– Простите, забыл представить, это нашсын, Игорь. Вечно они с женой тратят больше, чем получают. Студент, вот и бегаетза добавкой.

– Уже женат? Такой молодой! Супругахорошенькая, наверное.

– Ничего, – равнодушно отметил тесть, –только характер гадкий, поругалась со всеми Павловскими и теперь Игоря в гостик родственникам не пускает. Мальчишка тайком бегает. Уж Виолетта ееуговаривала: “Не плюй в колодец – пригодится воды напиться”. Ни в какую. “Самипроживем, без родителей”. Глупая, вздорная девчонка. Другая на ее месте,наоборот, принялась бы подлизываться – ласковый теленок двух маток сосет. А этагордячка, каких мало, принцесса помойки.

– Почему? – удивилась я такомухудожественному сравнению.

– Мой сват, – вздохнул Валерий, –водитель мусоровоза, представляете мезальянс?

– Как же Виолетта Сергеевна допустилаподобный брак?

– Целая драма. Ксюшина мать работала уборщицейв школе, где учился Игорек. Заведение элитарное, всякую шваль не брали, толькодетей из обеспеченных семей, с хорошим положением. Правда, бывали исключения, уИгорька, например, в классе учился сын портнихи, обшивавшей директрису, иКсюша. В десятом классе у них разгорелся роман. Сколько сил положили, чтобыразорвать неподходящую дружбу. Ничего не помогло. После выпускного вечеравыяснилось, что девчонка беременна. Виолетта сама к ней на дом пришла и просиласделать аборт. Обещала хорошую сумму деньгами, в институт устроить. Так еемусорщик с лестницы спустил: обматерил и выгнал. А наутро Игорек бенц учинил.Прибежал к бабке с дедом и давай кричать:

"Ребенка убить хотите!” В общем,разругались вдрызг.

Мальчишка покидал в чемодан вещички и съехал кбудущему тестю. Родители Игоря не пришли на свадьбу и не поздравили молодых, неявились они и на крестины внучки. Но примерно через полгода после рожденияребенка Игорь поскребся в дверь родительской квартиры. Выяснилось, что жизньего похожа на ад. В маленькой двухкомнатной “хрущобе” проживали теща, крепкозакладывающий за воротник тесть и престарелая мать хозяина, пятнадцатилетняясестра Ксюши и новобрачные с ребенком. Спали молодые в одной комнате с бабкой.Та, заслышав ночью скрип дивана, спрашивала спросонок: “Чего расшумелись, спитеспокойно”. Молодожены как ни пытались заниматься любовью молча, проклятая софавизжала на псе голоса. Старуха просыпалась. Ксюша поменяла бабку на сестру, ипервые ночи, радуясь, что зловредная бабулька лежит в другой комнате, ониоттянулись по полной программе. Но в субботу Ксюша увидела, что за еесупружескими утехами наблюдает с замиранием сердца малолетняя сестрица. Тогдановобрачные устроились вместе с тещей. Женщина демонстративно втыкала беруши,отворачивалась к стенке и тут же засыпала. Но тут у молодого мужа начистопропала эрекция. Днем в доме, похожем на ловушку для тараканов, тоже не было ниминуты покоя. То орал дурниной пьяный мусорщик, то бабка не успевала добежатьдо туалета, то малолетняя сестрица приводила толпу размалеванных подружек, идикий магнитофонный вой будил заснувшего младенца.

Тихо ликуя. Света предложила Игорювозвращаться домой. Но тот только отрицательно качал головой, отказываясьбросить жену и ребенка. Короче, еще через полгода молодые оказались уПавловских. И тоже не вышло ничего хорошего. Свекровь постоянно нападала наневестку, та отлаивалась в ответ. Кухня напоминала зону косовского конфликта. Вход шло все: упреки, слезы, сердечные приступы и обмороки. Наконец всемнадоело, и Света решила менять квартиру.

Молодые съехали, все вздохнули спокойно.Игорь, однако, затаил обиду на мать и старался приходить под отчий кров, когдародительница отсутствовала. Впрочем, принципиальность не мешала студенту братьу отца деньги. Работать Игорь не устраивался, оправдываясь большой учебнойнагрузкой. Ксюша сидела с младенцем. Супругов содержали родители. Мусорщикдавал на питание, Светлана оплачивала коммунальные расходы, Валерий совалсыночку карманные тугрики. Скорей всего, что и Виолетта помогала внучку. НоИгорь упорно изображал из себя обиженного и не показывался ни на каких семейныхсборищах. Короче, с невестками Павловским отчаянно не повезло: наглая,нахрапистая Марго и “принцесса помойки”.

Тут опять прозвонил звонок. На этот раз пришлахозяйка. Я лишний раз удивилась, насколько они с Валерием не складывались впару. Он – элегантный, обаятельный, стройный, с приветливой улыбкой на лице имелодичным голосом диктора. Она – грузная, нелепо одетая в бесформенныйбалахон. Под мышками и на спине проступили пятна пота. На морденедовольно-сердитое выражение, и голосок как звук бензопилы.

– Возьми сумку, – проскрипела женушка иткнула мужу в руки кулек.

Потом глянула на меня и сердито спросила:

– Дарья, зелень принесли? Кстати, гдебелье? Я стала судорожно вспоминать, какое число стояло на квитанции.

– Простите, еще не готово.

– Ладно, – милостиво согласиласьтолстуха, – только не забудьте. Кстати, вы никуда не опаздываете?

Совершенно ошарашенная, я побрела к выходу.Никогда меня еще не выставляли на улицу таким образом. Валерий предпочел непоявляться в прихожей. Мой обожатель трусливо бежал, оставив поле битвы заженой.

Раскаленная жара упала на голову, как сабля.

Бензиновый аромат проник в ноздри. Спина моментальнопокрылась липким потом. “Вольво”, конечно же, оказалась на самом солнцепеке.Стоило только открыть дверцу, как из автомобильного нутра ударила простосахарская жара. Плюхнувшись на сиденье, напоминающее раскаленную сковородку, ябыстренько погнала машину по направлению к дому. При выезде на шоссе путьперекрыл светофор. Разрешающей стрелки пришлось ждать долго, и от скуки япринялась разглядывать посетителей уличного кафе, вяло ковырявших ложками впластмассовых вазочках. Под полосатым зонтиком сидел Игорь и какая-то женщина.Скорей всего не Ксюша. Незнакомой даме на вид лет тридцать. Ухоженное,породистое лицо, тщательно сделанный макияж, холеные руки. Собеседница, сильножестикулируя, втолковывала что-то парню. Игорь односложно отвечал. Не обращая вниманияна негодующие вопли, я из крайнего левого ряда повернула направо, потомнацепила на нос огромные темные очки, на голову – панамку и вплыла в кафе. Посчастью, там оказалось полно свободных мест, и я уютно устроилась как раз заспиной Игоря. Вблизи стало понятно, что его спутнице хорошо за тридцать, дажеближе к сорока. Она явно нервничала, потому что говорила с какой-то яростнойстрастностью.

– Ну и что?

– Она мать моего ребенка, – отреагировалИгорь.

– Ну и что? – повторила дама. – Что онаеще может тебе дать? А ребенка следует обеспечить, алименты платить, даватьденьги на одежду и образование.