Ссора была готова вот-вот разразиться снова, но тут в ситуацию со свойственным ей пылом вмешалась Вера.

– Да вы что, с ума сошли оба? Немедленно прекратите! Ника, ты меня извини, но ты тоже… нашла, к кому ревновать! Виктория совсем не в его вкусе. Я правильно говорю, Никита? Ему всегда нравились блондинки, симпатичные, умные… Узнаешь портрет? Ну так это ты и есть! Зачем ты сама все портишь?

Она остановилась, удивленная успехом своей речи. Потому что Вероника закрыла лицо руками и расплакалась.

– Ника… В чем дело?

– Я боюсь, – жалобно призналась журналистка. – Вдруг это все-таки Виктория? Мало ли что у нее алиби… Я читала, что сумасшедшие очень хитрые! Может, она как-то подстроила себе алиби, а?

– Да ну, глупости, – отмахнулась Вера. – Если бы у следствия были сомнения, они бы уже ее арестовали.

– Вот только не надо мне рассказывать, какая у нас замечательная милиция, – иронически проговорила Вероника. – И как у нас все прекрасно с уровнем преступности. Не надо!

Вновь зазвонил сотовый. Это был Федор Радзиевич. Главред желал знать, почему Вероники опять нет на совещании, она как раз нужна позарез. Они не могут ждать ее до бесконечности!

– Ой, Федя, да отвяжись ты от меня! – отмахнулась Вероника. – Хотите – ждите, не хотите – не ждите… Вообще непонятно, что вы там все делаете, за что зарплату получаете! Ничего без меня решить не можете, ни единого шага ступить… Как дети малые!

Уязвленный Федор хотел возразить, что Вероника курирует журнал со стороны основного спонсора, которым является ее брат, и ее присутствие необходимо, чтобы окончательно обо всем договориться. Вообще-то они бы отлично справились и без нее, но главред помнил стычку, которая произошла у них в последний раз, когда они попытались обойтись без Вероники, и сдержался.

– В принципе все материалы я смотрел, – буркнул он. – Только кое-где, наверное, придется поместить другие фотографии. Твое присутствие вовсе не обязательно.

– Да, последний раз, когда я не проверила материалы, вы понаставили в номер не пойми что, – ехидно напомнила Вероника. – Какой-то детективный рассказ, – она дернула щекой, – материал о футболисте… У нас что, издание о спорте?

– Милая, – завелся Федор, – футбол в последнее время набирает популярность! А тот футболист незадолго до публикации получил Золотой мяч, о нем все говорили!

– Ну и что мне какой-то золотой мяч? – рассердилась Вероника. – Да хоть платиновый! Какое отношение он имеет к нашему журналу?

– Да, – сказал Федор после паузы. – С тобой бесполезно что-либо обсуждать.

– Не груби! – вскинулась Вероника. – И нечего мне намекать, что я не разбираюсь в своем деле! – Она стала лихорадочно собирать сумочку. – Приеду я на ваше совещание, приеду! И пока не просмотрю все материалы, – ясно вам? – номер в печать не уйдет! Не то вы мне напихаете… не пойми чего… расстрелы в шахтах и серебряные мячи!

Но Федор уже повесил трубку.

– Хам! – пожаловалась Вероника. – Дай ему волю, он журнал превратит… в незнамо что! Никто его покупать не захочет! Рассказы им детективные подавай…

– А что ты имеешь против детективов? – примирительно спросил Никита.

Однако вопрос получился явно неудачным.

– То, что их пишут всякие… обойденные жизнью неудачницы! – злобно выпалила Вероника.

– Не знала, что Агата Кристи неудачница, – усмехнулась Вера.

– Ее муж бросил, – напомнила Вероника.

– Тебя тоже мужья бросали, ну и что?

Удар пришелся в самое больное место. Однако Вероника заставила себя улыбнуться и вскинула голову.

– Не они меня, а я их, – поправила она жену брата и обернулась к гонщику. – Никита, ты меня не отвезешь? Ну пожалуйста… Я быстро, а потом мы куда-нибудь поедем вместе. А?

Однако, как всегда, оказалось, что Никите надо на работу, и вообще им не по пути, так что он ничем не может ей помочь. И Вероника отправилась в редакцию с неосознанным, но тем более твердым желанием отыграться на безвинном журнале, которому предстоит уйти в печать.

В сущности, для того, чтобы раскрыть это дело, требуется немногое.

Требуется гениальный сыщик – супермен, аналитик и ясновидящий в одном лице. Как насчет вас, месье Пуаро, и ваших серых клеточек? А вы, отец Браун? Мистер Шерлок Холмс? Месье Сан-Антонио? Или, может быть, мне поможете вы, бессмертный мизантроп Ниро Вулф? Ау!

Но нет, думала Виктория, логика – плохой помощник, когда речь идет о людях, которые почти всегда иррациональны и нелогичны, и уж тем более когда речь идет о безумном убийце. На самом деле ей мог бы помочь только один человек – свидетель, проходящий мимо, который все видел, слышал и запомнил.

– Да, сударыня! Подтверждаю: убийца, которого вы ищете, был левшой, хромал на правую ногу, носил завитой парик и к тому же косил левым глазом. Да, и на руке у него была татуировка: «Меня зовут Вася Пупкин».

Но шутки шутками, а если бы милая девочка Виктория, ее тезка, оказалась сообразительнее, дело можно было бы считать раскрытым. А так…

Конечно, круг поисков слегка сузился. Из числа подозреваемых отныне можно исключить всех женщин и тех мужчин, которые не носят плащи или пальто. Невероятное достижение!

Виктория злилась, иронизировала, насмешничала, и все только ради того, чтобы не вспоминать долговязую фигуру монаха, его нелепую бороду, свет в его глазах, который теперь померк навсегда. Ее мучило то, что она могла узнать нечто, что могло спасти Диму от грозящей ему участи, и оказалась недостаточно настойчива.

А теперь уже было поздно.

«Он знал, что его должны убить… И не сопротивлялся. Ведь следователь сказал, что, судя по всему, жертва даже не сопротивлялась… Но постойте, как же так? Если мы имеем дело с сумасшедшим убийцей… Почему Дима был уверен, что будет следующим? Его ведь не было на вечере встречи? Или есть какая-то связь между всеми жертвами, о которой нам неизвестно? Знал ли он, что его убьют, или знал, за что убьют, и потому не дал отпора? Но если он знал, за что… тогда получается, что мы имеем дело вовсе не с сумасшедшим! Тогда…»

Она окончательно запуталась и раскрыла тетрадь, в которую записывала свои соображения по поводу недавних событий. Перечитав путаные строчки, половина из которых была перечеркнута, Виктория покачала головой.

Зачем надо было убивать Катю?

А Гену?

Мужа Кати?

Диму-монаха?

Версии, версии, одна соблазнительнее другой. Но это не роман, в котором она вольна повернуть события, как ей угодно. Это жизнь, а значит, надо искать свидетелей, улики и доказательства.

«Надо осмотреть самой места преступления, начиная с самого первого… Может быть, я что-то и найду. В конце концов, наши соотечественники не любят откровенничать с людьми в форме…»