вовсе полагал что «после революции во Франции останется в России дипломатическим представителем Советской Франции»[885]. Так, спустя годы, А. Гильбо смог воспроизвести только свое ощущение комичности в положении Французской коммунистической группы Москвы и иллюзорности представлений ее сотрудников.

Вскоре соперничество Ж. Садуля и А. Гильбо начало негативно сказываться на жизни всей группы[886]. Каждый из претендентов на лидерство пытался закрепить за собой главную роль среди французских коммунистов в России. Судя по всему, и тот и другой были людьми схожего темперамента. Оба были яркими личностями, талантливыми, авторитарными, людьми действия. Каждый по своей натуре являлся лидером. Но если сравнивать их идеологические взгляды, то будут видны существенные различия. Ж. Садуль был умным и образованным человеком, интересовавшимся литературой и искусством[887]. Он являлся классическим социалистом[888], оппортунистом в духе Ж. Жореса[889] и, по сравнению с другими сотрудниками группы, имел за плечами богатый политический опыт. В России он представлял собой тип образованного буржуа, что отражалось на его образе жизни[890].

В отличие от него, А. Гильбо был бескомпромиссным доктринером, представителем крайне левого течения[891], который спешил готовиться к немедленной революции во Франции[892]. Естественно, это делало его в глазах большевиков, в отличие от Ж. Садуля, подлинным революционером[893]. По словам современников, А. Гильбо не был теоретиком и был не слишком умен, но обладал организаторскими способностями и являл собою человека действия[894].

Как отмечал П. Паскаль, «в России они оба воспринимались как коммунисты, но один источал дух свободы, а другой был олицетворением французского социализма»[895]. У них была разная репутация, и разным было отношение к ним большевиков. Ж. Садуля уважали многие большевики. Например, он был близок к Л. Д. Троцкому, часто общался с А. И. Балабановой, но недоверие, которое к нему испытывал В. И. Ленин, заметно ослабляло его авторитет[896]. К тому же Н. И. Бухарин прямо упрекал Ж. Садуля «в непоследовательности его политической линии»[897]. Что касается Г. Е. Зиновьева, то тот и вовсе «еле скрывал испытываемую к нему антипатию»[898].

В то же время А. Гильбо еще до приезда в Россию обладал плохой репутацией. М. Боди называл А. Гильбо «клеветником» и вспоминал, что, когда П. Паскаль и Ж. Садуль узнали о приезде А. Гильбо в Россию, то буквально «прыскали ядом»[899]. Многие члены ЦК РКП(б) его тоже заочно недолюбливали[900], в особенности А. И. Балабанова. Спустя несколько лет после произошедших событий А. Гильбо вспоминал, что как только стало известно о его приезде в Россию, именно А. И. Балабанова принялась настраивать Ж. Садуля против него, называя его (Гильбо) «революционером-авантюристом самого низшего сорта»[901]. Кроме того, многие русские революционеры были наслышаны, что, будучи в Швейцарии и публикуя пацифистские памфлеты, А. Гильбо прикрывался авторитетом писателя Р. Роллана. В России же он был под покровительством В. И. Ленина и всегда мог воспользоваться фактом давних и хороших с ним взаимоотношений[902]. Это не могло не раздражать Ж. Садуля. В беседах с товарищами по группе он, со своей стороны, всячески чернил А. Гильбо[903], рекомендовал его остерегаться[904], пытался его обойти, считая неблагонадежным и нежелательным человеком в рядах коммунистической партии. Ж. Садуль считал А. Гильбо авантюристом, а тот в свою очередь считал Садуля «политиканом» и пытался отомстить Ж. Садулю после отъезда последнего на Украину[905].

Как известно, весной 1919 г. Ж. Садуль был направлен для агитационной работы на Юг России. Но, будучи на юге страны, он по-прежнему интересовался деятельностью группы Москвы и узнал о ее новой направленности. Садуль был наслышан, что при А. Гильбо группа превратилась в своего рода полицейский орган, хотя главной ее задачей изначально была пропаганда[906].

Подобные перемены ему не могли понравиться. Садуль написал в ЦК РКП(б) письмо, в котором отметил, что, по его мнению, новая направленность в деятельности группы «чрезмерно поглощает ее членов», что сам «он против подобной активности», развернутой его коллегами, так как «это значительно снижает эффективность пропаганды». Садуль был убежден, что «все усилия французской группы должны сводиться прежде всего к агитации и заброске литературы во Францию, а все другие дела должны восприниматься как второстепенные». Он просил ИККИ вмешаться как можно скорее и решить эту проблему[907].

В период отсутствия Ж. Садуля, Р. Барбере и М. Боди с группой произошли и другие изменения. А. Гильбо становится главой группы, и его влияние быстро растет [908]. П. Паскаль, хотя и не без сомнений и внутреннего сопротивления, становится секретарем[909].

Примечательно, что сам А. Гильбо в своих мемуарах не назвал себя главой Французской коммунистической группы Москвы. Возможно, это свидетельствовало о том, что он так и не стал воспринимать себя частью группы и не начал ощущать себя ее руководителем. Впрочем, после отъезда Ж. Садуля вряд ли кто-либо другой, помимо А. Гильбо, мог бы стать формальным руководителем группы. А. Гильбо обладал лидерскими качествами, у него был немалый авторитет, наконец, он был лично знаком с В. И. Лениным.

Ж. Садуль знал об интригах, которые велись в недрах французской группы Москвы во время его отсутствия. Он понимал, что А. Гильбо, пользуясь его отъездом, сделает все возможное, чтобы его дискредитировать[910]. В конце июля 1919 г. с возвращением Ж. Садуля в Москву обстановка в группе резко осложнилась; противостояние Ж. Садуля с А. Гильбо дошло до крайней точки[911].

Претензии к новому формату работы французской группы были не только у Садуля. Французской секцией при Отделе советской пропаганды заведовал один из организаторов Французской группы Москвы – Н. Нюрин. В редакционную коллегию секции входили два сотрудника от Французской группы Москвы – А. Гильбо (ответственный редактор) и П. Паскаль (секретарь). Должности предполагали четкое разделение обязанностей внутри секции: Н. Нюрин управлял техническим персоналом, получал материалы из Бюро ИККИ и распределял их среди сотрудников для подготовки к печати; А. Гильбо и П. Паскаль выполняли функции по стилистическому исправлению текстов, которые подлежали печати или отправке за границу. Однако 27 июня 1919 г. в Бюро ИККИ поступила жалоба от Н. Нюрина, который сообщал, что такое разделение функций в секции отсутствовало. Секция сумела выпустить только давно подготовленные М. Боди и П. Паскалем материалы. В настоящее же время (июнь 1919 г.) работы не выполняются. Кроме того, Н. Нюрин сообщал, что А. Гильбо и вовсе «предпочитал писать свои собственные тексты, посвященные задачам