Будешь крутиться вокруг города, найду и посажу на кол.

– Я тебя понял, некромант. Мне тут больше делать нечего.

Артем крикнул:

– Стража, позовите капитана Воржека.

Скоро тот явился.

– Воржек, старуху посадить на корабль, дать теплую одежду, припасы на три дня, и пусть ее отвезут по реке на восток, на день пути пешим ходом. Там ее выпустишь. А завтра, в это же время, выпусти Ремгола. Одень его тепло, дай припасы на день и охотничье снаряжение. Вывези в восточном направлении на три лиги от города и отпусти. Следить за ним не надо.

– Слушаюсь, ваша милость. Сделаю, как приказываете.

Старуха во время разговора молчала. Она безропотно пошла за стражей.

Артем пошел дальше в библиотеку, а из сумки вылез заспанный гремлун. Увидев его всклокоченную голову, Артем удивленно спросил:

– Свад, ты чего здесь, а не дома?

– Поссорились.

– И поэтому ты сбежал? Это, брат, не по-мужски. Что на этот раз стряслось?

– Луша не хочет быть баронессой и смеется надо мной, говорит, что таких маленьких баронов не бывает. Люди смеяться будут.

– Ну, в этом она права, Свад. Так ты уважаемый мастер, и тебя уважают за мастерство. А как барон будешь вызывать насмешки.

– Почему это?

– Человеческая зависть и злоба, Свад. Люди завидуют тем, кто добился больше их, и начинают искать в тех недостатки. У вас с Лушей это маленький рост. Я тебе так скажу, ты должен поддерживать свою таинственность. Вот тут твой рост будет играть на тебя. Чем меньше про тебя будут знать люди, тем больше будут уважать и бояться. Вот мои дружинники боятся, что ты им напрудишь в сапоги…

– А я и тем, кто будет смеяться над моим ростом, нассу в сапоги, – огрызнулся гремлун.

– И кто тебя после этого уважать будет? Скажут, барон тайно гадит в сапоги. Уважение потеряешь, Свад. И его уже не вернешь. А барон без уважения это не барон, это грязь под ногами.

– Да? Я как-то не подумал об этом. Что вы за создания такие, люди…

– Вы не лучше, Свад, – ответил Артем и остановил словоизлияния гремлуна. – Давай подумаем, как сделать жалованные грамоты для баронов. Пергамент особый, магический и все такое…

– Все такое, – передразнил его коротышка. – Из «всего такого» там нужна печать и больше ничего. Какой герб у тебя, как у великого князя?

– Герб?

– Да, герб. На печати должен быть герб. Сверху по кругу надпись: «Великий князь озерный». Снизу надпись: малая или большая печать.

– М-м-м… Значит так. Герб – золотая звезда, пятиконечная, в обрамлении венка из дубовых листьев, как мы делали для амулетов князей.

– Ясно. Уже проще. А что за магический атрибут будет на печати?

– А что обычно на ней бывает?

– А я откуда знаю? Я не князь и даже не барон.

– Ну, можно такой же атрибут, как у ордера, что был выдан Уильяму. Его нельзя было потерять, продать или забрать. Только добровольно передать или отменить.

– Это дорого будет стоить…

– Неважно. У тебя есть идеи получше?

– Думать надо. Ты спешишь? – уточнил гремлун.

– Нет, не спешу. Думай.

Они прошли в библиотеку. Артем сел на диван и огляделся.

– Пыли много, надо служанок позвать, – произнес он свои мысли вслух, – пусть приберутся тут. Ты надумал?

– Нет, Артем. Без «вискаря» что-то ничего на ум не приходит. О Луше думаю, – вздохнул гремлун.

Артем тоже вздохнул и подошел к бочонку. Наклонил его и нацедил в кружку самогона.

– На, мыслитель, – улыбнулся он. Гремлун схватил кружку, выпил. Вытер рот и блаженно улыбнулся.

– А что тут думать, Артем? – как ни в чем не бывало произнес он. – Ты прав. Сделаем такое заклятие, как ты говорил, и две печати. Малую и большую. Малую поставишь на жалованной грамоте баронам, большую – на такую же грамоту князьям.

– Ах ты проказник! – шутливо возмутился Артем. – Так ты меня развел на выпивку?

– Нет, конечно. Как ты мог такое подумать? – ответил довольный коротышка. – Просто мозги прояснились, и я понял, что нечего там городить. Ты же, Артем, молодец. Сразу определил параметры печатей. Вот что значит государственный муж…

– Льстец, – засмеялся Артем. – Давай, делай печать.

– А что ее делать? Сейчас положу заготовки на жертвенник, жемчуг и опишу, что нам надо. Утром деньги – вечером печать.

Артем спорить не стал.

– Ладно, занимайся, – сказал он, – а я пойду порыбачу. Давно на рыбалке не был, а в подземелье такие рыбины плавают, что ох… дух захватывает.

Он встал с дивана и направился к подземному ходу. Там у озера была лодка с удочкой, а в земле полно червяков. Рыбу тут ловили и до него. Он прихватил с собой светильник и вышел, оставив Свада одного.

Когда через час он вернулся с корзиной, почти полной рыбы, то застал в библиотеке Свада и Лушу. Парочка ругалась почем зря. При этом гремлун бил себя кулаком в грудь и кричал:

– Послушай меня, женщина! Я мужчина, и я определяю порядки в нашем доме.

– Только это мой дом, – уперев ручки в бока, ответила Луша, – и ты в нем приживала. Примак. Вот. И слова не имеешь. Вот.

– Ах так, да?

– Да, так.

– Значит так? – повторил вновь Свад.

– Да, так, – ответила крохотуля.

– Так, да? – Гремлун затряс кулачками. От охватившего его возмущения он не мог выразить свои мысли словами.

– Да, так.

– Так ты ставишь вопрос?

– Да, я так ставлю вопрос.

– Значит, ты так ставишь вопрос?..

«Видимо, это песня без конца», – подумал Артем и с шумом поставил корзину на пол, обратив на себя внимание. Оба спорщика тут же замолчали.

– Что за шум, а драки нет? – шутливо спросил Артем и тут же пожалел, что задал такой вопрос.

– Сейчас будет, – грозно произнес Свад и стал закатывать рукава.

– Ах так! – отозвалась на его приготовления к драке Луша и приложила свой кулачок в лоб гремлуну.

Тот кубарем скатился со стула, на котором вертелся, и замолк.

– Ой! – пискнула Луша. – Я его убила.

– Он здесь? – спросил Артем. Место падения гремлуна скрывал стол, и он его не видел.

– Здесь, ваша милость, – плача, ответила девушка.

– Тогда живой. Из-за чего ругались?

– Из-за того, что я его спросила, где он был всю ночь. А он ответил – не твое дело, женщина. А кто меня сделал женщиной? Этот проказник. До него я была девой. Я отдала ему самое дорогое, а он: «Не твое дело, женщина», – очень похоже передразнила она гремлуна. – «Я в доме хозяин». Какой он хозяин? Печь дымит, а он починить не может.

– Я могу, – раздалось с пола. – Но времени нет. Меня Артем