Задыхающаяся от злости и нетерпения Вивьен заколотила по экрану:

Позвони мне. СРОЧНО!!!

Тянущиеся секунды молчания дергали нервы, как бесталанный музыкант, разрывающий струны. Пока наконец не было получено обещание:

Позже. Когда поймаю связь.

Вивьен глядела на расплывающиеся черные буквы на экране и слышала лишь собственное возмущенное дыхание и волны крови, пульсирующей в висках. Она вздрогнула, когда крепкая ладонь сжала плечо.

– Это хороший знак, – успокаивал Миллс.

Выпустив из цепкой хватки несчастный мобильник и опустив его на столешницу, Вивьен попыталась глубоко вдохнуть. Но всего этого было катастрофически недостаточно, чтобы она смогла полностью расслабиться. Она должна была услышать голос Сары. Узнать, где та находится, с кем и когда вернется.

И главное – какого черта Сара сразу не сказала ей о смене планов?

Глава 17.

Привет, сестренка

Blake Rose – Gone

– Вивьен. – Строгий голос Миллса заставил ее прекратить нервное хождение по квартире.

Подойдя ближе, Джаред забрал из трясущейся ладони мобильник и отставил в сторону, несмотря на слабые протесты:

– А если…

– Если Сара позвонит, мы услышим. Звук включен. Успокойся, выдохни.

После обещания позвонить Вивьен не переставала закидывать сестру эсэмэсками в надежде узнать больше, но в ответ получала очередные краткие просьбы подождать до вечера, когда та доберется до отеля. Сара сообщила, что находится около горнолыжного комплекса «Кристал Маунтайн», в восьмидесяти пяти милях от Сиэтла, и собирается провести там все зимние праздники в компании друга.

Снова.

Шипы обиды вреза́лись в сердце с каждым четким воспоминанием о том, как сестры не оказывалось рядом в важные моменты. Как семье она раз за разом предпочитала очередного «друга» или известные только ей самой сомнительные развлечения.

«Прости, малявка, я не приеду на твое шестнадцатилетие. Мы с Шоном собираемся в Сакраменто к его родне».

Той ночью после небольшой вечеринки в кругу друзей Вивьен уснула в одиночестве в комнате Сары, пересчитывая звездочки на потолке и вытирая унизительные слезы. Она не получила и простого сообщения с поздравлением. А с Шоном Сара рассталась неделю спустя.

«Без обид, что я пропустила твой выпускной. Поздравляю с получением стипендии на обучение. Ты умница! Со мной все в порядке».

Те три месяца были одними из самых тревожных в жизни Ви. К переживаниям о временно пропавшей сестре добавились страхи, сопровождающие каждого выпускника на пути и не отпускающие перед порогом новой жизни. В то время нервная булимия вернулась в очередной раз, достигнув нового пика.

«Скажи родителям, я не приеду на День благодарения. У Остина новый стартап, у нас куча дел».

Тот День благодарения был худшим на ее памяти. Вместо того чтобы наслаждаться традиционным застольем в семейном кругу, Вивьен только и делала, что пыталась выгородить сестру от нападок родителей, недовольных новым бойфрендом старшей дочери и ее образом жизни в целом. Не выдержав потока словесных помоев, которые за отсутствием Сары, как обычно, пришлось выслушивать ей, Вивьен провела весь вечер в одиночестве, бесцельно слоняясь по улицам родного города и глотая жалкие слезы, заедаемые мармеладными червячками.

«Нэда взяли копы, чертов торчок. Нужны деньги на залог. Я обязательно верну. Поможешь? Только родителям не говори».

Вивьен редко искала счастье в вещах, но в то время она откладывала деньги на новую модель брендовых ботинок, в которую влюбилась всем сердцем, и хотела наградить себя за успешно сданную сессию. Отправив все имеющиеся накопления сестре, она вынуждена была еще и соврать родителям, что присланные ими на месяц карманные деньги украл кто-то из общежития.

Множество других похожих ситуаций, бо́льшую часть которых Вивьен предпочла бы забыть, заставляли ее ощущать себя не нужной родному человеку.

И вот снова. Снова она врала родителям, пытаясь оттянуть очередную словесную стычку. В то время как Сару давно перестали задевать их замечания, Ви пропускала все через себя, за что мысленно одарила себя прозвищем «канализационная труба семейства Марч».

А как иначе?

Все время она терпела выпады обеих сторон. Терпела, разрываясь меж двух огней, продолжая любить и зарывать обиды где-то очень глубоко. До тех пор, пока не зародится следующий конфликт.

Вивьен всего лишь хотела устроить сюрприз. Не говоря родителям, приехать на праздники вместе с Сарой. Думала, они порадуются? Найдут наконец общий язык? Наивно надеялась, что своевольная сестра вдруг остепенилась? Что все наладится и в этот раз в семье точно наступит полная идиллия? Как глупо! За своими инфантильными фантазиями Вивьен не видела реальности. А теперь что?

Искала оправдания для сестры, которая, судя по всему, вновь ее бросила? Это ведь так похоже на Сару.

В тягостных раздумьях Вивьен не заметила, как Джаред усадил ее на диван, а в руках оказалась коробочка с давно остывшей азиатской лапшой.

– Я не голодна.

– Ешь, – безапелляционно велел он, не позволив отставить коробочку. – Ты даже не завтракала, а уже время обеда прошло.

Жженый янтарь в ее глазах сверкнул бессильной злостью. В таком подвешенном состоянии Вивьен раздражало все. Пробивающийся сквозь густые тучи и занавески солнечный свет, грохот у соседей сверху и Джаред, указывающий, что делать. Словно он мог знать, каково ей сейчас.

Словно она могла относиться к этому так же легко, как он, с невозмутимым видом выхватывающий пшеничную лапшу бамбуковыми палочками. Пережевывать ее, не надеясь заесть весь стресс и заполнить зияющую пустоту. Не превратить простой ужин в неконтролируемый приступ переедания. Наслаждаться вкусом и глотать пищу, не подсчитывая автоматически в уме калории. Отложить опустевшую коробочку и не корить себя за количество съеденного. Не бежать в уборную, чтобы все «исправить».

Искра возмущения потухла так же быстро, когда Вивьен разочарованно потупила взгляд, пробормотав под нос:

– Просто ты не понимаешь…

Но Джаред услышал и почти потерял терпение.

– Чего не понимаю? Что организму нужна еда? Вивьен, я кормил двухлетнего ребенка, и это было проще.

– Что ты видишь, Миллс? – несдержанно процедила она, протянув ему свою коробочку. Лапша полностью пропиталась соусом и от агрессивного перемешивания палочками превратилась в кашу, которую Ви не собиралась есть.

Недоверчиво нахмурившись, он заглянул внутрь и стал перечислять содержимое:

– Лапша, мясо… вижу кусочек моркови, кажется…

– Вот именно. Ты видишь еду. Я вижу здесь пятьсот лишних калорий. Я вижу висячие бока. Я вижу себя на коленях перед унитазом.

– Вивьен, – остановил Миллс, всерьез забеспокоившись. – Я думал, это в прошлом?

Она стыдливо отвернулась, качнув головой, и прошептала бледными губами:

– Такие вещи оставляют свой след.

Джаред забрал из похолодевших ладоней порцию Ви и отставил на столик.