А вот вторая, кажется, забыла обо всяких разумных границах, потому что на мои слова вскинулась, взъерошилась и заявила:

– И я должна прислушаться к девице, которая сама на дракона вешается!

Я отпрянула от ужаса.

– Что?!

Неужели они видели тот самый поцелуй с Альдо? Я очень надеялась, что у него не было свидетелей. Да, я поступила несколько опрометчиво, позволив себе поцеловать мужчину, и, сказать честно, корила себя за это. Надо было вест себя намного осторожнее, а не провоцировать его.

Но какое право эти селянки умеют осуждать меня, принцессу? Не говоря ужо том, что.

Ладно. Стоит смотреть правде в глаза и признать, что с точки зрения этикета тот поцелуй не имеет никакого оправдания. Что бы я сейчас ни заявила.

Ох, а если они начнут болтать об этом?!

Однако, кажется, зря я думала, что нас с Альдо кто-то увидел. Потому что следующее же заявление наглой девицы заставило меня впасть в ступор.

– А зачем же ещё принцессе сознание терять, если не для того, чтобы завлечь в свои сети мужчину? Все эти охи-вздохи и в обморок грохаться!

– Да ещё и мужику в объятия! – подхватила вторая.

Очевидно, приступ совестливости был окончен, и теперь она тоже перешла в наступление.

– А теперь ещё учить нас будет! Сама, небось, специально мышкой лежала, чтобы два дракона вокруг неё вились! Вместо того, чтобы на девку в самом соку посмотреть!

– Нормальная баба бы сразу себя предложила, а не вот с этим кокетством, «возьми меня, пока я сплю», а потом преследовать начнет и требовать на ней жениться!

Я покраснела.

Что за ужасы?!

Мне бы никогда не пришло в голову поступать так.

– А то, что я могла лишиться чувств из-за того, что мне в самом деле стало дурно, вы не предполагали?! – возмутилась я. – Всех меряете по себе? О да, я заметила, что порядочностью вы не страдаете! Впрочем, мне всё равно, что вы обо мне думаете!

Должно быть всё равно. Я, как ни крути, принцесса, что мне до мнения двух селянок, потерявших стыд и совесть?

– Если ещё раз, – с угрозой промолвила я, – подобное повторится, и вы попытаетесь навязываться лорду Альдо или лорду Арину, не думайте, что это просто так сойдет вам с рук.

Я повернулась к ним спиной, собираясь удалиться гордо, как истинная принцесса, но, к сожалению, не успела уйти. В спину мне сразу же полетело обвинение:

– А если принцесса так больна, что на ногах не устоит, то нечего забирать чужого дракона!

От подобной наглости я замерла, как замороженная.

– Да! – подхватила вторая селянка. – Это где видано, чтобы баба, которая на ногах сама стоять не может, на мужика лапу наложила!

– Ему наследники будут нужны!

– А такая даже родить не будет!

И, чтобы добить, они хором дополнили:

– Если такая ущербная – оставь дракона нам!

Я развернулась на каблуках и сжала руки в кулаки. А потом, не сдерживая чувств, выдохнула:

– Я до последнего пыталась оставаться милосердной. Но милосердия вы, очевидно, не заслуживаете, ни одна, ни вторая, потому что у вас двоих ни разума, ни совести нет. Так запомните, зарубите себе на носу, вы, обе! Впредь каждое ваше оскорбление, каждая ваша попытка навредить мне или соблазнить дракона на вас же и отразится. Мир умеет платить горькой монетой, и вы эту плату на себе ощутите сполна, будете возвращать своим здоровьем, своими жизненными силами, своей удачей!

В эту секунду я не чувствовала себя бессильной. Во мне невольно всколыхнулась магия. Я и не думала, что смогу до неё достучаться, но на какие-то несколько секунд сила наполнила моё тело, и я ощутила её легкое покалывание в пальцах.

Сколько же во мне в эту секунду было гнева! Сколько желания поставить зарвавшихся девиц на место! Сколько силы!

Магия оплела их двоих, оставляя тонкие царапины на запястьях и на скулах. Миг – и всё зажило, но я чувствовала, что раны вернутся, стоит только девицам вновь взяться за своё и строить козни.

Моя же вспышка была подобна извержению вулкана. Сила стремительно застывала, словно кипучая лава, а я ощутила странный холод.

Селянки отшатнулись от меня в испуге. Одна из них громко завизжала, только-только взглянув на свои руки, вторая осенила меня каким-то защитным знаком.

Но я уже не разбирала слов и почти ничего не видела. В ушах шумело, руки стали холодными, как лед, ноги задрожали.

О нет, граф Жермон не лишил меня магии, поняла я. Он просто выпил силы, которые я тратила на неё, но умения остались.

И сейчас я активизировала их.

За счет собственных жизненных сил.

Эта яркая, осознанная мысль вспыхнула в голове – и тут же погасла. А я, чувствуя себя слабосильной дурой, просто сползла на пол, опять теряя сознание.

Никогда не думал, что медитировать может быть настолько сложно! Я всегда находился в мире с собой, даже самые сложные жизненные этапы проходил, сохраняя холодный рассудок. Но делать хоть что-нибудь, а уж тем более концентрироваться на своём дыхании и на внутреннем источнике магии, когда внутри воет дракон, пытаясь прорваться на свободу – то ещё испытание!

Ещё и служанки как специально, туда-сюда шастают! Стоит унять зверя, как они тут как тут, уже готовы что-то предлагать, ерунду всякую несут, что-то предлагают...

Дракон на них сердился ещё больше, чем я. Не то чтобы ему нравилось медитировать, очень даже наоборот, но служанки, мельтешащие перед глазами, вызывали радости ещё меньше. Никакого мужского желания они ни в нём, ни во мне не вызывали, зато животное – более чем! Так и хотелось наброситься и перегрызть горло.

Удивительно, но такие кровавые мысли дракона очень даже успокоились. Удалившись куда-то в глубины подсознания фантазировать на тему перегрызания чужого горла, он позволил поделиться магией с Арином и наконец-то завершить процедуру восстановления разрушенных во время боя стен.

Когда я открыл глаза, всё вокруг значительно преобразилось. Поместье, конечно, не вернуло себе первозданный вид, но никаких дыр больше не наблюдалось. Правда, окна теперь куда-то исчезли, а вместо них под потолком висело несколько огненных шаров.

– Стекло создать сложнее, чем пару светлячков, – пояснил Арин. – Потому пришлось сделать вот так. Потом переделаем, когда будет время.

– Сейчас точно не до окон, – тяжело вздохнул я. – Спасибо за помощь! Сами мы бы точно не справились.

– Ну, я тут для того и нахожусь, – мужчина потер лоб ладонью и едва заметно скривился, словно превозмогая боль.

– Что-то не так? – моментально насторожился я. Движение было не то чтоб слишком подозрительное, но явно выдавало дискомфорт.