— Для вашего отца было, должно быть, настоящим ударом узнатьо фонде.

— Он рвал и метал, но как только понял, что ничего неподелаешь и отныне приходится делать деньги самому, смирился. Он сколотилдовольно скромное состояние по сравнению с богатством жены. Разумеется,половина принадлежала моей матери и тоже отошла в фонд. Правда, Картер обладаетфамильной деловой хваткой, благодаря которой состояние Рейнолдсов растет деньото дня, — с гордостью констатировала старуха. — Но мы здесь не для того, чтобыобсуждать Картера. Я хотела поговорить о Парис. Несмотря на всю чушь, которуюгодами вбивали ей в голову, вчера она сказала, что ты совсем не так уж плоха.

Уже привыкшая к постоянным наскокам Эдит, Слоан недоуменноподняла брови. Неожиданная похвала застала ее врасплох.

— Мне с самого начала стало ясно, что ты — кстати, яперехожу на ты — обладаешь неукротимой волей и твердым характером. Жаль, чтоПарис ничуть не походит на тебя. Может, ты постараешься помнить об этом в ееприсутствии?

Она осеклась при звуке шагов и молча выждала, пока втораяправнучка не поцелует ее в щеку.

— Отвратительно играла сегодня, — ворчливо заметилапрабабка. — Все время торчала у сетки. Что это на тебя нашло?

— Должно быть, неудачный день.

— Вздор! Просто старалась не слишком ранить самолюбие Слоан.Потому что уж ее-то игра просто никуда не годится. Но довольно об этом, —перебила она, едва Парис попыталась ответить. — Ты и Слоан, кажется, играетеднем в гольф?

— Да, немного попозже.

— Прекрасно. Мне хотелось бы, чтобы вы побольше временипроводили вместе. А что делаете вечером?

— Ной пригласил Пола, Слоан и меня на ужин.

— Прекрасно, — величественно кивнула старуха. — Твой отецвбил себе в голову, что свадьба состоится на Рождество. Тебе следует почащебывать в обществе Ноя.

Слоан терпеть не могла гольф и точно знала, что Парис несобирается выходить за Ноя. Однако Картеру и Эдит, очевидно, не было никакогодела до желаний остальных. Главное — настоять на своем, а там хоть трава нерасти. Но Слоан сейчас не до препирательств со старухой: нужно поскорееразыскать Пола и рассказать обо всем. Единственное, что, пожалуй, не помешает,— получше познакомиться с Парис.

— Мне нужно принять душ, — сообщила Слоан обеим женщинам идружески улыбнулась Парис:

— Спасибо за то, что не окончательно уничтожили меня и Полана корте. Вы очень добры.

— Чушь! — взорвалась Эдит. — Ей бы стоило с толкомиспользовать время, чтобы оттачивать мастерство!

Слоан поняла, что прабабка ничуть не уважает тех, об коговместе с внуком каждодневно вытирает ноги, и считает своим неотъемлемым правоми привилегией всячески унижать людей, имевших несчастье хотя бы раз уступить.

— Парис просто заботится о том, чтобы гости не испытывали нималейшей неловкости. Я читала в светской хронике, что это первейшая и самаяважная обязанность хорошей хозяйки, не так ли? — с невинным видом вопросилаСлоан.

Но Эдит Рейнолдс так просто не проведешь!

— Молодая леди, вы, кажется, имеете дерзость учить меняхорошим манерам? — негодующе, но беззлобно осведомилась она.

Слоан закусила губу, чтобы скрыть улыбку.

— Да, мэм, похоже, что так. Самую чуточку.

— Невыносимая девчонка, — ворчливо буркнула Эдит, но вголосе по-прежнему не слышалось сердитых нот. — И видеть не могу твои шорты!Беги и немедленно переоденься!

Слоан со вздохом облегчения пошла к двери.

— Не трать зря воду! — раздраженно крикнула вслед Эдит и,дождавшись ухода девушки, устремила пристальный взгляд выцветших голубых глазна старшую правнучку.

— Невероятно дерзка! Никакого почтения к старшим и уваженияк деньгам. Что ты о ней думаешь?

Много лет назад Парис прекрасно усвоила, что в этом доме нетолько глупо, но и опасно противоречить членам семейства Рейнолдс. Онизлопамятны, резки и не терпят возражений, а она — трусиха и тряпка. И все жемладшая сестра сумела защитить и себя, и ее и положить старуху на обе лопатки.И теперь она просто не имеет права предать Слоан.

Украдкой вытирая мгновенно вспотевшие ладони о шорты, онадрожащим голосом пробормотала:

— Простите, прабабушка, но о-о-о-на… Впервые за вею своюжизнь она посмела не согласиться с мнением Эдит, — Перестань заикаться, девочка!Ты, по-моему, давно уже отучилась от этого!

Испуганная, но тем не менее преисполненная решимости, Парисхрабро вздернула подбородок, по примеру Слоан взглянула прабабке в глаза игромко выпалила:

— По-моему, она потрясающая!

— В таком случае почему так сразу и не сказала? Боясьочередного града попреков, Парис поспешно посмотрела на часы.

— Мне пора. Нужно переодеться, не то пропустим отведенноевремя.

— Не забудь пересмотреть все, что она с собой привезла! —окликнула Эдит. — Постарайся, чтобы она не опозорила нашу семью своимилохмотьями! Ей придется встречаться с нашими друзьями в клубе и в городе. Еслией нужна одежда, поезжайте по магазинам… или…

Парис тоскливо поморщилась:

— Не могу же я рыться в ее шкафу и указывать, как одеваться!Это бестактно!

— Можешь! У тебя идеальный вкус. Ты модельер, а не я!

— Да, но…

— Парис, я два раза не повторяю. И пожалуй, я поторопиласьнасчет магазинов. Незачем выбрасывать деньги, если у тебя есть что ей одолжить!

Слоан не знала, что именно известно ФБР о финансовойдеятельности отца и в чем его подозревают, но так или иначе необходимо сообщитьПолу об услышанном. Раздраженная тем, что сам он отнюдь не собираетсяоткровенничать, девушка постучалась к нему и, не получив ответа, подошла ксвоей спальне. Дверь заперта! Она подергала за ручку.

— Эй, есть кто там?

Дверь распахнулась так неожиданно, что Слоан отступила иошарашенно уставилась на Пола. Он так и не переоделся и держал в руке ее роман,заложив палец между страницами.

— В моей комнате нет балкона, так что я решил немногоотдохнуть на вашем и почитать, — пояснил он. Слоан поняла, что он придумалподходящий предлог для своего пребывания здесь. Мало ли кто может подслушиватьв холле? Она переступила порог и поскорее захлопнула дверь.

— Что вы тут делаете?