– Любой, – сказал он, вновь прикрыв глаза.

– А ты-то как докатился до жизни такой? Должно же былочто-то случиться, чтобы загнать интеллигента в варнаки? Безденежье подкосило?

– Плесни коньячку, пожалуйста, – сказал он, примяв впепельнице догоревший до фильтра окурок.

Выпил рюмку и заговорил, неожиданно для себя вывернувшисьчуть ли не наизнанку – про Лику, про завод, про яростное стремление вырватьсяиз невидимого круга. Правда, у него хватило ума не выставлять себя «тварьюдрожащей», не плакаться в жилетку – жалости он не искал, наоборот. Насколькомог, пытался добросовестно лепить образ загнанного в угол жизнью, но неопустившего руки твердого мужика, способного ухватить за волосы Фортуну.Собственно, почему «лепить»? Он уже выломился из безликого стада, доказал этопо крайней мере себе…

– Ага, – сказала Соня задумчиво. – Чего-то в этомроде я и ждала, вполне вписывается…

– Я тебя разочаровал? – спросил он настороженно.

– Полноте, с чего бы вдруг? Я бы сказала, все крайне логичнои разумно – в рамках нашего сюрреалистического времени, конечно. То, о чем яраньше и говорила, философия проста: либо ты стебешь, либо тебя стебут… И еслиу тебя хватило силы воли переломить прежнее бытие, это уже кое-что… – Онаподняла голову, прищурилась: – Родик, а ты ее трахнул?

– Кого?

– Супругу этого богатенького Буратино, от которого тебедосталась пушечка. В твоем повествовании, едва дошло до этого момента,определенно появилась логическая прореха, говоря ученым языком – лакуна. Я ведьтри года на психолога старательно училась, кое-что отложилось в голове…

– Да, знаешь…

– Значит, трахнул, – уверенно сказала Соня. – Это,могу тебя порадовать, говорит в твою пользу – конечно, богатенькие кошки бываютразвратными и одержимыми самыми неожиданными причудами, плюс к тому ей страшнохотелось на свой манер отомстить муженьку – и все же не легла бы она под тебя смаху, будь ты классическим интеллигентским растяпой. Есть в тебе тверденькийстержень – я не о том, что ты мне якобы невзначай под ладонь подсовываешь,он-то сейчас как раз мягонький, словно Горбачев после Фороса… – Она зажгла новуюсигарету и уставилась в потолок с крайне серьезным выражением лица. –Вопрос только, насколько этот стержень твердый…

– А что?

– Родик, ты понимаешь, что до сих пор старательно занималсяхудожественной самодеятельностью?

– В смысле?

– Это больше всего напоминает пресловутого «джентльмена впоисках десятки». Согласись? Во-первых, и ларьки, и узкоглазых коробейников изближнего зарубежья нельзя грабить слишком часто и долго. Очень быстронапорешься либо на сигнальную кнопку в ларечке, либо на базарную охрану, чтоеще хуже. Как говаривал товарищ Бендер, скоро ваши рыжие кудри примелькаются,Шура, и вас начнут бить…

– Ну, рыжая-то ты у нас, оказывается… Как выяснилось. –Он не удержался, поднял голову и взглянул, чтобы еще раз наглядно в этомубедиться.

– Не ерничай, я серьезно… Во-вторых, уж извини, не виднопока никакой перспективы. Сколько можно взять с ларечников икоробейников? – Она кивнула на стол. – Ровно столько, чтобы попитьнатуральный парижский коньяк под осетринку и покувыркаться с девками…

– Ну, ты даешь, моралистка, – усмехнулся он. – Какбудто не на тебя денежки были потрачены…

– При чем тут мораль? – пожала она голымиплечами. – Я в первую очередь женщина, пусть и беспутная. У женщин складума весьма практичный и хозяйственный, знаешь ли, а у беспутных тем более,потому что им чертовски хочется выйти в путние… Я на скорую руку провожуэкономическую экспертизу, Родик. Это вы, мужики, в любом возрасте, незадумываясь особо, носитесь по морям под черными флагами и награбленные дублонырасшвыриваете горстями в первом же порту, где есть ром и красотки, а женщинаизначально запрограммирована на обустройство очага…

– Что-то не пойму я, куда ты клонишь, – признался онискренне.

– Сколько у нас еще осталось? С полчаса, неплохо… Слышал тыкогда-нибудь очень мудрую поговорку, Родик? Штатовскую? Про то, что главное –оказаться в нужном месте в нужное время?

– Доводилось как-то.

– Значит, быстрее поймешь… Я пытаюсь поймать шанс, Родик. Вэтом смысл жизни и состоит, согласись? – Соня приподнялась на локте,посмотрела на него серьезно и пытливо. – Может, я его и поймала в твоемлице? Если тебе со мной хорошо, может, есть смысл поработать на пару?

– Бонни и Клайд? – усмехнулся он.

– Бонни и Клайд, – столь же серьезно кивнулаона. – Почему бы и нет? Вот что, ты на большую дорожку вышел без всякойцели или все же была сверхзадача?

– Как тебе сказать… – подумав, протянул он. –Вообще-то, если прикинуть… Есть у меня один старый друг на Урале. Сокурсник.Виделись два месяца назад. У него там свое дело, и немаленькое.Металлопрокатный завод в том числе. Приглашал к себе, вполне серьезно. Нет уменя способностей к бизнесу, чего уж там, но ему нужен не бизнесмен, а толковыйуправленец, причем такой, на которого можно положиться…

– А в чем проблема?

– Друг-то он друг, но человек по-бизнесменскиприжимистый, – сказал Родион. – И не настолько я ему необходим, чтобыпокупать мне квартирку…

– Ага, – понятливо сказала Соня. – Будь у тебябабки, смог бы бросить свою деловую бабу и податься на Урал?

– Смог бы, – сказал он решительно. – Дочку,конечно, жалко, но себя еще жальче – не вынесу я этого, подвинусь в концеконцов… А дочка уже чужая, такое впечатление…

– Ну, так, – сказала Соня. – Деньги на квартиру,на машину, мебелишку, обзаведение… На черный день, на красавицу жену, чтобы неходила в драных колготках и соответствовала имиджу преуспевающего менеджера…Грубо прикидывая, тысяч сто баксов. Самое малое. Лучше, конечно, побольше. Этаксто пятьдесят или двести. Но сотня зеленых тонн – программа-минимум, как никрути…

– Интересно, – сказал он. Ему и в самом деле сталолюбопытно. – А кто красавица жена? Ты?

– Какой ты догадливый, это что-то…

– Соня, ты серьезно?

– А что, испугался и на попятный захотелось? – Онаусмехнулась одними губами. – Давай в открытую, Родик. Как нынче и принято.С приданым в сто тысяч баксов и менеджерскими перспективами ты был бы не самымхудшим вариантом, честное слово. А верность, уют и все такое прочее я бы тебегарантировала. Серьезно. Браки по расчету – они ведь самые крепкие и удачные…Не знаком с такой житейской истиной? Ну вот… Мы бы были не первыми и непоследними…

После долгого молчания он спросил:

– А как ты это себе представляешь? В практическом плане? Гдесто тысяч-то взять?

– Вот это и будет наша общая проблема, – сказалаСоня. – Мне, знаешь ли, приходилось бывать в иных богатых квартирках. Гдедостаточно забросить невод – и хватит на две жизни. Конечно, здесь придется стораз отмерить и лишь потом отрезать, чтобы не налететь на нехорошего индивидуума,чьи мальчики потом найдут и на Луне. Но это уже моя забота – навести. Твое делобудет – чисто и аккуратно взять. Моральные препоны есть?