– Этот пес – его сын? – догадался Саша.

Не дожидаясь перевода, дядя Рахмон кивнул и отвернулся,всматриваясь сквозь прищуренные веки на пасущихся овец.

– Как же так? – не мог поверить услышанному Белов. – Волк –и против своих?

Фархад перевел. Старый пастух взглянул на Сашу – глаза егослезились, по всей видимости, от клонящегося к закату солнца, – и что-тонеторопливо и внушительно произнес. Фархад тут же перевел его слова:

– Рахмонаке говорит: у справных хозяев и волк станетнастоящим другом, а у плохих – даже из домашнего щенка вырастет дикий зверь…

Обратной дорогой Саша с Фархадом большей частью молчали.Лишь однажды Белов спросил:

– Фара, так твоя фамилия, оказывается, означает «друг»?

– А ты сомневался? – хмыкнув, ответил тот.

К ужину они опоздали, но голодными их, конечно, не оставили.Повар Федя Колобаев обрадовался принесенному барашку, как родному, – шутил,смеялся и, поглядывая на несчастное животное, вслух прикидывал завтрашнее меню.

Саша его веселья не разделял, он вообще был тих инеразговорчив. Причиной его раздумий была история, рассказанная дядей Рахмоном.Дело в том, что после гибели Дика Белов решил больше собаку не брать – слишкомболезненна была недавняя потеря друга, да и какая другая собака могласравниться с Диком! Все это он, как мог, объяснил капитану Лощинину, когда тотпредложил ему взять другого пса. Начальник заставы настаивать не стал,предложив вернуться к этому вопросу позже.

И вот сегодня, после разговора со старым чабаном, Саша вдругпочувствовал, как ему не хватает собаки! Единственное, что его останавливало –это необъяснимое чувство вины перед Диком. Словно взяв другого пса, он предавалстарого…

Вечером он долго не мог заснуть, ворочался, думал, а утромотправился к Лощинину и попросил дать ему нового пса.

Очень скоро Пчела понял, на чем делал деньги Сурен. Примернораз в неделю (когда реже, когда чаще), приходя утром в сарай, Пчела обнаруживалтам новую тачку. Эти машины были в отличном состоянии, на ходу, и никакогоремонта не требовали. Впрочем, никто и не заикался о ремонте. Обязанности Пчелыи дяди Васи чаще всего заключались в том, чтобы разобрать эти тачки по винтикуна запчасти. Иногда, когда в сарае оказывалась иномарка, приходилось заниматьсяболее тонкой работой – перебивать номера на двигателе и кузове, а то иперекрашивать весь автомобиль.

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять – Суренработает с крадеными машинами. Вероятно, предположил Пчела, угонами занималсяего племянник Эдик, сам же хозяин автосервиса отвечал за сбыт «продукции» –дефицитных запчастей и «перелицованных» иномарок.

Нельзя сказать, что, догадавшись обо всем этом, Пчелаиспытал шок. Ему, если честно, было абсолютно по барабану, откуда и какимобразом в сарае оказывались все эти тачки – лишь бы хозяин вовремя отстегивалполагающиеся ему денежки. Сурен платил исправно, иногда даже приплачивал сверхдоговора за срочность, поэтому о своих догадках Пчела предпочитал помалкивать.О том, что он разбирает краденые машины, не знали ни мать с отцом, ни Космос сФилом. И уж конечно, Пчеле и в голову не приходило задавать какие-либо вопросыСурену.

В общем, в старом сарае на дне поросшего ивняком оврага былатишь да гладь – «предприятие» работало, как часы, и все были друг другомдовольны. Но в один апрельский день эта идиллия рухнула, как карточный домик.

Пчела уже собирался уходить домой, когда в сарай влетелразъяренный хозяин.

– Чтоб твою маму черти взяли, Витя! – вытаращив глаза ибрызгая слюной, орал он. – Чтоб у тебя руки отсохли, халтурщик! Чтоб тебе…

– В чем дело, Сурен? – опешил Пчела.

– Посмотрите на него! Он еще спрашивает – в чем дело! –армянин всплеснул руками и схватил ничего не понимающего Пчелу за грудки. – Тычто наделал, а? Я что, тебе мало платил? Я тебя обманывал? Ты зачем мою машинузагубил, а?

– Как загубил?

– Так загубил! Насмерть загубил! Иди – полюбуйся! – Сурентолкнул Пчелу к выходу.

На площадке перед сараем стоял какой-то уазик, а за нимвиднелась хозяйская «Вольво». Эдик, глухо ругаясь по-армянски, отвязывал отмашины оранжевый буксировочный трос.

– Что с машиной? – спросил Пчела.

– Он еще спрашивает – что с машиной! – снова возопил Сурен, вотчаянье хватаясь за голову. – Убита машина, ясно тебе? Насмерть убита! Скажи,Эдик!

Племянник зло сверкнул черными, как уголь, глазами в сторонуПчелы:

– Халтурщик ты, Витя! Тебе не машины – утюги ремонтировать.Накрылся движок, понятно тебе? Клина поймали…

Пчела выругался сквозь зубы, вот теперь ему все стало ясно.Отец оказался прав – их ремонта хватило только на полгода. Последствия давнейхалтуры икнулись в самый неподходящий момент, да еще как громко икнулись! ЕслиЭдик ничего не напутал и двигатель «Вольво» действительно переклинило, то делошвах!

Пчела мысленно прикинул: головка блока цилиндров, клапана,поршневая, распредвал, да мало ли что там еще! Да, Сурен влетел капитально!Пожалуй, ему дешевле будет купить новый движок, чем вернуть к жизни этот…

– Сурен, а при чем здесь я-то? – Пчела старательно изобразилизумление. – Ты же помнишь – запчастей у тебя не хватало, я сделал что мог…

– Вот что ты мог! – хозяин в гневе ткнул пальцем внеподвижную «Вольво». – Убить мою машину ты мог! Если сделать не мог, зачембрался? Твой отец – честный человек, он не хотел, а ты… Ты жадный, Витя! Тыдумал: «Обману Сурена, он все равно ничего не понимает!», да? Но теперь, Витя,ты мне за все заплатишь, понял?

– То есть?

– Отремонтируешь двигатель за свой счет или купишь новый, –жестко отрубил Сурен. – И пока не сделаешь машину, платить тебе я не буду!

Возражения Пчелы хозяин слушать не стал и сам больше непроизнес ни слова. Мертвую «Вольво» закатили в сарай, и Сурен с Эдиком тут жеуехали.

«Ни хрена себе заявочки – купить новый движок для«Вольвешника»! Да на какие шиши? И потом – с какой это стати?» – кипел отвозмущения Пчела, возвращаясь домой.

Больше всего на свете ему хотелось послать Сурена кудаподальше и никогда больше не появляться в его сарае. Но где еще ему будутплатить восемьсот рэ в месяц?