– Остынь, капитан! – сказал Вересов. – Наши возможности ограничены местной физикой, тем более что ты не сможешь добраться до оружейного склада. У меня другое предложение: что, если попытаться подловить какого-то «пограничника» и взять в плен? Возможно, мы сумеем его разговорить? Узнаем хотя бы, почему нас всё время атакуют. Копун, это нам по силам?

– Попробую, – лаконично отозвался компьютер Вестника, хотя все космолётчики понимали, что под словами Вересова «это нам по силам» крылось истинное значение фразы: ты справишься?

Одна за другой потянулись минуты ожидания.

Вихрящийся шар впереди вселенолёта, представлявший собой, по мысли Ядогавы, нечто вроде чёрной дыры, утонул в мутной пелене местного «космоса», озаряемого сполохами «северного сияния». Копуну пока удавалось «маневрировать» (опять-таки – при полной неподвижности вселенолёта), уводя Вестника от выстрелов неведомых «пограничников», но все понимали, что бесконечно эти метания длиться не могут.

Наконец Копун поймал момент. Иван почувствовал это первым, получив мысленный всплеск: попался, который кусался!

«Поймал?!»

«Кажется, поймал. Странное ощущение… это живая структура и одновременно чистая математическая конструкция… она пульсирует и сопротивляется… долго я её не удержу».

– Даль Данилович, Копун поймал «языка»!

– Не понял. Где он? Я ничего не вижу.

В поле зрения космолётчиков из вихристого тумана протаял пульсирующий багровым светом объект, напоминающий символическое изображение человеческого сердца.

– Бог ты мой! – вырвалось у Марфы. – Я сплю?!

– Сердце? – неуверенно проговорил Лапиков.

– Форма не имеет значения, таким его видите вы.

– Ничего себе «пограничник»! – в тон лейтенанту добавил Мишин.

– Спрашивайте, – сказал Копун. – Поторопитесь, он быстро тает.

– Ты знаешь его язык?!

– Я воспринимаю его мысленную сферу.

– Спроси его, – быстро произнёс Вересов, – где мы, что это за место, какому виду разума он принадлежит.

«Сердце» запульсировало сильнее, стало терять очертания, цвет его свечения сдвинулся к багрянцу, постепенно теряя накал.

Копун не отвечал две минуты.

Всё это время из тумана в сторону Вестника не сверкнул ни один «выстрел», будто «пограничный наряд» оценивал ситуацию и решал, что делать, потеряв одного из своих бойцов. Затем «сердце» погасло и растаяло, и тут же на вселенолёт обрушился шквал молний, заставляя беглеца судорожно кидаться «из стороны в сторону».

– Копун, не молчи! – прошептала Елизавета.

– Формулирую свои впечатления. Это действительно Вселенная, где развёрнуты три измерения, но не пространственные, как в нашей Вселенной, а некие условно энергетические. По сути, она не имеет размеров, и мы налетели на неё совершенно случайно. Обитатели этой структуры называют себя Знающими-Дорогу-Не-Терпящими-Возражений.

– Как?! – изумилась Елизавета.

– Разумеется, это моя интерпретация сути этих существ на русском языке. Вариантов перевода можно найти много. Их Вселенная гибнет, то есть, если брать аналогию с нашим миром, их Мироздание терпит фиолетовое смещение, сжимается. Они попытались прорваться в какую-то другую Вселенную, но встретили сопротивление и отступили. Жить им осталось совсем немного.

– С ума сойти! – прошептала Марфа.

– Зачем же они нападают на нас? – спросил Мишин. – Лучше попросили бы помощи.

– Тебе же говорят – они «не терпят возражений», – хмыкнул Лапиков. – Если Копун правильно их понял.

– Таков их логический принцип, – вежливо ответил компьютер.

– К чёрту теоретические домыслы! – буркнул Мишин. – Они снова атакуют! Надо было спросить, есть ли выход из этой западни. Каким образом эти Знающие-Дорогу выбирались в другую Вселенную?

– Не успел, – смущённо признался Копун.

В поле зрения космолётчиков снова появился тёмный шар, сплетённый из тонких «дымных» струек.

– А это что за образование? – спросил Вересов.

– Чёрная дыра, – издал смешок Мишин.

– Хироси-сан, в этом пространстве могут образоваться чёрные дыры?

– Э-э… вопрос интересный, – озадаченно проговорил Ядогава.

– Понятно. Копун?

– Тема вне моих компетенций, – ответил компьютер с сожалением.

– Чёрная дыра – это сингулярный объект, обладающий сильным гравитационным полем, – профессорским тоном – по привычке – начал Ядогава. – А гравитационное поле ни при каких обстоятельствах не исчезает, оно пронизывает весь Мультиверс…

– Извините, – перебил его Копун, – вынужден предупредить, что мне необходимо сократить свои физические параметры – массу и размеры. Кое-какие отсеки разрушены попаданиями «пограничников», от них надо срочно избавиться.

– Как же ты от них избавишься, если мы сейчас – сгустки информации? – осведомился Мишин.

– Мои усилия позволяют менять информационный каркас носителя аналогично тому, как это происходило в нашей Вселенной.

– Внимание! – остановил спутников Вересов. – Нет времени дискутировать! Необходимо найти решение! Думайте, как выйти из ситуации!

Стало тихо.

Иван преодолел секундный ступор.

– Нырять…

– Нырять? Что ты имеешь в виду? Куда нырять?

– В эту дыру… в этот шар…

– Но если это действительно чёрная дыра, нас разорвёт на кварки! – воскликнул Лапиков.

– А если не прыгнем – нас уничтожат Знающие!

– Хироси-сан, у нас есть шанс?

– Э-э… Даль Данилович… вопрос интересный…

– Конкретнее!

– Шанс есть, но…

– Копун – прыгаем в эту сферу!

– Слушаюсь, командир! – ответил компьютер.

Пульсирующая призрачными волокнами сфера скачком увеличилась в размерах.

«Помоги, господи!» – успел подумать Иван, не имея в виду ни бога, ни Копуна.

Крыло тьмы накрыло людей…

* * *

Он брёл по какому-то коридору, стены, потолок и пол которого казались полотнищами воды, текущей по стеклу, и трясся от холода, безуспешно пытаясь натянуть на тело невидимый плащ…

Робкая мысль постучалась в голову – не своя, чужая:

«Очнись… если живой…»

– Живой, – просипел он, не имея ни языка, ни ушей, чтобы что-то слышать, ни тела вообще.

Коридор, словно вырезанный в толще воды, начал темнеть, превращаясь в каменную пещеру. Света в ней не было, но пол и стены были видны хорошо – усеянные мозаикой древнесимволического текста.