к родителям, а также как можно скорее перекрасить свою спальню.

Ах, разум. У него есть вершины. Так однажды сказал поэт[1].

Но в ту ночь в голове Йозефа вертелась лишь одна мысль. Неужели он действительно собирается бросить Рейчел на произвол судьбы?

Вспомните, что Джудит Кляйн говорила Рейчел о моральных принципах. Что внутри нас есть некое устройство или механизм, подсказывающий, что хорошо, а что плохо. И мы говорим, что у кого-то «нет моральных принципов», как будто Бог или неважно кто забыл встроить его в некоторых людей. Примерно как если бы на заводе забыли поставить в машине руль.

Но истина, конечно, сложнее. Йозеф четко ощущал, что был рожден с моральными принципами, но где-то по пути, потеряв отца в тюрьме, мать в какой-то сомнительной больнице, а сестру неизвестно где, после всех избиений и арестов он утратил это твердое чувство, в котором мы все нуждаемся. Ту спокойную уравновешенность, которая позволяет нам решать, какой поступок правильный и какой нет.

Поэтому Йозеф стал обломком дерева, который носит течение, и у него не осталось сил заявить: «Нет, это неправильно. А пойти я хочу другим путем».

И эта ночь не отличалась от других.

Погрузившись в ночную тьму, он знал, что хочет сделать. Йозеф понимал, что не должен бросать Рейчел одну в отеле, а наоборот, должен ей помочь.

Но еще Йозеф знал, что не сделает этого.

И сейчас, лежа в кровати и глядя на высокий белый потолок спальни, Йозеф осознал простую, но болезненную правду. Элегантная женщина в аэропорту Бравы выбрала его именно потому, что он из тех людей, кто выполнит поручение, не задавая вопросов. Именно потому, что он человек без корней и не ответственный ни перед кем. Именно потому, что с тех пор, как он потерял связь с любимой сестрой Лотте, он стал абсолютно одинок. И не способен никого любить.

Щеки Йозефа запылали от стыда.

Он услышал стук в дверь.

Послышалось? Нет, опять стучат. Не могут ли это быть люди Мальстайна, пришедшие за девочкой? Нет. Они стучали бы громче и настойчивей. А этот стук был негромким и нервным.

Он встал, подошел к двери в нижнем белье (пижамы у Йозефа не было) и приоткрыл ее. Из темного коридора отеля на него смотрели два печальных глаза двенадцатилетней девочки.

– Я не могу заснуть.

Йозеф глубоко вздохнул.

Рейчел подумала об этом вздохе. Он мог означать: «О, здóрово, я тут крепко спал, и снились мне залитые солнцем луга, синие небеса и напитки со льдом, а ты меня разбудила, и теперь мне придется с тобой разговаривать». Или же означать нечто совсем другое.

– Заходи, дорогая.

– Извини. Я пойду к себе в номер.

– Нет-нет, заходи. Я тоже не могу заснуть.

Это признание остановило Рейчел. Она увидела кровать в номере Йозефа. На вид такую же удобную, как и у нее. Почему же Йозеф не спит?

– Волнуешься из-за завтрашней деловой встречи? Йозеф сначала не понял вопроса, потом пробормотал:

– А, это… Да, может быть.

Он слегка улыбнулся.

Рейчел присела на диванчик напротив кровати. «Он мне солгал. Нет у него завтра никакой встречи». И на сердце у нее появилась странная тяжесть. Она посмотрела на Йозефа.

– У тебя все в порядке, Йозеф?

Тот стоял посреди комнаты. Казалось, он перестал дышать. Не моргая, уставился в окно. Словно завис между двумя точками. Рейчел испугалась.

– Йозеф?

Помолчав, Йозеф сказал:

– Дорогая, поскольку мы оба не в состоянии заснуть, то что ты ответишь на такое предложение? Может, нам одеться и пойти погулять? Этот город такой прекрасный, а еще красивее по ночам, когда на улицах никого нет.

Рейчел задумалась. С одной стороны, ей нравились ночные города, но, с другой, это была немного странная идея. Стоит ли ему доверять?

– Ладно, давай, погуляем час-другой, а потом вернемся поговорить с твоим другом Клайвом.

– Прекрасно!

Йозеф торопливо оделся и упаковал все свои вещи.

– Но разве мы не вернемся?

– Конечно, вернемся. Но я слышал, что в Порт-Клементе воры чаще орудуют в богатых отелях, чем в других местах. Лучше подстраховаться, дорогая! Сходи за своей сумкой, а я подожду тебя в коридоре.

Через девять минут они уже спускались в лифте. Тихо пересекли темный вестибюль. Люстра не горела. Ночной портье похрапывал в своем бархатном кресле. Посыльный спал в другом углу. Кроме них внизу никого не было.

Рейчел заметила, что Йозеф украдкой посмотрел по сторонам, когда они вышли через вращающиеся двери на улицу. «Он кого-то высматривает», – подумала она.

Теперь Рейчел уже не сомневалась, что Йозеф Центурион не рассказал ей всю правду о том, почему он оказался в Порт-Клементе.

24. Йозеф принимает решение

Они вошли в обширный парк в центре города. Птицы проснулись рано, нетерпеливо приветствуя наступающий день. Больше здесь никого не было.

Рейчел торопливо размышляла. Почему Йозеф не рассказывает ей все? Что ему известно? Как заставить его говорить? Она повернулась к нему и тихо спросила:

– Что с тобой было потом, Йозеф? Когда Лотте уехала?

– Рассказывать почти нечего, дорогая. Годы одиночества и тоски по сестре, которую, боюсь, я уже никогда больше не увижу. Жива ли она? Я даже этого не знаю.

Взгляд Йозефа устремился в темноту парка и на тот край неба, где уже начинал слабо брезжить рассвет. Рейчел ждала, когда он продолжит. Но не дождалась и сказала:

– Но ты не остался с дядей Леонардом.

– Нет. Через какое-то время я ушел и зажил своей жизнью. Взял лишь свои вещи и на память об отце чучело пингвина. Потом я переделал его в шляпу.

– И куда ты пошел?

– Куда? В город, куда же еще?

– Чтобы заняться чем?

– Ну, всяким. И тем, и этим.

– Музыкой?

– Да, музыкой. Вроде того.

Йозеф посмотрел на часы на старинном здании зоологического музея. Они показывали половину шестого. Через полтора часа те, на кого он работал, приедут в отель, предполагая обнаружить там Рейчел Кляйн.

На Йозефа, казалось, напал ступор, он не двигался, будто застрял в грязи.

Секунды тянулись в тишине. Потом Рейчел опять заговорила:

– Йозеф, это была приятная прогулка. Но не пора ли нам возвращаться в отель, чтобы поговорить с твоим другом Клайвом? Я уверена, что он скоро придет на работу. И он может помочь отыскать моего брата.

Рейчел пристально смотрела на Йозефа. Как будто на самом деле спрашивала его совсем о другом.

Наступила еще одна долгая пауза.

– Рейчел, я должен тебе кое-что сказать, – пробормотал Йозеф, не глядя на свою спутницу.

Он увидел впереди скамейку и предложил сесть на нее. К ним подлетело несколько пташек, надеясь на ранний завтрак. Йозеф шуганул их. Последовала очередная долгая пауза в разговоре. Потом он сказал:

– Тебе нельзя возвращаться в отель «Эксельсиор».

Лицо Рейчел застыло.

– А как же Клайв? Разве мы не будем с ним встречаться?

– Нет.

– Почему? – удивилась она. – Где он?

– Нигде. Я тебе солгал. Нет никакого друга и родственника Клайва.

Рейчел помолчала, потом спросила:

– Зачем… ты мне