Старыгин опустился на одно колено и внимательно взглянул насброшенные часы.

Они были невелики — куда меньше других, стоявших на том жестоле. Часы не шли, видимо, остановившись в момент падения, от удара об пол. Ислучилось это всего несколько минут назад, если верить положению стрелок.

Старыгин осознал еще одну ужасную вещь.

Если Войтынского убили несколько минут назад — значит,Дмитрий Алексеевич автоматически попадает под подозрение! Точно так же, как вслучае с человеком на малостранской лестнице…

Да нет, все это глупо! У него нет никаких мотивов длясовершения этих убийств!

А у кого такие мотивы есть? Должно быть, Войтынский что-тознал, и мог сообщить это Старыгину.., все-таки почему он перед смертьюпоказывал на эти часы?

Дмитрий Алексеевич снова пригляделся к старинному прибору.

Корпус из розового дерева был украшен перламутровымивставками и тонкой, хорошо сохранившейся росписью. На одной стороне футлярабыли изображены весы, на другой человек в монашеском одеянии, заботливосклонившийся над другим человеком, больным или умирающим. На третьей стенкебыли нарисованы пучки трав и разноцветные шары. Выше, над этими шарами,помещалась небольшая золотая корона с виноградными листьями по ободку.

Роспись довольно странная.., по крайней мере, прежде ДмитрийАлексеевич никогда не сталкивался с такими сюжетами.., какая связь междувесами, травами и склонившимся монахом? И при чем тут цветные шары?

Почему Войтынский перед смертью пытался привлечь внимание кэтим часам?

Или вовсе не к часам, а к чему-то совсем другому?

Что-то, какая-то ускользающая мысль промелькнула в головеСтарыгина, что-то связанное с разноцветными шарами, но он не успел додумать этумысль до конца, потому что в дальнем конце зала раздался едва слышный, но вполнеотчетливый звук.

Старыгин выпрямился и успел заметить, как человеческаяфигура метнулась к противоположной двери и скрылась за ней.

Значит, убийца Войтынского до сих пор прятался здесь, вкабинете математики, укрывшись за одним из огромных глобусов, и только сейчасубежал!

Старыгин, не раздумывая, бросился вслед за ним.

За дверью оказался новый коридор, но гораздо менее нарядный,чем все прежние, без цветных росписей и пышной лепнины, его своды были простовыбелены. И в конце этого коридора мелькнула все та же сгорбленная фигура.Старыгин побежал, его шаги громко отдавались от низких сводов, эхо множило их,и можно было подумать, что по коридору бежит целая толпа.

В конце коридора оказалась винтовая лестница, уходившаявниз, и туда, вниз по этой лестнице убегал убийца.

Старыгин несся следом за ним, перескакивая через ступеньки иежесекундно рискуя сломать себе шею, но расстояние между ними не уменьшалось.

Лестница кончилась, снова начался коридор, но это был ужемрачный коридор подвала, едва освещенный редкими светильниками, извилистый, смногочисленными поворотами и неожиданными развилками, с низкими и сырымикирпичными сводами.

Здесь, в этих подвальных катакомбах, иезуиты, нескольковеков владевшие всем огромным комплексом Клементинума, могли проводить тайныесуды над еретиками и подвергать подозреваемых немыслимым пыткам…

В неверном свете мелькнула фигура человека, он быстро шел покоридору. На нем был короткий плащ или куртка с капюшоном, так что фигураказалась бесформенной, но по твердым, уверенным шагам можно было определить,что человек силен и очень опасен.

Человек свернул вправо по коридору, и Старыгин ускорил шаги,чтобы не потерять его из вида.

Подвалы были сухими, но холод подземелья проникал подкуртку. Легкие с трудом проталкивали спертый воздух. Старыгин добежал доповорота. Этот коридор был гораздо уже и темнее, однако глаза уже привыкли кскудному освещению, и Старыгин хорошо видел фигуру впереди. Коренастый человекс широкими плечами, что-то в его походке казалось знакомым…

Убийца оглянулся и оскалил зубы в злобной усмешке, глаз егобыло не разглядеть из-за низко надвинутого капюшона. Здесь он допустил большуюошибку, поскольку не заметил ступенек, что шли вниз, споткнулся и упал скриком. Старыгин помчался вперед огромными шагами, осознав, что это последнийшанс догнать неизвестного.

Ступени вели в полукруглый зал с низкими кирпичными сводами,и когда Старыгин добрался до места, слегка запыхавшись, убийца уже встал наноги. В зале было темно, свет проникал из боковых коридоров, но Старыгин видел,как горели яростью глаза убийцы.

Раньше в пылу погони он не думал, как станет бороться свооруженным человеком. Он и в рукопашном-то бою не слишком силен…

Убийца шагнул к нему, и Старыгин отскочил в сторону, дернувза плащ. Капюшон упал, и Старыгин вскрикнул:

— Пан Лойза! — хотя не очень удивился.

Действительно, это был тот самый человек, которыйпредставился им хозяином мельницы на реке Чертовке. Теперь Старыгин был уверен,что именно он убил двойника знаменосца, который значился на рисунке под номеромдвенадцать. Отчего же тогда он не убил их с Катаржиной, хотя имел возможностьэто сделать?..

Так или иначе, если тогда он отчего-то этого не сделал, тосейчас решил воспользоваться предоставленной возможностью.

Лойза попытался ударить Старыгина в лицо, тот сноваотскочил.

«Только бы не нож, — подумал он, — чем онВойтынского-то приложил, хотелось бы знать…»

Он заметил, что противник движется как-то скованно, прижимаялевую руку к боку, и постарался зайти слева. Внушительный кулак снова мелькнулвозле его лица, но Старыгин отклонился, и удар пришелся в плечо. Если бы егоугостили в челюсть, не миновать больницы, решил Старыгин и двинул своегопротивника в левый бок. Тот громко чертыхнулся, послышался треск, и на полвыпал бумажный рулон. Вот отчего Лойза так скованно держался, он прятал рулонпод плащом, прижимая к груди. Он отпихнул Старыгина и бросился поднимать рулон.Теперь они боролись на полу, слышался треск разрываемой бумаги. Старыгин струдом поднялся, топча ногами мятые клочки, и тогда Лойза, у которогоосвободились руки, угостил его отличным ударом в солнечное сплетение.

Старыгин охнул и осел на пол. Перед глазами замелькаликрасные мухи. Когда же чувства вернулись, он осознал, что сидит на полу втемном каменном помещении, где пахнет плесенью, и нет света. Он с трудомподнялся и удивился, что голова не кружится, ощупал себя и понял, что можетидти. Под ногами валялись его бумажник и разные мелочи, что выпали во времядраки. Старыгин, не глядя, сгреб все в кучу и запихал в карман. Затем он побрелпо длинному коридору, делая усилие, чтобы не останавливаться.

Шаги убийцы доносились откуда-то издалека, и обманчивое эхосбивало Старыгина с толку, мешало ему правильно определить направление. Он,видимо, свернул не в ту сторону, и скоро совершенно потерял дорогу.