– И чем же ты занимался, пока тебя не было? Остался в Ричмонде?

Он устремил взор вдаль.

– Нет, вернулся в собор Святого Павла. Я хотел рассказать им о том, что со мной происходит, на тот случай, если кому-нибудь из них известно что-то полезное, что может мне помочь.

– И как все прошло?

У него по-прежнему был задумчивый вид.

– Они просто утратили дар речи. Даже Кэтрин, а ее редко можно заставить молчать.

– Но кто-нибудь из них выдал тебе что-либо полезное? Кто-нибудь высказал какие-то соображения по поводу причины, по которой я могу вас видеть?

– Нет, ничего. – Он на мгновение отвел глаза. – Похоже, очень редко амулеты всплывают в твоем мире, и, когда такое случается, это для нас важная новость. Я никогда не слышал об этом раньше, потому что за все время, что просуществовал в своем нынешнем виде, это первый такой случай. Всем было крайне любопытно узнать о твоем амулете… и о тебе.

– А как это восприняла Кэтрин?

Его лицо, отражающееся в зеркале заднего вида, омрачила тень.

– Она… она мне сначала не поверила, но в конце концов я ее убедил, рассказав ей немного о тебе. Она понимает, что я просто не мог все это придумать.

Я была вовсе не уверена, что мне хочется, чтобы эта незнакомая мне женщина узнала обо мне слишком много, но она являлась сестрой Кэллума и, возможно, единственным его настоящим товарищем в том странном мире, в котором он обитал, так что я прикусила губу.

– Надеюсь, тебе не пришлось слишком вдаваться в детали?

– Нет, я не сказал ничего из того, что могло бы тебя смутить. Ничего о том, как делаю вот это, – и его длинные пальцы прошлись по моей шее, – или вот это. – И его губы осыпали поцелуями мое плечо.

– Как же мне хочется, чтобы и я могла тебя коснуться! – вскричала я, в бессильной досаде стукнув ладонью по рулю машины. – Ты сводишь меня с ума, а я просто должна сидеть как истукан!

Он сразу же перестал заигрывать со мной, и на лице его отобразилось раскаяние.

– Прости. Я думал, тебе нравится.

– Да я от этого просто в восторге! Мне очень хочется и самой касаться тебя. – Я устремила на него жадный взгляд. – Ты чувствуешь что-то из того, что чувствую я? На днях ты сказал, что ощущаешь слабое сопротивление, когда дотрагиваешься до меня. А что будет, если тебя коснусь я?

Он выпрямился на сиденье.

– Понятия не имею. Может, попробуем? – Он дерзко улыбнулся. – С чего ты хочешь начать?

Внезапно я страшно занервничала, боясь, что не смогу ощутить ничего, прикоснувшись к нему, и точно так же переживая из-за того, что могу сделать, если мне все-таки удастся что-то почувствовать. Теперь в машине было темно, и я могла видеть его лицо только в желтом свете уличного фонаря, стоящего перед домом. Он сидел и терпеливо ждал.

Я подняла руку и увидела, как в зеркале легко касаюсь его щеки. Мои пальцы ощутили легчайшее сопротивление, как будто я касалась мыльного пузыря. Я смотрела, как мое отражение в зеркале гладит нижнюю часть щеки. Его подбородок слегка приподнялся, и я увидела, что он зажмурил глаза. Я опустила руку.

– Ты хоть что-нибудь чувствовал? – разочарованно спросила я.

Его глаза медленно открылись, и в них было столько чувства, что видеть это оказалось почти невыносимо.

– Ты касалась меня, Алекс. Я чувствовал твои пальцы на моем лице. – По его щеке покатилась слеза, и я инстинктивно вытерла ее. Он прижался щекой к моей ладони, явно упиваясь моментом. – Я никогда не думал, что это может случиться, – нежно прошептал он.

Я ощутила трепет от сознания того, что могу сделать. Теперь я могла едва уловимо касаться его точно так же, как он мог касаться меня. Несколько секунд мы сидели молча, погруженные в собственные мысли. Я видела его печальные задумчивые глаза, у которых сейчас был такой же цвет, как у полночного моря.

– О Кэллум, что же нам делать? – спросила я наконец. – Сможем ли мы так жить? – Я подняла руку и пальцами прочертила дорожку на изгибе его шеи.

Он не сразу пришел в себя.

– Не знаю. Я этого не ожидал. – Он минуту помолчал, потом сказал: – Думаю, будет лучше всего, если мы… – Он вдруг осекся. – Сюда идут. Мне пора удалиться. До завтра. Помни: не снимай амулет. – Он быстро нагнулся, поцеловал меня в щеку и исчез.

– Вот черт! – воскликнула я, когда дверь машины открыл Джош.

– Хорошо же ты встречаешь брата! Что ты тут делала так долго? Мама спрашивает, не хочешь ли ты выпить чашечку кофе.

– Вообще-то я пыталась найти здесь хоть чуточку покоя, чтобы ко мне никто не лез.

– Боюсь, я все испортил, – сказал он, отодвигая пассажирское сиденье назад, чтобы разместить в машине свои длинные ноги. – Можно с тобой поговорить?

Я вздохнула. Было очевидно, о чем он хочет поговорить. Я ощутила знакомую смесь чувств: раздражение, благодарность и любовь.

– Я все думаю, что я, по-твоему, должен делать? – начал он. – Этот кретин треплет языком направо и налево, но я до сих пор не знаю, какова твоя версия событий. И я не хочу осложнять тебе жизнь. – Он сконфуженно улыбнулся.

– По правде, я и сама не знаю, что делать. Лично я никому ни о чем не рассказывала, а он утверждает, что бросил меня и теперь встречается с Эшли. Ее так и распирает от самодовольства.

– Знаешь, я ведь могу ему малость пригрозить. Ну, понимаешь, слегка испортить картину…

Я засмеялась.

– Спасибо, Джош. Я ценю твое предложение, но из-за него не стоит себя утруждать.

– Как скажешь. Но я в состоянии хотя бы опровергнуть его вранье. Нельзя же позволять, чтобы это сошло ему с рук.

Я пожала плечами. В общем-то, теперь мне уже было все равно. Джош устремил на меня вопросительный взгляд.

– Ты вполне уверена, что с тобой все в порядке? По-моему, ты ведешь себя во всей этой истории как-то… неестественно вяло. На тебя это совершенно не похоже.

Я кивнула:

– Со мной все путем, правда. Я зла на него, но в остальном это просто пустая трата энергии.

Джош внезапно выпрямился на сиденье.

– У тебя есть кто-то другой, да? Поэтому тебе и плевать.

– Вот это да! С чего это ты так решил? – быстро сказала я, не желая, чтобы он понял, что попал в точку. – Где мне было познакомиться с кем-то другим?

– О, просто мне показалось, это самое очевидное решение проблемы. – В его голосе звучало разочарование.

– Нет, я просто поняла, что он меня не заслуживает, только и всего.

– В этом ты права, не заслуживает. – Несколько секунд Джош молчал. – Не многие люди заслуживают такого наказания, – добавил он с самодовольной ухмылкой, тут же подавшись в сторону, чтобы я не смогла его достать.