Незваных животных вообще часто очерняют, особенно когда их появление внезапно или представляет угрозу. Это верно и по отношению к следующему жителю моего зверинца – лягушке. Со времен Аристотеля и вплоть до эпохи Просвещения натуралисты бывали озадачены и огорчены, когда лягушки в огромных количествах и внезапно появлялись как будто из ниоткуда. В качестве объяснения придумывались безумные теории. В современные времена науку сильнее занимает массовое исчезновение лягушек – это загадка, за которой скрывается еще более безумная истина.

Лягушка

И вот что удивительно: прожив шесть месяцев, лягушки смешиваются с илом, но так, что этого никому не удается увидеть, а весной снова возрождаются в таком же виде, что и при первом рождении, а почему – неизвестно, хотя это происходит каждый год [294][295].

Плиний Старший. Естественная история. Книга IX

Отряд Anura (Бесхвостые)

Я провела почти весь 2000 год в поисках мифического подводного чудовища с загадочным названием Telmatobius culeus. Видовое название culeus буквально означает «мошонка» [296].

Впервые я услышала об этом пузатом животном, когда гостила у одного уругвайского защитника окружающей среды с хорошими связями. Он рассказал мне, что еще в 1960-е годы его друг Рамон Авельянеда по прозвищу Куки объезжал обширные воды озера Титикака, что лежит высоко в Андах на границе Боливии и Перу, в маленькой подводной лодке с самим Жак-Ивом Кусто. Они впустую искали пропавшее золото инков, но в качестве утешения открыли гигантских водных лягушек, которые, как уверял меня защитник природы, были размером с небольшой автомобиль.

Лягушки – мои любимые животные [297]. Сделав эволюционный скачок из воды на сушу, они стали для меня самыми первыми землепроходцами. Они преодолели свою уязвимую, в сущности, биологию, колонизировав самые непригодные для обитания уголки Земли с помощью очень искусных адаптаций. Известно приблизительно 6700 видов лягушек [298], из них есть такие, которые образуют «солнцезащитные экраны», производят антифриз, а некоторые даже летают. Древнейшие амфибии были настоящими гигантами, питавшимися детенышами динозавров и достигавшими до десяти метров в длину. Может быть, Куки и Кусто обнаружили реликтовое животное – амфибию Несси на дне одного из самых высотных озер в мире [299].

Я сумела найти Куки проводящим свои лучшие годы среди красот прибрежного морского курорта Бузиос в Бразилии. Поскольку он оглох вследствие многих лет, проведенных под водой, мы общались по телефону через его сына, который поделился немного сбивающей с толку информацией, что водяные лягушки его отца были не больше суповых тарелок, далеко не с машину. Я постаралась скрыть от них свое разочарование.

Титикакского свистуна (Telmatobius culeus) на самом деле открыли еще в 1876 году [300]. Его смешной латинский видовой эпитет связан с внешним видом, напоминающим обвисшую мошонку. Эта лягушка не победит на конкурсе красоты, но зато она обладает выносливостью, о которой великий Гудини мог только мечтать.

Озеро Титикака – суровый дом. Оно расположено на высоте почти четыре километра над уровнем моря, солнце там яростное, а воздух разреженный. Это не место для холоднокровных амфибий с нежной кожей. Но Telmatobius culeus выживает за счет того, что почти все время находится под водой, защищенный от жестоких ультрафиолетовых лучей и резких температурных колебаний толстым водным «одеялом». Он редко всплывает и дышит почти исключительно через кожу, на которой образовалось множество складок, покрывающих все тощее тело, чтобы максимально увеличить площадь поверхности. Когда ему требуется больше кислорода, вместо того, чтобы подняться к поверхности и глотнуть воздуха, как это делает нормальная лягушка, Telmatobius culeus выполняет отжимания на лапах от дна озера, чтобы усилить приток свежей и насыщенной кислородом воды вокруг своих развивающихся кожных складок.

Telmatobius culeus, к счастью, понятия не имеет, что свое название он получил за сходство с обвисшей мошонкой и вскоре закончит свои дни в блендере в качестве «виагры из подворотни»

Когда Кусто в 1969 году обследовал озеро на своей мини-субмарине, он видел «тысячи миллионов»[301] этих крупных амфибий, которые, по его словам, достигали пятидесяти сантиметров в длину. Сегодня местные рыбаки сообщают, что гиганты Кусто давным-давно исчезли и даже их измельчавших потомков все труднее обнаружить.

В наши дни проще всего найти лягушку-мошонку в блендере где-нибудь в Лиме. Эти морщинистые амфибии – основной ингредиент для традиционного перуанского средства от импотенции, «виагры из подворотни», популярного во всей стране, но особенно в столице. Поэтому вышло так, что я попросила таксиста в аэропорту провезти меня через весь город за два часа между моими стыковочными рейсами, чтобы попасть в его любимый бар лягушачьего смузи. Когда мы неслись по городу на дикой скорости, я внезапно поняла, что мое настойчивое стремление попробовать амфибийный афродизиак, так любимый таксистом, может быть истолковано как приглашение, поэтому пыталась удерживать разговор в научном русле. Это оказалось непросто с учетом моего плохого испанского, незнания таксистом английского и наводящего на определенные мысли названия лягушки.

Мы добрались до бара, который представлял собой комнату с облезлыми стенами, открывающуюся на шумную рыночную улицу, и я впервые увидела легендарное животное. Эта глубоководная бегемотья мошонка оказалась маленькой пятнистой грязно-зеленой лягушкой с грустными выпуклыми глазами, глядящими из грязного стеклянного аквариума. Таксист заказал свой обычный пятничный стаканчик тонизирующего, и, с ловкостью Тома Круза в «Коктейле», деловитая женщина за баром выдернула за ноги несчастную лягушку из резервуара, ударила головой о прилавок, очистила с нее кожу, как с банана, и сунула в блендер с какими-то травами и медом.

С заметным огоньком в глазах мой гид передал мне полученный лягушачий коктейль с приглашением попробовать. В интересах журналистики я сделала небольшой глоток. На вкус он был сладким и сливочным, а вовсе не отдавал лягушкой. Он был даже довольно приятным, пока я не подумала о том, что там содержится, но никакой пикантности я не ощутила. Хотя многие амфибии выделяют вещества, которые принесли пользу для науки (как и многие традиционные средства), Telmatobius culeus вряд ли мог представлять настоящую фармакологическую ценность. Зато, что касается культурологии, среди народов Анд эти лягушки связывались с плодовитостью, а их изображения восходят к тому времени, когда этим регионом еще не правили инки.

В средневековой Англии держать во рту лягушку считалось не афродизиаком, а отличным контрацептивом. Непонятно, как это работало, хотя, несомненно, поклонник воздержался бы от поцелуя. В Китае 1950-х годов министр здравоохранения коммунистического правительства рекламировал прием внутрь живых головастиков как предпочтительный метод контроля над рождаемостью.