И у меня сдали нервы. Бросив на прощание:

— Я к кэпу. Развлекайся, — бросилась прочь.

— Сенья! — возмущенно взвыл зломордый, потом ругнулся, за спиной послышалась возня, и Асвер сдавленно прошипел: — Ах ты зараза. Слезь с меня.

— Тебе помочь? — вежливо осведомился Диар. Ответа я уже не слышала. Он утонул в шуме схватки.

Чем ближе я подбиралась к границе лагеря, тем лучше могла рассмотреть батальную сцену.

Умертвий было раза в два больше студентов. Лесная живность и нечисть нападали хаотично и остервенело. Что примечательно, среди умертвий были только хищники. В основном волки и лисы разной степени разложения. Слева от меня шагах в двадцати два студента пытались справиться с огромным медведем, у которого отсутствовали нижняя челюсть и половина бока. Совсем рядом со мной девушка отбивалась от настоящей гидры. Небольшой, но очень злой. И совсем мертвой. Двух из трех голов у нее не было. Подгнившие обрубки болтались по бокам полуобглоданного тела.

— Мамочка моя, куда ж это я попааала?

Спустя пару минут, кучу потрясений и запутавшуюся у меня в ногах мелкую лису я наконец-то нашла Реннана.

Проще говоря, растянулась на земле прямо перед ним, отдавив несчастной лисе хвост и отпугнув тощее жутковатое умертвие. При жизни, кажется, это была кикимора.

— Ларс! — Кэп был совсем не рад меня видеть. Вздернув вверх за шкирку, пинком отбросил в сторону лису, которая хотела отомстить мне за поруганный хвост, кончиком меча чиркнул перед носом у пришедшей в себя кикиморы и уделил все свое внимание мне, не забывая, впрочем, изредка поглядывать по сторонам. — Ты что здесь делаешь? Я же Диара к вам отправил, приглядеть велел.

— Ка-ка-ка… — дыхания не хватало, я задыхалась, а капитан делался все мрачнее, — ка…

— Сама ты кака, — не выдержал он, хорошенько встряхнул меня за шиворот и прикрикнул на кого-то поверх моей головы: — Ты его убить должен, а не обнимать. Волк уже давно мертв и чувств твоих не разделяет!

Застигнутый врасплох студент растерялся, и умертвие не преминуло воспользоваться возможностью полакомиться. Сзади послышался громкий вой покусанного боевика, а Реннан, отшвырнув меня в сторону, бросился на выручку, ругаясь на чем свет стоит и угрожая студенту незачетом. А заодно и пытался избежать серьезного разговора. Чувствовал грядущие неприятности, со мной связанные, не иначе.

Отирающаяся рядом лисица, у которой на хвосте до сих пор хорошо просматривался след от моей голой пятки, ощерилась и поползла ко мне, пользуясь моментом. Нежить хотела мести, а я не хотела, чтобы меня ели.

Перекрыв дорогу к отступлению, мелкая, но очень мстительная хищница теснила меня в сторону кустов, подальше от сражающихся. Не сказать, что я была так уж против. На самом деле я была даже за. Одно умертвие всяко лучше кучи таких же мертвых и голодных.

Воюя с кустами, я упорно пробиралась спиной вперед, в надежде выбраться на относительно свободный участок, найти палку поувесистей, разобраться с наглой, уже давно совсем не рыжей лисицей. А потом просто переждать в тишине и покое, когда боевики разберутся со своим утренним заданием.

— Вкусность! — радостно встретили меня на небольшой полянке. Я вздрогнула и резко обернулась.

На самой нижней ветке искалеченного, высыхающего дерева сидела эксклюзивная и щурила на меня свои красные глаза:

— Как я рада тебя видеть, моя питательная, — промурлыкала нечисть, прижимая уши к голове.

На землю она спрыгнула с ленивой грацией, присущей всем кошачьим, будь они хоть сто раз нечистью.

— П-привет. — Камушек на груди обжег холодом: хвостатый гурман, льнувший сейчас к земле, ему совсем не понравился.

— А я тебя ждала… — промурлыкала она, потянулась, выгибая тощее тело, и удивленно вскинулась: — А это еще что?

Вывалившаяся следом за мной из кустов лисица щерила мелкие зубки, но не бросалась в бой. Боялась.

Эксклюзивная оскалилась, продемонстрировав во всей красе острые длинные клыки, и угрожающе рыкнула:

— Прррочь!

Подскочив на добрых полметра, рыжая мстительница обиженно тявкнула и скрылась в зарослях, из которых только что появилась.

— Вот это авторитет, — пробормотала я, прислушиваясь к треску веток. Ломилась моя мелкая преследовательница, как медведь. Огромный, только вышедший из спячки медведище.

— Это еще что, — промурлыкала нечисть, подходя ближе, — я и не такое могу.

— Конечно, еще ты очень хорошо умеешь студентов пугать, — согласилась я, усилием воли заставив себя не пятиться от наступающей на меня огромной кошки.

— Она была вкууусная, а я голоооудная, — отозвалась эксклюзивная и потерлась о мои ноги, ткнувшись плешивой мордой в раскрытую ладонь, — и ты вкуусная. А то, что у тебя есть, еще вкуснее. Отдай мне, а?

— Зачем? — Не удержавшись, я почесала ее между ушей, чувствуя под пальцами жесткую черную шерсть и шершавую серую кожу. Тепленькую, что было особенно ценно.

— Выпью, — отозвалась она и, зажмурившись, попросила: — За ушком тоже почеши, а?

Ну я и почесала, со странным чувством прислушиваясь к хриплому мурлыканью. Как оказалось, эксклюзивная не только внешне на кошку была похожа. Пока я начесывала ее за ушами, потом под мордой, нечисть радостно делилась со мной информацией:

— Столько темной энергии я нигде не встречала. Мне ее на все хватит. Я снова стану красивой и сильной. И опасной… пониже-пониже почеши. Мне больше не придется здесь скрываться. Тебе от моей прелести все равно никакой пользы. Ты у нас светленькая, а магия в артефакте тееемненькая.

— А если я камень кому-нибудь отдам?

— Кому? Своему наглому заморышу? У него силенок не хватит снять привязку.

Я фыркнула: Асвер на «зломордого» реагирует неадекватно, а что будет, если он узнает, как его эта кошкообразная величает, даже подумать страшно.

— Найду кого-нибудь, кто сможет, — уверенно сказала я, чувствуя, как все внутри противится такому решению. Я снять камень надолго не могла. Стоило только его где-нибудь оставить, как я начинала чувствовать себя неуютно. А тут отдать собиралась. Насовсем. Жуть.

— Не найдешь и не отдашь, — уверенно ответила она, вытягивая шею, — я, может, чего и не знаю, но чуууувствую, не оставит тебя моя прелесть в покое. Изведет. Если мне не отдашь. Я всю-всю магию выпью, ни капельки не оставлю. Ты освободишься, а я верну себе силу.

— И что будешь с этой силой делать? — Ноги окончательно замерзли, и мне очень хотелось вернуться в лагерь, спрятаться в палатке и погреться.

— Есть у меня пара идей, — призналась нечисть, хитро щурясь. — Ну так что? Отдашь?

Отдавать не было никакого желания. Вот надавать по наглой плешивой морде очень хотелось, чтобы даже думать забыла о моем камушке… и это желание само по себе было странным.