— Да, господин Клаус, — безмятежно ответила Оля и бросилась на кухню, где читал утреннюю прессу Густав.

— Есть новости, дорогой? — вместо «доброго утра» спросила она.

Густав пожал плечами. На второй странице «Берлинского экспресса» Оля нашла интересную заметку.

— У Клауса взорвался склад и несколько цехов завода, — радостно сообщила она мужу.

— Ловко. Поедешь его утешать?

Оля кивнула и пошла собираться.

— Как ты поняла, наша гостья уже передала информацию, — начал Отто, едва Оля появилась на пороге.

— Вы думаете? — начала она.

— Уверен. Таких совпадений не бывает. Она не зря расспрашивала тебя, где и что у него расположено. Надеюсь, он не сам дал тебе адреса?

— Конечно, нет. Кое-что видела в банке, кое-что у него на столе, — успокоила Оля, в деталях воспроизведя в памяти момент, когда, опустив глаза в кабинете Клауса, «наткнулась» на документ с адресом.

— Отлично. Значит, подозрений не вызовешь. Центр поступил разумно. Станки Клауса очень нужны. А он теперь не скоро восстановится. И ему понадобятся новые закупки.

— Я рада, что хоть чем-то смогла помочь, — Оля произнесла это и задумалась.

— Это лирика. Запомни текст телеграммы. Отправь из Берлина.

Текст был длинным. Что он означал, Оля не знала.

— И еще. Центр благодарит за подсказку о румынах. Наши вышли на связь с их иерархами. Ты понимаешь, что это значит? Теперь это не крестовый поход, а война с братьями по вере, — убежденно произнес Отто. — Немцы просчитались. И, поверь, им это дорого будет стоить. Клаус звонил?

— Нет. Ему не до меня.

— Позвони сама. С почты, например. Посочувствуй. А при встрече напомни ему о страховке. Если он признает факт диверсии, то ему ничего не выплатят. Пусть взвесит все «за» и «против». Иди на почту.

Клаус был подавлен. Говорил отрывисто и почти сразу бросил трубку.

«Ничего. Ты еще сам позвонишь мне, — злорадно подумала Оля. — Интересно, что было в телеграмме?»

Клаус перезвонил через два дня и пригласил к себе.

— Я практически разорен, — сказал он при встрече. — И теперь у меня нет шансов получить заказ. Да-да. Мне уже намекнули на это.

— Но ведь склад, его содержимое и завод застрахованы? Вам должны выплатить большие деньги, — спокойно сказала Оля.

Она разглядывала Клауса и думала о том, что ее босс не так ловок и хитер, как кажется ему самому.

— Диверсия не входит в страховку, — поучительно произнес толстяк.

— Но вы можете договориться. Вы снизите сумму убытков, а за вас замолвят слово при госзаказе. Тем более что у вас есть возможность пару месяцев продержаться на оставшихся запасах.

— А это мысль! Ваш дядя дает вам ценные советы.

Клаус переходил от горечи к радости и обратно почти молниеносно.

— Это так. Не забывайте, он немец. И он хочет быть полезным.

Они расстались почти по-дружески.

— Если я получу заказ, то вас, Моника, ждет новая работа, — в порыве щедрости заявил Клаус.

— Буду рада. Хочу напомнить, что вы лишили меня права подписи. И я полностью согласна с этим, — улыбаясь, ответила Оля, подчеркнув, что не так нуждается в работе и в Клаусе, как может показаться.

Очевидно, заказ Бергхоф все-таки получил, потому что через несколько дней он по телефону попросил Олю съездить к дяде.

— Вы понимаете, что я имею в виду? — уточнил он.

— Да, господин Клаус. Конечно.

Теперь и Клаус перешел на язык Эзопа.

«Бедный “дядя”. Мы все пользуемся его добротой. Он должен непрерывно икать, как сказала бы бабушка».

Она приехала в банк до обеда и более часа просматривала документы, которые без нее подписал босс.

— Скажите, фрау Моника, у господина Бергхофа есть счета в других банках? — неожиданно спросил управляющий.

— Да, — быстро ответила Оля. — В двух немецких банках. Так сказать, для личных нужд.

— Меня заинтересовал этот вопрос, потому что недавно господин Бергхоф попросил обналичить круглую сумму. На днях он должен приехать за ней.

Настал черед Ольги вопросительно посмотреть на собеседника.

— У нас нет формальных причин отказывать ему в этом. Но если он собирается перевезти их через границу, у нас могут возникнуть проблемы. Вы меня понимаете?

— Думаю, да. Скорее всего, господин Клаус перенесет деньги в другой банк и положит их на счет жены.

— Вы меня успокоили. Вам известно, что это за банк? — почти ласково спросил управляющий.

— Нет. Но я почти уверена, оттуда свяжутся с вами.

— Благодарю вас. И позвольте дать вам один совет. Господин Клаус попытается скрыть то, о чем я вам только что рассказал. Внимательнее подписывайте документы. А лучше сохраните свой статус.

Из банка Оля отправилась в «свой» банк. Ей очень нужны были деньги.

«Мне надоело жить, считая каждую марку. И…»

Весточки от родителей по-прежнему не было.

«Скорее всего, они посылают кого-то положить деньги в сейф. Кому можно доверить такое? Не представляю. Или это давно не их сейф. Тогда почему не сменили пароль?»

Она взяла пятьсот марок и сто швейцарских франков, обратив внимание, что в ячейке появился третий конверт. В нем оказались доллары, которые Ольгу не заинтересовали.

Разменяв деньги, Оля позвонила Гельмуту, и вскоре они встретились на вокзале.

— Клаус хочет взять крупную сумму из банка. Думаю, хочет пополнить счет жены.

— Хорошо придумал. И это значит, что дела идут не блестяще. Деньги фрау будут неприкосновенны, а вот его — под большим вопросом. Война не будет продолжаться вечно. Кто захочет помогать пособникам фашизма после войны? Счета заморозят. Или национализируют. Я знакомил Клауса с двумя управляющими. Вряд ли он нашел третьего. Попытаюсь намекнуть, что его «попросили» из банка… Анна не появлялась?

— Нет, — Оля понимала, что это «скользкая» тема, и не хотела ее развивать.

— Я сообщил в Центр твои опасения, — признался Гельмут.

— Я знаю. Отто получил ответ. У нас опять провал.

Гельмут вздохнул.

— Я понимаю, это неизбежно, — произнес он. — Но привыкнуть не могу. У тебя все?

Оля кивнула и пошла к зданию вокзала. Она знала, что «дядя» смотрит ей вслед, но не оборачивалась. И только в дверях слегка повернула голову: Гельмут улыбался.

В следующий свой приезд, который состоялся только через месяц, Оля узнала, что Клаус принес деньги обратно в банк.

— Не скрою, мне позвонил мой коллега и спросил напрямую, как идут дела у господина Бергхофа? И я дал ему понять, что есть проблемы. Думаю, они потребовали присутствия супруги. Или ее подпись. Впрочем, не знаю, — спокойно рассказал управляющий.

Его отвлекли, и Оля сумела перефотографировать документ, в котором указывалось количество золота из Освенцима, переданное господину Бергхофу. Теперь у нее было неоспоримое доказательство того, откуда Клаус получил партию золота.

А тогда на