– Она ходит и в мой салон, – всхлипнула Алла, – а убийц еёотца до сих пор не нашли. Как вы могли, Феликс? Как вы могли так поступить?

– Не перебивайте меня, – Феликс покачал головой, – можноподумать, что вы все настоящие ангелы. Я не бил свою мать, доводя её до смерти,и не убивал своего отчима, травя его кислотой. Не вам меня укорять. Я не одинпринимал решение. Угрюмов мешал не только нам, он мешал очень состоятельным иочень солидным людям. Для его устранения нашли профессионала, пригласив егоиз-за рубежа и заплатив ему очень большие деньги. Поэтому всё было сделано подобычный грабеж. В квартиру Угрюмова ночью влез грабитель, но он не подозревал,что хозяин спит в доме один. В эту ночь Угрюмов остался один в своей городскойквартире на шестом этаже. И туда через окно якобы влез неизвестный грабитель,который попытался обчистить квартиру нефтяника. Но когда Угрюмов проснулся,незадачливый грабитель выстрелил в него из старого пистолета «ТТ». И застрелил.Такова была официальная версия. На самом деле киллер вошел через окно, спокойнозастрелил Угрюмова из старого пистолета, имея с собой и новенький «браунинг»,затем перевернул квартиру в поисках ценностей и, забрав все деньги,находившиеся в доме, покинул квартиру. В милиции и прокуратуре до сих порубеждены, что это случайное убийство, совершенное залетным грабителем. Они неподозревают, что вся эта операция тщательно готовилась.

Феликс хихикнул, облизывая языком толстые, похотливые губы.И продолжал свой рассказ.

– Я действительно раньше встречался с дочкой Угрюмова, дажедумал на ней жениться. Но её отец просто не оставил нам выбора. Он был слишкомчестным и мешал всем нам. Поэтому его убрали. Через некоторое время егокомпанию поделили между тремя людьми, которые спланировали его убийство. Можетемне не верить, но один из тех, кто дал санкцию на устранение Кирилла Угрюмова,был его собственный зять, ставший владельцем трети всего состояния погибшегонефтяника и женатый на его дочери. А теперь скажите, что во всем был виноват яодин. Но я устранял конкурента, а он дал согласие на убийство отца своей жены идедушки своей дочери. Так кто из нас хуже? Или Роман Лампадов, который всю жизньобманывал компаньонов, а потом переспал с моей женой. Или попытался переспать,что, в общем, одно и то же. Или Леонтий Яковлевич, который просто разрешилубрать своего благодетеля, даже не попытавшись его спасти, и завладел большейчастью его доходов. Кто из нас хуже? Кто? И не говорите мне, что я такоечудовище. Я сам знаю, какой я на самом деле. А зять Угрюмова настоящиймерзавец. Он даже передал ключи убийце, чтобы тот мог спокойно уйти черезвходную дверь.

Феликс наконец замолчал, опустив голову. В тишине слышалсятреск горящих ветвей. Всем было жутко. И все уже понимали, что подобнаяоткровенность ни к чему хорошему не может привести. У нас было такое состояние,какое бывает после двух или трех бокалов хорошего французского вина. Первымпочувствовал неладное Дебольский. Он с трудом поднялся и подошел к нашемупроводнику.

– Чем вы нас напоили? – поинтересовался Леонтий Яковлевич. –Что это был за сок?

Проводник молчал. Дебольский протянул руку и дотронулся доего плеча. Кореец молча упал на землю. Леонтий Яковлевич наклонился и потрясего за плечо. Но всё было напрасно. Тогда Дебольский обернулся и как-товиновато произнёс:

– По-моему, он тоже умер. Мне кажется, наше положениестановится опасным. Нужно что-то предпринять.

И в этот момент раздался дружный крик наших носильщиков. Всечетверо увидели, как упал проводник. Они загалдели, вскочили, показывая належавшего на земле корейца.

– Подождите, – крикнул им Феликс.

Но они уже разбегались в разные стороны с дикими криками. Яподнялся и подумал, что нужно выстрелить в воздух. Но, к своему удивлению, несумел даже дотянуться до карабина, который лежал рядом. Меня тоже тошнило.

Дебольский сел рядом с карабином и как-то странно на негопосмотрел.

– Остановите их, – попросил он, но мы были не в состояниидаже подняться. Я только дотянулся наконец до карабина, чтобы иметь оружие присебе. Хорошо, что я успел его зарядить. Алла что-то бормотала. Юлия молчасмотрела перед собой, Феликс что-то невнятно говорил про свой телефон. Ибрагимсделал героическое усилие над собой и сумел подняться. Он подошел кДебольскому. Сел рядом с ним. Взглянул на лежавшее рядом тело. Невеселоусмехнулся.

– Теперь мы остались совсем одни, – сказал Ибрагим и началгромко смеяться. Мы подумали, что он сходит с ума.

Послышался чей-то вой. Мы все вздрогнули. Было ощущение, чтокричит человек. Или нам так показалось. Возможно, это кричал шакал, иликакой-нибудь небольшой детеныш гиббона попал в лапы хищнику и теперь кричалчеловеческим голосом. Ничего более страшного я не слышал в своей жизни. Крикбыл одновременно человеческий и нечеловеческий. Так кричат люди в последниесекунды своей жизни от боли и страха. Но так кричат и некоторые звери.

И потом всё смолкло. Где-то вдалеке раздавался топотубегавших носильщиков. Мы остались вшестером, ничего толком не соображавшие. Снами были две женщины, одна из которых не могла даже нормально ходить. Нашпервый проводник был разорван взбесившимся носорогом, а второй умер у нас наглазах. Дебольский достал одеяло и набросил его на корейца. Он первый из насначал соображать, что именно делать. Может, потому, что метаболические процессыв его организме протекали медленнее, чем в нашем? И он обычно пил пополтаблетки аспирина, страхуя себя от инфаркта. Возможно, это подействовало.

– Роман, – крикнул он мне, – заставьте себя подняться ибросьте ветки в костры. Ветки лежат рядом с вами. Феликс, достаньте нашу воду ираздайте всем членам группы. Очевидно, мы отравились. Этот кореец напоил насзельем, от которого и сам умер. Возможно, эта трава содержала какие-тонаркотики, из-за которых мы стали такими болтливыми и глупыми. Я не знаю, что снами было, и не хочу знать. Но сейчас нужно выпить как можно больше воды ипостараться немного отдохнуть.

– Это наркотик, – согласился Ибрагим, – поэтому мы началиговорить всё, что хотели скрыть.

– Значит, мы ничего не говорили, – решил Леонтий Яковлевич.– Я думаю, в нашей походной аптечке, которая уцелела, должны быть рвотныесредства. Мы их обязаны принять. Прямо сейчас. Иначе вскоре последуем за нашимпроводником.

Я, опираясь на карабин, все-таки поднялся. Кружилась голова.Я собрал ветки и побросал их в пять костров, которые нас окружали. Огоньзаиграл сильнее. Было уже около трех часов ночи. В конце июля ночи бываютдостаточно короткими, и через час должен был начаться рассвет. Феликс не сумелподняться. Он просто подполз к мешкам и начал доставать фляги.

Походная аптечка уцелела, и мы достали нужное нам лекарство.Как раз шесть таблеток на шесть человек. Аллу пришлось уговаривать. Юлияприняла таблетку сама. Потом у нас начались судороги, рвота, и каждый из наспытался спрятаться за деревья, чтобы сохранить остатки самоуважения. Постепеннорассвело. Начали кричать попугаи, над нами появились птицы. К шести утра мыбыли вымотанные и уставшие. Но постепенно начали приходить в себя. Дебольскийвскипятил нам чай в походном чайнике, работавшем на батареях, и заставилкаждого выпить крепкий чай. Алла снова почувствовала себя плохо, изверглавыпитый чай прямо перед собой. Феликс успел уползти за кусты. Оттуда послышалсяего крик, и он вернулся почти бегом, там были змеи. В общем, ничего хорошегоэтот день нам не обещал.