— Как там сказала знахарка, — припомнила она,склонившись над бокалом. — Довольно будет и самой малости? Но на всякийслучай нужно дать ей побольше, чтобы уж подействовало наверняка!

Она наклонила пузырек и проследила за тем, как несколькотемных, маслянистых капель упали в бокал и растворились в прозрачной краснойжидкости.

Это хорошо, что вино такое терпкое. Оно отобьет запахснадобья, и хозяйка ничего не почувствует…

В пузырьке осталось еще немного снадобья, совсем немного, новедь знахарка сказала, что много и не понадобится. Так что это тоже лучшеприберечь…

Гертджи плотно заткнула пузырек и спрятала его обратно, завырез платья.

Здесь уж никто не посмеет искать.

Она взяла бокал с вином и снова направилась в спальнюгоспожи.

— Тебя только за смертью посылать! — недовольнопроговорила Саския, приподнявшись на локте. — Только за смертью!

— Зачем вы говорите такие слова? — обиженновымолвила Гертджи, подавая ей бокал. —Вот ваше вино.., пока я разогрелаводу, пока я смешала ее с вином…

— Ты как следует развела вино? — осведомилась Саския,поднося бокал к губам, отмеченным синевой болезни.

— Конечно, мефрау! — успокоила ее Гертджи и сновапоправила подушку.

Саския жадно, в несколько глотков опустошила бокал, и лицоее немного порозовело.

— От этого больше пользы, чем от тех отваров, —проговорила она, откинувшись на подушки. — Право слово, не буду большепить эти травяные отвары…

— Как же можно, мефрау! — увещевала ее Гертджи,прибирая бокал. — Ведь вам велел принимать эти отвары минхейр Маасбюрх,аптекарь, а уж он-то понимает в болезнях…

— Да, если вспомнить, скольких людей он своимилекарствами отправил на городское кладбище, — жалобно проговорилаСаския. —Прости меня, Гертджи! — неожиданно в ее голосе послышалисьмягкие, просительные нотки. — Прости, что я бываю так резка.., это не я,это моя болезнь кричит на тебя!

— Я понимаю, мефрау! — кивнула Гертджи. —Японимаю и нисколько не сержусь.

— Побудь еще со мной, Гертджи! — Саския схватиласлужанку за руку, сильно сжала ее. —Побудь со мной, мне так одиноко!

— Потом, мефрау, попозже! — Гертджи резковысвободила руку. — Сейчас должен прийти рыбник, минхейр Сваммер. Нехорошозаставлять его ждать…

Выйдя за дверь спальни, Гертджи замерла на месте, прикрывглаза.

Сколько еще нужно ждать?

Старая Кэтлин, помнится, говорила, что это произойдет несразу. Оно и лучше — нехорошо, если это случится прямо при ней. Но все же —полчаса, час, или еще больше?

А потом.., потом можно будет дать себе волю! Окрутитьхозяина будет просто, таких мужчин Гертджи повидала на своем веку!

И наконец-то она станет настоящей госпожой, богатой иуважаемой! Мефрау Гертджи Диркс!

Гертджи прикрыла глаза и замерла, наслаждаясь предвкушениемсчастья.

— Как вы тут оказались? — слегка отдышавшись,полюбопытствовал Старыгин. — Мы договаривались встретиться гораздо позже…

— Я соскучилась, — сквозь зубы, пробормоталаКатаржина, — за те два дня, что мы знакомы, я успела так к вампривязаться, что когда мы расстались ненадолго, мне стало чего-то не хватать…

Старыгин внезапно ужаснулся: только что он видел очередногопокойника и едва не догнал убийцу, только что рухнули все его надежды внестихоть какую-то ясность в это запутанное дело, не прошло и пяти минут, как онулепетывал от полицейского, и вот, спокойно сидит в машине и перекидывается сКатаржиной ничего не значащими словами.

Неужели он настолько зачерствел душой, что его не трогаетсмерть трех человек? Все существо его бурно запротестовало. Просто здесь, вэтом колдовском городе, его захватила нереальность всего происходящего. Никакне укладывалось в голове, что те трое были живыми людьми, а не фигурами скартины Рембрандта. Те-то тоже в свое время были живыми, но ведь с тех порпрошло триста пятьдесят лет…

— Вы все же не хотите узнать, чтослучилось? —Катаржина стала серьезной. — И кстати, как прошла встречас Войтынским?

— Это ужасно, — выдохнул Старыгин, — но.., вывсе равно узнаете. Его тоже убили…

— Что за черт! — машина вильнула, и Катаржинавцепилась в руль. — Этак и в аварию попасть недолго!

— Дело плохо, — вполголоса проговорила она,переезжая на другой берег Влтавы. — Вас разыскивают. Портье в вашем отелесообщил полиции, что вы преследовали человека, который наутро был найденмертвым. Ну да, тот лысый мужчина. В доме с башней.

— Там, в подвале замка, я почти столкнулся с убийцейВойтынского!

— Значит, дело еще хуже, чем я думала! И еще тотповешенный на Чертовке…

— Но вы-то, по крайней мере, не думаете, что это я ихвсех убил?

— Не думаю, — Катаржина покосилась наспутника. — Но доказать это будет трудно…

— Я опоздал буквально на минуту! — простоналСтарыгин. — Когда я вошел, убийца еще был в комнате! Пан Войтынский что-тохотел сообщить, но не успел… И я…

Он хотел сказать ей, что узнал убийцу, но Катаржина резкозатормозила на перекрестке, и слова так и не сорвались с его губ.

— Вам нужно выбираться из города, — деловитозаметила Катаржина, — иначе попадете в полицию. Разбирательство долгопродлится. Там в багажнике ваша сумка с вещами.

«Как она умудрилась так много успеть за такое короткоевремя? — удивился Старыгин. Ведь прошло не больше часа… Прихватила егосумку, сама переоделась и ожидала совсем в другой стороне от главного входа взамок». Он покосился на свою спутницу — сейчас у нее был совершенно неприметныйдорожный вид. Коротенькое пальтишко из ворсистой ткани в клетку, джинсы. Икепка, надвинутая на лоб. Солнце убежало за тучку, и Катаржина сняла темныеочки.

Старыгин задумался, машинально глядя по сторонам.

Вдруг он схватил Катаржину за руку:

— Стойте!

— Черт! — она едва справилась с управлением ирезко затормозила:

— Никогда так не делайте! Мы могли разбиться!

— Что там, на углу? — возбужденно проговорилСтарыгин. — Что за магазинчик мы только что проехали?

— Аптеку, — Катаржина пожала плечами. —Почему это вас так взволновало? Вам что — срочно нужно лекарство от нервов? Мыпо дороге заедем в какую-нибудь другую аптеку…

— Аптека! Ну да, конечно, аптека! — Старыгинрассмеялся. — Как же я сразу не догадался! Разумеется, аптека! Шары..,разноцветные шары в витрине…

— Да что с вами такое? Объясните, наконец! Или у вас отперенесенных невзгод началась истерика?