Я пьяной походкой спустилась по ступеням.

– Марилена? – Амори подхватил меня под локоть. – Ты в порядке?

– Скоро буду.

– Нужна помощь? – король бросил взгляд на покинутый мною дом.

Хм, видимо, наблюдатели ему донесли о внештатной ситуации.

– Уже нет. Технологии и научный прогресс это хорошо, но и старую добрую магию никто не отменял, – ответила не без апломба и пробормотала под нос: – Я на агранте дворец принцессы вместе с парком могу снести, неужели силы не хватит на одного взрослого и младенца?! Ей же всё равно, энергии, разрушать или созидать…

Я уже сама поудобнее взяла мужчину под руку. Несмотря на браваду, ослабевшие ноги заплетались, так что поддержка была не лишней. Дернула, увлекая короля в переулок, и вовремя: на крыльцо выскочил отец Марилены, заполошно вертя головой во все стороны.

– Мы скрываемся? – восхитился Амори и, наклонившись, шепнул ласково и деловито: – Кого-то убила?

– Наоборот! – воззрилась на него с возмущенным упрёком. – Спасла.

– А почему тогда убегаем?

– Потому что, – доходчиво объяснила я, и король рассмеялся.

Мне вот интересно, кровь из носа я, конечно, остановила, но разве же ни чуточки не испачкалась? Потому что он не только не делает замечаний, но и смотрит на меня такими влюблёнными и восхищёнными глазами, словно перед ним сиятельная королева во всем парадном блеске, а не растрёпанная уставшая женщина в более чем демократичной одежде.

Проходя через площадь Принцессы, Амори заметил:

– Ты потратила много сил, лучше вернуться во дворец. Сюда я попал через межпространственный переход, но тебя провести не рискну. Давай через скоростной коридор?

– Хорошо, – согласилась, беззастенчиво повисая на нем.

Хотелось не столько отдохнуть, сколько съесть чего-нибудь вкусного. И побольше.

Улыбка скользнула по красивым губам короля.

– А вечером приглашаю тебя на свидание, – с важным видом заявил он и предвосхитил возражения: – Не пугайся, мы никуда не пойдём. Просто поужинаем у меня в комнатах.

– Романтический ужин? – нахмурилась я.

– Обильный и составленный из твоих любимых блюд.

– Искуситель, – ворчливо попеняла, капитулируя.

Амори приобнял меня за талию, и мы, бросив прощальный взгляд на площадь имени меня, повернули к скоростному коридору.

– Постойте! – сзади врезался живой снаряд.

Поскольку опасности не было, ни я, ни Амори уклоняться от него не стали.

– Марилена? – развернулась к малышке.

– Подожди, пожалуйста, – попросила она, задыхаясь: девочка бежала, чтобы нас догнать.

Мы с Амори остановились, а Марилена метнулась к одной из гигантских ваз у ворот в парк. Раздвинула букеты, что-то выискивая, и вернулась с роскошной бордовой розой.

– Спасибо, – девочка присела в очаровательном книксене и подала мне цветок.

Мы с Амори переглянулись, и король призвал девочку к порядку, замерив строгим взглядом:

– Это цветы для принцессы Гортенхеймской.

– Так и есть, – не испугалась тезка и уперла в меня прямой взгляд, настойчиво протягивая розу.

Я приподняла бровь, никак не комментируя, но цветок приняла. Наклонила голову благодарно. Девочка с первой встречи подкупила меня спокойным достоинством и какой-то… взрослостью, что ли.

А Марилена с размаху обняла меня, куда достала – маленькие ладошки пришлись где-то на уровне бёдер – и поспешила домой. Спохватившись, обернулась и крикнула через всю площадь:

– Его назвали Марио. В честь покровительницы.

И просияв счастливой улыбкой, бросилась бежать.

Мы с Амори проводили её задумчивыми взглядами.

– Надо присмотреться к девочке, – сделал себе пометку король. – Возможно, у неё есть латентный магический талант.

– Или просто вера, – я пожала плечами. – Что, впрочем, тоже немало.

У её новорожденного брата, послужившего реципиентом для моей силы, магические способности есть стопроцентно, но об этом я умолчала. Захотят родители сделать из него мага – сделают, а пока хоть детство проведёт беззаботно и без лишнего внимания.

***

Мне всё же довелось надеть модное платье: король пригласил меня на ужин, назначив его романтическим, поэтому пришлось соответствовать. Фрейлина принесла новый наряд, сшитый по моим меркам (полагаю, в них не было недостатка), и помогла в него облачиться.

За прошедшие шестьдесят лет мода изменилась. Если в моё время придворные дамы предпочитали облегающий лиф и широкую пышную юбку, то теперь… всё наоборот. Я с улыбкой оглядела себя в зеркале.

Длина одежды сохранилась до щиколотки, но бедра и ноги были обтянуты юбкой настолько туго, что я сомневалась, можно ли в ней комфортно сидеть, но говоря уже о том, чтобы нагибаться. При ходьбе бёдра не просто соблазнительно покачивались, а выписывали энергичные восьмёрки, так что требовалось усилие, чтобы не скатиться к пошлому вихлянию. Дополнительную амплитуду движениям нижних округлостей придавали парадные туфли, и я порадовалась, что они у меня на привычном невысоком каблуке, а не ломающие подъём, как у прислуживавшей мне фрейлины.

Платье было разрезным, скроенным из юбки и блузки, и верхняя часть в противовес нижней, как ни странно, была довольно объёмной: ткань мягкими складками ниспадала до талии, перехваченной широким поясом, свободные рукава прикрывали руки до локтей.

На платье не было никаких украшений: ни нелепых бантиков, ни вычурной вышивки. Простота и оригинальность кроя подчеркивались дорогой тканью цвета насыщенного аквамарина. Пожалуй, именно такой туалет я и готова была примерить.

К вечернему туалету, естественно, я своего постоянного спутника – агрант – не надела. Может, я и параноик, но с хорошим вкусом.

Причесали меня тоже по последней моде. Выяснилось, что крупные локоны на длинных распущенных волосах служили визитной карточкой зачарованной принцессы Марилены, а оттого в современных условиях являлись прической сугубо свадебной. Поэтому всю тяжёлую массу волос убрали наверх в пучок, прикрыв волнистыми прядями уши и соорудив объёмную, одновременно строгую и женственную причёску, потребовавшую немало шпилек.

Будучи боевым магом колец, браслетов и ожерелий я не носила даже после окончания войны. Кольца мешали ворожить, вместо драгоценных браслетов руку, как правило, закрывал агрант, а ожерелья мне всегда казались подарком для наёмного убийцы: ведь так легко заколдовать их на удушение владелицы, а то и просто использовать как удавку, безо всякой магии.

От присланных из Дворца Принцессы венцов и диадем я отказалась: они принадлежали не мне, а какой-то другой, незнакомой мне женщине, пролежавшей полвека на королевском брачном ложе и этим прославившейся. А вот драгоценную заколку, подаренную королем и удачно дополнившую вечерний туалет, приняла, и это было на мне единственное украшение.