промокшими насквозь ногами по глинистой размокшей дороге. В небе яркими, огненными вспышками сверкали молнии, и озаряли все вокруг. На мгновения становились видны силуэты гнущихся от порывов ветра деревьев, не успевших обрасти листьями. Над землей летел мусор: ветки и пучки прошлогодней травы.

Промокшие и замерзшие, путешественники очень обрадовались, заметив вдалеке свет в окнах домов. Это была крошечная гномья деревушка, построенная возле дороги. В центре стояла большая харчевня: дом, сложенный из бревен, обмазали сверху глиной и побелили. В солнечные дни он выглядел аккуратным и чистеньким, но весенние дожди, проливавшиеся в том году в изобилии, забрызгали его грязью и смыли местами верхний слой штукатурки. Перед питейным заведением на образованной домами площади, сейчас больше походившей на лужу, стояли несколько распряженных повозок. Их бросили в беспорядке, видимо, в спешке скрываясь от дождя.

Денег на ночевку под крышей у Сфеноса не было, но оставаться в такую погоду на улице они больше не могли. Девочка, организм которой так до конца и не окреп после болезни, снова начала кашлять. Сфен решил попытать удачу. Он тихо вошел в харчевню, аккуратно закрыл за собой массивную дверь и с опаской огляделся по сторонам.

Внутри большой комнаты, где кормили посетителей, было жарко и светло. Побеленные известкой стены и закопченные коричневые балки на потолке придавали комнате уют. Весело полыхал огонь в большом камине. Он был выложен из красного кирпича хорошим мастером и являлся украшением зала и гордостью хозяина. На окнах, заставленных глиняными цветочными горшками, со всевозможными растениями, висели нарядные вышитые занавесочки. Их не задернули, и за чистыми, с любовью натертыми стеклами мелькали молнии. Картина эта заставляла поеживаться посетителей, а мысль, что нужно будет идти домой, по такой погоде, торопила поднять очередную кружку ароматного пива. Воздух в харчевне был наполнен запахом горячей еловой смолы от сгоравших поленьев и аппетитным духом мясного супа, поднимающимся из мисок посетителей.

Слева стояли дубовые столы, за которыми сидели несколько гномов с кружками пенного пива, справа — стойка. За ней с умным видом стоял гном — харчевник. Он пыхтел короткой трубкой, натирая полотенцем большую кружку из обожженной глины.

Гном оказался невысоким, стань он рядом с орком, с трудом достал бы макушкой, ему до локтя. У него были темные рыжеватые волосы и длинная пышная борода. Из-под длинной челки харчевник следил за посетителями маленькими хитрыми глазами. При виде поздних гостей на лице гнома отразилось удивление. Орки здесь встречались нечасто, а заходили в харчевню и того реже.

Не услышав брани и требований проваливать, Сфенос осмелел и двинулся к стойке. Физиономия гнома вытянулась еще больше, когда из-за пазухи орка выглянуло странное закутанное в какие-то тряпки существо и с любопытством уставилось на хозяина гостиницы.

— Это кто? — спросил гном и ткнул в сторону «чуда» пальцем.

— Дочь моя, Бёрк, — ответил гордо Сфенос и нежно погладил огромной рукой девочку.

— Бёрк? — поднял брови гном.

— Решил назвать в честь озера, рядом с которым она у меня появилась, — пояснил орк.

— А тебя? — уточнил коротышка и, не вынимая изо рта трубку, выпустил через ноздри густое облако дыма.

Девочка молчала, но с интересом вертела головой, осматриваясь и внимательно слушая говоривших.

— Сфенос, — представился орк и стукнул по привычке себя в грудь кулаком. — Нам бы переночевать… и работу какую… Поесть… — не зная, с чего начать, бормотал орк.

Накануне Татимир, так звали хозяина заведения, нес из погреба мешок картошки и потянул спину. Боль скрутила его на целый день и только сегодня немного отступила. Его кухарка Полли — веселая, но ленивая толстушка — напрочь отказалась поднимать что-то тяжелее кастрюли и этим практически остановила работу харчевни. Поэтому слова зеленого поставили гнома в тупик. С одной стороны — дешевая рабочая сила, а Татим был жадноват, с другой — орки отличались взрывным характером и недружелюбным нравом, а Татим был трусоват.… Жадность победила.

Выдав в качестве аванса половину каравая и две кружки пива для орка, гном отправил их ночевать в конюшню. Под её мансардной крышей был устроен сеновал там им и разрешил поселиться.

Так, вдруг, они и осели.

Бёрк поднялась по ступенькам и вошла в приятное тепло родного места. Внутри было несколько посетителей. За ближним столом три гнома жадно уплетали похлебку, у камина играли в карты оборотни и орк, еще один оборотень прислонился к стойке и лениво потягивал медовуху. На ее появления среагировали вяло: повернули головы, оглядели и вернулись к своим занятиям.

Татимир, как всегда натиравший кружку, при виде девчонки замер. Его глаза выпучились и забегали по спинам двуликих. Вдохнув из своей короткой трубки большую порцию дыма, харчевник забыл его выдохнуть. Так и стоял, надувшись, словно сыч, пока белые струйки не стали просачиваться через ноздри. Едкий дым защекотал нос, и гном чихнул, да так сильно, что затушил коптившую рядом свечку.

— Будьте здоровы! — вежливо пожелала Бёрк.

Оборотень повернул голову на ее голос, с интересом оглядел и принюхался.

— Спасибо, — гном бочком вышел из-за стойки и, словно прикрывая ее от стоявшего рядом двуликого, толкнул орчанку к кухне.

— А ты чего это пришла? — ласковым голосом спросил Татим.

Он был напуган и ожидал, что в любую секунду в кормильне произойдет смертоубийство. Сейчас волки учуют запах человека, взбесятся и порвут на части непутевую служку.

— Так работать, — растеряно ответила Бёрк.

Вот ведь странный гном их хозяин. В обычное время ждет не дождётся, пока она расхворается, а тут вдруг: чего пришла?

— Я ведь разрешил тебе отдохнуть. — Они продвинулись к кухне, и голос Татима наполнился раздражением. — Ты ведь это… болеешь! — И показал Бёрк глазами на оборотней.

Он старательно давал ей понять, что рядом беда. Орчанка правильно поняла его беспокойство — значит, гном не просто придумал свою страшилку, а сам свято верил в ее правдивость.

— Я уже сходила сегодня в лагерь двуликих, — поспешила она его успокоить.

— И что? — растерялся гном и чуть не спросил у стоявшего рядом оборотня, почему они ее не съели.

— Ничего… Нет у них ничего на постирку, — грустно объяснила Бёрк.

— Не тронули? — зашептал ей в ухо Татимир, когда они оказались в кухне.

— Нет, — замотала головой девушка. — Привет, па! — кивнула она отцу.

Он как раз выгружал из огромной корзины дрова для приготовления ужина. Тут же крутилась кухарка. Орк уронил ворох поленьев и схватился за одно, словно за палицу. От удивления и страха его лицо побледнело. Как дочка оказалась тут? В этом гнезде оборотней?

— Все врут ваши сказочки. — Бёрк смело заявила это Сфеносу и Татимиру. — Никто на меня не