределения в надежде попасть к нему задолго до появления очереди. У него скорее всего появились вопросы в отношении моего назначения. Мне стоит грамотно подобрать слова, он наверняка отправит письмо моему отцу.

— А, племянник, заходи — ответил Эдуард, как только увидел меня в дверях. Он дождался, пока я закрою за собой дверь, прежде чем продолжил. — Ты меня очень удивил на днях. Я уже готовил тебе распределение в один гарнизон на рудниках, когда узнал о том, что ротмистр Звягинцев призвал тебя в свой эскадрон в качестве боевого целителя. И что это всё значит?

— Так получилось, — я равнодушно пожал плечами.

— Опять это твоё «так получилось». — ответил Пономарев. — Знаешь ли ты, племянник, как служится офицерам в его эскадроне? У ротмистра то погибнет кто, то сбегут от него, то сам выгонит. Новички так и вовсе долго у него не живут.

— Да, я слышал о положении дел в его эскадроне из первых рук — ответил на это я.

— И что, ты правда хочешь к нему в эскадрон? — дядя вопросительно взглянул на меня.

— Да, меня это устраивает. — ответил я.

— Может всё таки подумаешь? — не унимался дядя. — В других подразделениях ты быстрее поднимешься по службе, там хорошее командование, в конце концов, в отличие от Звягинцева, да и безопаснее, они не лезут с мечами наголо в самое пекло.

— Дядя, всё уже решено. — утвердительно ответил я. — Я понимаю ваши опасения, но здесь нет повода для беспокойства, я справлюсь. К тому же, у меня есть килич моего деда.

— Я наслышан о твоём предке. — ответил Эдуард. — Это лишь слова юнца, с опытом ты поймёшь, что одного добротного меча мало против того, с чем тебе предстоит столкнуться за стеной.

— Я это хорошо осознаю. — вставил своё слово я.

— Осознаёшь говоришь? Ни черта ты не осознаёшь! — Чуть вспылил дядя. — Все юнцы так говорят, а потом мы в гробах таких к своей родне отправляем. Никто из вас до конца не осознаёт, что вас там может ждать.

— Тем не менее, я осознаю всю опасность. — упрямо продолжал я. — И осознаю, чем может закончиться моя служба.

— Понятно, храбришься до последнего, значит. — ответил на это Пономарёв. — Впрочем, Арсений очень хорошо отзывался о твоих успехах на практических занятиях, говорил из тебя выйдет толк.

Дядя достал из ящика стола стопку документов и кинул на стол. А затем бутылку с фужерами, а из шкафа и достал фарфоровый квадратный террин с крышкой. Когда он открыл крышку террина, кабинет наполнил аромат нарезки из копчёного мяса.

— Раз так хочешь в эскадрон, подписывай документы. Здесь бланк назначения. — с этими словами он разделил стопку бумаг и указал на бланк. — А здесь отказ от ответственности, в случае твоей гибели на службе в эскадроне в качестве новичка. А здесь бланк пошлины для отправки тебя и твоих вещей к родне в случае твоей смерти на территории Барабинска, с тебя 250 рублей. Ну и документы для выдачи твоего обмундирования соответственно.

Пока я подписывал документы и отсчитывал деньги, дядя разлил спиртное по фужерам.

— Эдуард Сергеевич, к вам можно? — послышался голос из-за приоткрытой двери.

— Пошел вон отсюда! Что за охломоны! — заревел Пономарёв. Он подскочил со своего места к двери с кошачьей скоростью — Пока я сам не позову. Никому не заходить!

Затем Эдуард вернулся и сел за свой стол.

— Даже не знаю как я буду писать об этом твоему отцу, надеюсь он не станет винить меня в том, что я не отговорил тебя от такого назначения. — продолжил Эдуард, будто минуту назад ничего и не было. Затем подал мне