К тому же – что ждало меня дома? Тётя Инга, вытряхнув из меня все деньги, без сомнения, тут же почувствует себя ущемлённой тем, что её приблудная племянница ездила в Америку и снималась в кино. А значит, как только я перестану представлять для неё пользу, она мигом начнёт на мне отыгрываться. А осенью… осенью вернётся Виталик, и мне уже некуда будет от него не деться. Разве что мысль о встрече с маленьким Ванькой немного радовала, всё же остальные аспекты домашней жизни вызывали лишь ужас и глухую тоску. Мне очень, очень не хотелось возвращаться.

Но я решила пока не думать об этом. В конце концов, впереди были ещё съёмочные дни в студии Лос-Анджелеса. Вернувшись в свой трейлер, я начала собирать вещи – те немногие пожитки, что привезла с собой. Гленн отправилась на свидание с Брэдом. Я осталась одна, когда в дверь трейлера негромко постучали, и вошла Бет – в черных джинсах и простой черной футболке с длинными рукавами.

– Ты одна? – спросила она.

Я кивнула.

– Можно с тобой поговорить? – спросила Бет.

Мне всё ещё удивительно было, что эта жесткая неулыбчивая женщина обращается ко мне с таким уважением.

– Конечно, – удивлённо отозвалась я. – Проходите, пожалуйста. Хотите кофе?

Бет отрицательно покачала головой, вошла в трейлер и села на стул в кухонном уголке. А мне кивнула на тот, что стоял от неё напротив, по другую сторону маленького столика.

– Рада, – начала она. Говорила она медленно и слова проговаривала четко, чтобы мне понятней была её речь. – Рада, извини, если я лезу не в своё дело, но мне показалось, тебе не очень хочется возвращаться домой. Это так?

Я, честно говоря, не знала, насколько могу быть с ней откровенна. У меня не было никаких причин доверять чужой женщине.

– Ты уже говорила мне, что твои родители погибли, а с тёткой у тебя не особенно хорошие отношения. Так?

Многие английские слова мне до сих пор были непонятны, и я додумывала фразу чисто интуитивно.

– Так, – подтвердила я.

Бет покивала и что-то записала в блокнотик.

– А почему вы спрашиваете? – поинтересовалась я.

– Послушай, Рада, – очень серьёзно заговорила Бет. – Я могу помочь тебе остаться в Америке. Конечно, нужно будет нанять хорошего юриста. Он подскажет, куда обратиться, поможет найти тебе здесь опекунов, оформит всё по закону…

Я замотала головой:

– Спасибо, Бет, но у меня нет на это денег.

Даже если бы моего гонорара за съёмки хватило на оплату юриста, я всё равно не понимала, что за семья согласится взять надо мной опеку, зачем им это может понадобиться, да и что я сама буду делать в Америке. Но Бет решительно отмела мои возражения, разрубив воздух ребром ладони.

– О деньгах не беспокойся, эти расходы я возьму на себя. При одном условии…

– Каком? – ошеломлённо протянула я.

Ни в каких добрых фей я, разумеется, не верила. Да и трудно было представить себе кого-то менее похожего на добрую фею, чем Бет.

– Я стану твоим продюсером, – объяснила Бет.

– Каким продюсером? Для чего? – всё ещё не понимала я.

Бет вздохнула, кажется, поразившись моей тупости, и решила начать сначала:

– Рада, ты вообще представляешь себе, кто я такая?

– Помощница Джареда? – предположила я.

И вдруг произошло удивительное – Бет заливисто рассмеялась. Кажется, я впервые видела, как она смеётся – не сдержанно улыбается, не фыркает скептически, а по-настоящему, в голос, смеётся. И тут же стала похожа на беззаботную хохочущую девчонку.

Я даже немного испугалась и смутилась, решив, что сморозила глупость.

– Я не помощник Джареда, – сказала она наконец, отсмеявшись. – Я продюсер, Рада. Я с детства болею кино, но сама, к сожалению, обделена талантами, которые можно было бы применить в этой области. Кроме одного, – она выдержала паузу и добавила: – Я умею чуять талант в других. Вижу в человеке потенциал. Выбиваю финансирование, мотаюсь по съёмкам, делаю всю поденную работу – может быть, поэтому ты и решила, что я помощник Джареда. На самом же деле Джаред – один из моих ставленников. Понятное дело, он особо это не афиширует, даже Алекс не в курсе. Ведь наш Джаред – гордый гений, ни за что не признается, что чего-то не может сделать сам. Ну а я не тщеславна. Мне главное, чтобы ему было комфортно работать. Джаред – человек, не приспособленный к реальной жизни. Его интересует чистое искусство, а такие вещи, как бюджет, окупаемость, востребованность у зрителя – это не к нему. И я – тот человек, который обеспечивает ему возможность заниматься чистым искусством, а всю скучную неинтересную для него работу берёт на себя. Понимаешь?

– Да… – не совсем уверенно произнесла я.

Помимо того, что я понятия не имела о том, как строится кинопроцесс, я ещё плохо понимала английский, и некоторые фразы Бет приходилось повторять по нескольку раз или объяснять мне буквально на пальцах.

– Кажется, да… Но при чём тут я?

– В тебе, Рада, есть потенциал, – объяснила мне Бет. – Я не могу сказать, что ты – большая актриса, пока об этом говорить рано. Тебе ещё многому нужно научиться. Но искра в тебе есть, это бесспорно.

– Спасибо, – растерянно пролепетала я.

– Не благодари, это не комплимент, я просто констатирую факт, – продолжала она. – Я присматривалась к тебе эти недели и пришла к выводу, что готова сделать на тебя ставку. Конечно, тебе нужно будет прежде всего как следует выучить язык – школу я для тебя найду. Еще наймем репетитора, который, помимо школы, будет ежедневно заниматься с тобой языком. Так же тебе нужно будет поступить на курсы актерского мастерства, с русскоязычными педагогами. Всё это нужно будет сделать как можно скорее.

Бет подцепила со стола забытую Гленн пачку сигарет, щёлкнула по ней ногтем, и пачка, подпрыгнув, встала на ребро. Бет помолчала пару минут – видимо, давала мне опомниться, – а потом продолжила:

– Рада, я почему завела с тобой этот разговор сейчас, не дожидаясь окончания съёмок? Потому что медлить нельзя. У тебя есть очень большие минусы: незнание языка – главный из них. А твои плюсы – юность, свежесть, интересная, чистая, неглянцевая внешность, которые, к сожалению, преходящи. Ими нужно пользоваться быстро, пока они есть. Это потом уже, когда и если ты прогремишь, заработаешь себе имя, ты сможешь позволить себе раздумывать, медлить и сомневаться. Сейчас у тебя такой привилегии нет. Подумай, если тебя интересует мое предложение, я сразу же по возвращении в Лос-Анджелес начну искать для тебя адвоката и запишу в языковую школу.

– А как же съёмки? – неуверенно протянула я.

– Придется совмещать! – отрезала Бет. – Ничего, ты молодая, сил много – справишься. Ну так что, ты согласна?

– Я… не знаю. Мне нужно подумать, – пробормотала я.

Конечно, сколько бы я ни говорила себе, что дома, в России, меня ничего не ждёт, вот так сразу жечь за собой все мосты я ещё была не готова. Бет досадливо поморщилась, словно я, глупая девочка, не поняла ни слова из того, что она только что мне объясняла, но потом, видимо, всё же сообразив, что не все на свете являются такими железными леди, как она сама, кивнула: