иметь совершенно одинаковое звучание и быть тождественными на физическом или механистическом уровне. Различаются же они исключительно как элементы гештальтов, из-за чего они воспринимаются носителями языка по-разному, но неразличимы для уха обучающегося, пока он не освоит фонетическую систему. Различить их можно только с помощью конфигурационного фонематического анализа, который является обязательным и не может быть восполнен тонкостью слуха или акустического инструментария (вывод не новый, но его стоит подчеркнуть еще раз). Обозначение аффрикат такими символами, как ts, ta, tʃ, этому принципу противоречит, поскольку признак корреляции помечается символом фонемы (t), а это вскоре оборачивается практическими трудностями. Существуют также корреляционные признаки в группах аллофонов (например, один позиционный вариант l может иметь фонетический признак, коррелирующий с соответствующим, или гомопозиционным, вариантом m, хотя l и m как фонемы не коррелируют). К этому типу относятся кластеры-глайды, которые звучат как гласные и часто объединяются с некоторыми гласными под общим термином shwa. Такие глайды встречаются, например, в pris°m, rhyth°m, litt°le, более широко распространены в разговорных диалектах, например, ath°letic, el°m; неравномерность их распространения в «стандартном» английском и позволяет считать их гласными (?), но – k°n-, – k°l-, – t°n- и т. д. в языке хопи определенно являются аллофонными коррелятами (кластерами-глайдами).

в) Различают сегментные фонемы (согласные, гласные) и просодические фонемы, т. е. единицы длины, ударение, тон, урезание. Явление урезания, или просодического стаккато (Silbenschnitt в терминологии Н. С. Трубецкого), было обнаружено и проработано для языка хопи; оно встречается в английском и немецком языках.

3. Морфонология

Морфонология – это конфигурационный анализ, выделяющий фонетические конфигурационные элементы (называемые обычно морфонемами), характеризующиеся гомологичным положением в языковых элементах постоянного значения. Такой тип конфигурации не используется в чистой фонетике. В частности, если бы нити соединяли все c, l, i, f в словах cliff, cliffs, cliffy, то одна и та же морфонема повторялась бы вдоль каждой нити. То же самое можно сказать и о leaf, leaves, leafy, поскольку при таком анализе v в одном слове морфонологически эквивалентно f в двух других, так как находится с ними на одной нити. Морфонология касается модели, лежащей в основе набора форм; в лексическом плане такой моделью является то языковое образование, которое по традиции именуется корнем. Мы предлагаем не отказываться от этого очень удобного термина, но при этом постараться более четко очертить его содержание и уточнить его с точки зрения морфонологии. Символ √ предлагается использовать не только для обозначения корней, но и для обозначения морфонологических символов в целом. Корни приведенных выше форм cliff и leaf можно обозначить как √klıf1, √lif2. Все фонологическое варьирование в данном языке можно разделить на аллофонное (относящееся к фонемному) и морфонологическое. К последним относятся аблаут, сандхи, палатализация, нулевые фонемы и различные другие виды фонологических явлений. Очень важно не путать морфонологию с исторической реконструкцией. Морфонологический корень √klıf есть чистая формула, соотносящая синхронные языковые факты, и не имеет никакого отношения к историческому прототипу (для обозначения которого мы используем привычную маркировку * вместо √) рассматриваемого набора форм. Трейгер описал сложные и необычные консонантные изменения (консонантный аблаут) в глаголах языка таос, Уорф – «вокальные сегменты» гласных в языке хопи в качестве морфонем.

4. Конфигурации в грамматике, включая грамматические классы

а) Явные и неявные классы. Грамматические категории различают с помощью грамматических маркеров, которые могут появляться или не появляться вместе с соответствующей формой. Единицей для проверки является не слово, а предложение или иногда небольшая группа предложений (непосредственное поле рассуждения). Появление маркера вместе с формой означает его появление в том же предложении (или иногда в непосредственном поле рассуждения); например, в предложении he saw a small fish, a маркирует fish как относящуюся к категории единственного числа и появляется вместе с ней. Грамматические классы, которые в обычном случае выступают без маркеров, при определенных обстоятельствах имеют маркеры, выступающие вместе с ними; такой класс является неявным, а его маркер я предлагаю называть реактивностью. Грамматическое значение же в таком случае, если оно различимо, является криптотипом. Грамматические классы не могут создаваться при полном отсутствии каких-либо маркеров; с точки зрения грамматической конфигурации полностью немаркированный класс был бы фикцией. Такие фиктивные категории часто навязывались экзотическим языкам и моделировались по значениям маркированных категорий из родного для исследователя или грамматиста европейского языка. В то же время подлинные категории экзотического языка игнорировались, поскольку они были маркированы лишь неявно. Неявное маркирование – это, безусловно, все еще маркирование, и его нельзя игнорировать. К маркерам относятся, разумеется, особенности положения и порядка в предложении, а также отрицательные признаки – значимые отсутствия форм или моделей, которые в нейтральном употреблении следовало бы ожидать. Явные категории сопровождаются маркерами во всех или почти во всех предложениях, например, глаголы и существительные в английском и французском языках, род во французском. Их грамматические значения являются фенотипами. Неявные категории имеют маркеры, которые обычно не появляются, они появляются только в определенных тестовых типах предложений. Например, в английском языке реактивностью для категории рода являются личные местоимения, но появляются они только тогда, когда в предложении такое местоимение необходимо. Местоимения маркируют языковые классы, а не «естественные» уровни опыта, которые можно было бы различить с помощью неязыковых исследований. Это, несмотря на значительную степень совпадения с половым различием, справедливо для категории рода как в английском, так и во французском, латыни, древнееврейском и языке таос. Английские глаголы относятся к различным неявным классам «разрешения», отмеченным отсутствием существительных или местоимений после глагола и другими шаблонами: I heard it, но не I listened it и it was heard, но не it was listened и т. д., но во многих типах предложений, например, I will hear, I will listen и т. д., никаких маркеров не появляется. Неявные классы не получили должного внимания как в европейских языках, так и в языках американских индейцев; они часто имеют огромное значение, и их нераспознавание способно сбить с толку или ввести в заблуждение исследователя языка. Неявные классы могут иметь далеко идущую связь с типом мышления, философией или неявной метафизикой языка (ср. важные «круглые», «длинные» и т. п. скрытые классы объектов, т. е. существительных, в языке навахо, реактивность в форме некоторых глаголов). Они и составляют ту совокупность, которая обусловливает впечатление «примитивного мышления», отличного от «цивилизованного». Проявления этих классовых различий в мышлении и характер иногда довольно глубоко скрытых и редко проявляющихся реактивностей указывают на явления, связанные с бессознательным, подсознательным или предсознательным в психологии, хотя и в более социализированном и менее личностном плане, и могут быть в значительной степени с ними связаны.

б) Селекторные и модульные классы. Теперь, наблюдая иной порядок конфигурации, классы можно