кровоподтёки. Парни сели на стулья. Привели Веньку. Тот был хмур, подавлен, измят. Под левым глазом красовался солидный боевой фингал. Он поднял голову, посмотрел на Свету, сверкнул единственным глазом в сторону Пашки и снова опустил буйную головушку. У Пашки картинка не складывалась. Весовые категории были не в пользу его друга даже в сочетании один на один. Эти откормленные, упитанные. Венька худощавый. А тут один к трём! Ну да, Венька был их всех выше ростом. Но тех – трое! Говорят, ещё была целая компания. Тем не менее, в этом отряде юных бойцов потери были явно значительнее.

– Ты, дядя, где так махаться научился? – один из потерпевших с восхищением посмотрел в сторону Веньки. Со вчерашнего дня они не встречались, сидели в разных «обезьянниках». Как раз именно он ждал своего авторитетного папашку, который должен был вот-вот прикатить прямо из аэропорта.

– В Афгане… – Венька потрогал свою золотую фиксу – на месте. Не шатается…

В стане противника обозначилось шевеление.

– Уважаем! Извини! Все слова берём назад! Ну, типа там, про скотный двор и про бабушек из ДК. В «Аризоне» только молодёжь тусуется, а ты вчера – как белая ворона. Мы ещё – подогретые. Настроение паршивое. Не обижайся!.. Майор! Мы телегу забираем, претензий нет…

Начальник РОВД взял с них расписку и махнул рукой – до встречи…

– Эти у меня тут пару раз в месяц ночуют стабильно. Из постоянных клиентов. Крутых из себя изображают. От армии папы с мамами отмазали, теперь у них курсы молодых бойцов в ночных клубах да на дискотеках, – майор посмотрел вслед молодым пацанам, усаживающимся в подъехавшие «тачки» сотоварищей. В его взгляде было и презрение, и сожаление, и отчаяние – время пришло такое…

– Ну? С тобой что будем делать, друг ты наш цирковой и ситцевый?

– Мы готовы штраф заплатить! Если надо, за ущерб там какой! – Пашка миролюбиво начал решать проблему.

– Ущерб есть… – Майор ухмыльнулся. – Он вчера на себе верхом охранника-вышибалу прокатил. Жилистый!.. А в том более центнера живого веса, да ещё рукопашник там какой-то. Слава богу, видно хреновый.

– Ну, прокатил, и что? – Пашка пожал плечами.

– Он его протащил до кадки с кактусом. И усадил в неё. Прямо на тот самый кактус. Испортил, так сказать, вещь.

– Давайте за него заплатим. Другой закажут.

– Платить надо охраннику. Кактус – искусственный, а вот колючки там самые что ни на есть настоящие. Этот охранник со вчерашнего вечера лежит дома, на животе. Решайте вопрос, а то от него у нас петиция тоже имеется. Вот адрес. – Майор прыснул. – Рукопашник! Хе-э! И смех и грех! Как представлю его голую… кхм, ну, в общем – смешно! Ладно, забирайте бойца. Ты, парень, молодец! Давно подобного не встречал. Лихо ты всех урезонил в «Аризоне»! – Майору понравился собственный каламбур. – Настоящий афганец! Четверых умыл, да ещё пятерых слегка прихватил. Хм, кактус! Смешно-о…

Глава тридцать пятая

– Ты чего-то сегодня рано, Захарыч! – Венька сидел на реквизитном ящике и задал этот глупый вопрос только потому, что нужно было как-то начинать неизбежный разговор. То, что будет нагоняй, сомнений не было.

– А я всегда встаю рано, с петухами. День должен начинаться с рассвета, а не с середины дня, чтобы его как можно больше оставалось на жизнь. – Захарыч ответил спокойно, словно они беседовали на эту тему с того самого рассвета. Он посмотрел на помятого, хворающего Веньку, вздохнул, понял – тому сейчас худо по всем фронтам. Это было первое его подобное ЧП за всё время. Так что взрослому парню читать нотации было глупо, а выспрашивать причину – ещё глупее. Придёт время – сам расскажет. Хотя тут и так всё понятно…

– Чего тебе не хватает? Для чего пьёшь? – Захарыч спросил буднично, ровно, словно речь шла о чашечке кофе.

– А ты почему не пьёшь?

– Мне в этой жизни и так хорошо, куда ещё лучше. Вон вокруг красота какая! Чего ещё нужно. Это люди с пустой душой ищут чего-то. Заполняют пустоту водкой и прочей ерундой. Тебе это, парень, зачем? Заполняй свою душу любовью. Как говорил Серафим Саровский: «Радость моя! Молю тебя! Прежде всего думай о стяжании Духа Святага!..» Пойдём-ка, коль на то дело пошло, выпьем… исиньки. Только что заварил лист мяты с бессмертником. Лечить твою печень будем…

– Как тебе удалось от стольких отмахаться? – Пашка с восхищением посмотрел на Веньку, который выглядел если не тростиночкой, то уж никак не кряжистым дубом.

– Я таких, как они, в своём посёлке десятками на водопой гонял!.. Меня с моими параметрами никто никогда всерьёз не воспринимает. Начинают осознавать, когда уже поздно. Я этим пользуюсь. Тут главное не сила, а дух! У меня с детства всё внутри начинает радоваться, когда где какая драка! Страха и раздумий нет. Есть азарт и спокойствие, как у удава. Правда, насколько тот спокоен, знает только тот, кого душат.

– Ну, а как же так получилось, что ты схлопотал от омоновца, который приехал по вызову?

– Вот он меня как раз принял всерьёз. Я тут же увидел потолок во всех подробностях. Парень оказался что надо! Потом мы с ним, пока ехали в «гадовке», общались. Он, выяснилось, из Орла – почти земеля.

– В чём вы с ним ехали?

– В патрульной машине. В автозаке – если тебе так понятней. Тут секрет простой: главное, когда бьёшь, и особенно когда бьют тебя, не закрывать глаза.

– Это я сообразил давно! Когда тебя бьют, ты на это глаза не закрываешь…

Венька не обратил внимания на иронию, просто уточнил, сделав упор на основное слово:

– Когда меня пытаются бить, Паша. Пытаются…

Венька с Пашкой шли по фойе цирка, направляясь на манеж через боковой проход. На манеже репетировала Света с лошадьми. Пашка приостановился, залез в задний карман брюк, протянул Веньке забытые им в коневозке часы.

– Хорошо, что снял, а то наверняка разбились бы. Часы классные! Было бы обидно… – Венька бережно прошёлся стеклом о штанину.

– Ты, это, извини, так получилось… – Пашка замялся. И, чтобы сбить щекотливую тему, вернулся к прежней, похвалив Веньку за его бойцовские качества. – Я так не могу. Мне этого не дано. Я от природы не драчун.

– И не надо. Ты женат. – Венька вложил в это слово свой смысл – мужской, с полускрытой скабрёзностью. Пашка сначала не понял подтекста, пока Венька не прикрыл хитро подбитый глаз и не скривил физиономию, фривольно поиграв рукой.

– А во второй глаз получить не хочешь?

– А говоришь, не драчун! А я