Ощутил, как на глаза наворачиваются горячие слезы. Вальтер повернулся к двери.

– Герр Слик.

Почти мгновенно на пороге появился Слик.

– Да?

– Мальчик не желает сотрудничать. Полагаю, будет лучше всего, если вы прямо сейчас отправитесь в отель, схватите девочку и попросите ее рассказать то, что мы хотим узнать.

– Хорошо.

Слик затворил за собой дверь. Роберт услышал, как тот спускается по лестнице – скользящий шорох, затем к этому шороху присоединяются тяжелые шаги охранников.

– Нет, подождите! – закричал Роберт, по щекам у него катились слезы. – Рейчел ничего не знает! Она не знает, что я встречался с Глимпфами, или что я состоял в КРФ, или где находится книга! Она вообще ничего не знает!

– Но ты знаешь? – улыбнулся Вальтер. – Где она, мальчик? Где?

26. «Локс и яйца»

Рейчел быстро шагала через город. Страдать от жалости к себе времени не было. Ладно, пусть Йозеф Центурион оказался лжецом и жабой, но таких людей в мире полно. Ясно, что за пределами семьи доверять никому нельзя. Может, Летиции, но она сейчас далеко, а потому что толку о ней вспоминать. Рейчел была одна в чужой стране, и с этим ничего не поделаешь. Надо подумать. И она должна отыскать Роберта!

Занимался рассвет. На больших городских часах было без девяти минут шесть. Рейчел требовалось отыскать спокойное и безопасное место, чтобы изучить записку Луция Мейера и попытаться ее расшифровать. Но все было закрыто, а улицы пусты, если не считать дворников и мусорщиков, возвращающихся домой после ночной смены.

Свернув за угол, Рейчел увидела небольшой трактир. На вывеске с изображениями рыбы и курицы значилось «Митци – локс и яйца». Три окошка трактира выходили на улицу, и, к удивлению Рейчел, заведение было открыто, несмотря на такую рань.

Она вошла, почти ожидая, что ее в ту же минуту вышвырнут, но никто даже не повернул к ней голову. Помещение было небольшим, с низким потолком и чем-то напоминало вагон поезда. Вдоль стены располагались кабинки с сиденьями из красной кожи. В каждой кабинке висело зеркало в деревянной крашеной раме. Освещение было мягкое и теплое. На столах лежали меню в пластиковых папках. Трактир был заполнен примерно наполовину, почти исключительно мужчинами – наверное, рабочими. Кто-то с верфей, возможно, еще посыльные и торговцы с рынка. Разговоров было немного, все сосредоточены на еде – яйцах, беконе и ломтях хлеба на огромных тарелках, горячей каше в глубоких мисках и кофе в кружках.

– Ищешь кого-то? – прозвучал в ушах Рейчел громкий женский голос.

Хозяйка трактира стояла за кассовой стойкой, похожая на удивительную птицу. Около шестидесяти лет, высокая, с очень прямой спиной. Длинные седые волосы зачесаны назад и скреплены в пучок, чтобы не попадать в еду. Нос походил на большой клюв, а два блестящих глаза смотрели на Рейчел примерно как птица смотрела бы на червяка. Кожа белая, как будто она никогда не выходила на солнце. Поверх темного костюма повязан чистый белый фартук, белая блузка с высоким воротником заколота золотой брошью. На шее болтаются очки на цепочке. В левой руке она держала палку.

– Я хотела бы поесть, пожалуйста.

– Тогда садись, а не валяй дурака. Хочешь глазунью, кофе, сок? Хочешь копченую лососину, овсянку, вафли с медом, блинчики с черничным джемом?

– Да, пожалуйста.

– Что именно «да, пожалуйста»?

– Да, черничные блинчики.

– Четыре? Восемь, двенадцать?

– Четыре, пожалуйста.

– С сиропом, со сливками?

– Да.

– Кофе, чай?

– Чай, пожалуйста.

– Сок? Апельсиновый? Грейпфрутовый? Идет вместе с блинчиками.

– Апельсиновый. Спасибо.

Хозяйка отрывисто кивнула, записала все в блокноте, вырвала из него листок, приколола к доске.

– Хассан! – крикнула она. – Завтрак номер шесть, чай, апельсиновый, со всеми сладостями! – Через прямоугольный проем позади нее Рейчел разглядела двух низеньких поваров, работающих в пару и жаре кухни. А также плоские коробки с сотнями яиц и пылинки муки, танцующие в утреннем свете. Ноздри Рейчел защекотали запахи масла и бекона. – Садись. Пристраивай ходули.

Рейчел послушно села в кабинке, гадая, что за ходули имелись в виду, и стала ждать.

Через минуту перед ней появились восемь исходящих паром блинчиков, блюдце с джемом и кувшинчик сливок. Еще через несколько секунд на стол перед ней грохнулась кружка с чаем.

– Итак, восемь блинчиков с черничным джемом, с сиропом и сливками, чай, сок на прилавке. Платить сразу.

– О, конечно.

Рейчел заказывала только четыре, но решила не спорить. Она порылась в сумке, отыскала деньги, протянула хозяйке. Та уставилась на Рейчел.

– Это что?

– Деньги, – с надеждой ответила Рейчел.

– Я знаю, что это деньги, детка. Глаза у меня на месте. Но это краснийские деньги. Если ты еще не заметила, милочка, мы в Порт-Клементе.

Рейчел застыла. Сердце сжалось в груди.

– А разве краснийские деньги уже не деньги?

– Сейчас краснийские грóши здесь ничего не стоят. Границы закрыты. И твои грóши никому тут не нужны.

Ну почему она такая дура? Ведь Бруно говорил ей, что надо поменять деньги сразу после прилета в Порт-Клемент, а она забыла про это, когда появился Йозеф Центурион и начал за все платить. И теперь у нее нет местных денег, и, несомненно, в любую секунду эти восхитительные блинчики заберут и вызовут полицию. И ее посадят в тюрьму, когда ей нужно искать Роберта.

Рейчел проглотила слезы. И встала, чтобы уйти.

– Ты куда собралась? – рявкнула хозяйка.

– Ну, мне же нечем расплатиться.

– Сядь!

Похоже, женщина еще больше разгневалась. Не пора ли дать стрекача?

Но на нее уже оборачивались другие посетители. И некоторые из них выглядели сильными и быстрыми.

– Тебе не нравится, как выглядят мои блинчики? – грозно осведомилась хозяйка.

– Нет-нет, мне очень нравится, как они выглядят!

– Тогда ешь их! – воскликнула трактирщица.

– Не дави на девочку, Митци! – крикнул один из посетителей.

– Да не давлю я на нее! – завопила в ответ хозяйка. Это было соревнование в громкости. – Мои блинчики – лучшие в городе, и я никому не позволю в этом усомниться!

– Митци, не капай ребенку на мозги, дай ей поесть.

– Она может есть и разговаривать.

– Но я не могу есть, не заплатив, – робко заметила Рейчел.

– А ты найдешь способ мне заплатить. Можешь сегодня мыть тарелки и дать моей спине отдохнуть.

– Нет, я не могу…

Хозяйка нависла над ней, сверкая глазами.

– Боишься работы? Слишком гордая, да? Слишком важная?

– Нет, вовсе нет!

– Больно много о себе воображаешь!

– Оставь девочку в покое!

– Я даю ей лучшие блинчики в Порт-Клементе! Свой лучший сок. Свои лучшие сливки и чай. Что еще ей надо?

– Я не имела в виду, что боюсь работы, – попыталась объяснить Рейчел. – Просто я должна поскорее найти одного человека. Это действительно важно. Вот почему я не могу остаться.

– Кого найти?

Посетители трактира также преисполнились любопытством, словно почуяли, что девочка в поношенном шерстяном пальто таит в себе какую-то тайну.

– Своего брата.

Рейчел произнесла это не задумываясь. Мудро ли она поступила? Она этого не знала. Но было в этом трактире нечто освежающее, а в его посетителях нечто, внушающее доверие. Не сравнить с отелем «Эксельсиор».

– Расскажи Митци правду.