меч взметнулся, разрывая воздух со зловещим свистом. Каждому из оставшихся она нанесла по два точных, глубоких удара в живот. Сталь вошла в плоть легко, словно сквозь ткань, и спустя мгновение пол таверны залило кровью. Тиган застыл, не в силах поверить своим глазам. Внутренности выплеснулись наружу, отвратительным месивом падая на доски.

Он никогда не видел, чтобы женщина била мечом с такой силой. С такой ужасающей точностью. Тела рухнули одно за другим, и таверна погрузилась в тишину, разрываемую лишь звуком бешено стучащего сердца Тигана. А затем спутник Леди Тень неспешно подошёл к трупам и, не говоря ни слова, одним плавным движением прошёлся ножом по горлу каждого из них, словно ставя последнюю точку.

— Подойдите, — прошипела Леди Тень.

Тиган замер. Ему показалось, что она обращается к нему, и сердце сжалось от страха. Но тут он заметил, что в таверне всё это время оставались пьяницы, которых он так и не выгнал перед закрытием. С удивлением он наблюдал, как они, с лицами, искажёнными ужасом, послушно вышли вперёд и встали в линию перед ней. Никто не пытался убежать. Никто не осмелился заговорить. Они просто стояли и молча смотрели на неё. Тиган понимал, что сам выглядит не лучше. Панический ужас сковал и его.

Леди Тень повернулась к ним и хрипло произнесла:

— Вы просто смотрели. И ничего не сделали.

Тишина стала давящей. И вдруг её спутник прошептал, едва слышно:

— По середине.

Тиган даже не был уверен, что действительно это услышал.

— Я хочу поесть и лечь спать, поэтому вы наведёте здесь порядок, пока я ем. И чтобы ни звука, — Леди Тень лениво указала на трупы. — Трактирщик, принеси нам что-нибудь поесть.

Тиган сглотнул. Он не осмелился двинуться с места, пока не увидел, как трое пьяниц, с лицами бледными от страха, подхватили тела и потащили их к выходу.

И вдруг в его голове раздался голос. Мужской, холодный, чужой.

— Она не любит повторять дважды, Тиган.

Он вздрогнул. Округлив глаза, он поспешно кивнул, наконец отправил дочь наверх и принялся накрывать стол. Поставил лучшую еду, какую смог найти, достал бутылку самого дорогого вина, которое хранил для особых гостей. Он не мог рисковать. Если Леди Тень останется недовольна, его семья может стать следующей.

Теперь он стоял неподалёку, наблюдая, как они едят. Леди Тень была поразительно молчалива. Её спутник тоже не проронил ни слова.

И всё же она ела. Пила вино.

Тиган не мог оторвать от неё глаз. Она была настоящей женщиной, а не мифом, не духом, не чудовищем, каким её рисовали слухи. И всё же он боялся даже дышать слишком громко, опасаясь, что звук привлечёт её внимание. Краем глаза он видел, как пьяницы сосредоточенно вычищали пол, оттирая с дерева половиц свежую кровь. Куда они унесли трупы, он не знал. Но, честно говоря, ему было всё равно — главное, что не ему пришлось этим заниматься.

Конечно, известие о том, что здесь убивали, отвадит посетителей. Но что ему оставалось делать? Он и так с трудом сводил концы с концами, видимо, придётся продать таверну.

Когда уборка была закончена, спутник Леди Тень поднялся и последовал за пьяницами, которые покорно вышли через чёрный ход. Вскоре он вернулся один, и присел рядом с ней. Тиган смотрел, как Леди Тень, не произнеся ни слова, склонилась и легко положила голову ему на плечо, будто дремала.

И тут мужчина снова заговорил.

— Тиган, — его голос был таким же тихим, но теперь в нём звучала почти небрежная леность, — Нам нужна комната на ночь. У тебя есть что-то?

Трактирщик быстро закивал, не решаясь издать ни звука, и дрожащей рукой указал на лестницу, приглашая их следовать за ним. Он с изумлением наблюдал, как спутник Леди Тень без колебаний поднял её на руки, словно принцессу, и, уверенно ступая, понёс вверх по ступеням. Когда Тиган показал мужчине комнату, тот коротко кивнул и скрылся за дверью.

Только тогда трактирщик, наконец, позволил себе глубоко выдохнуть. Вернувшись к семье, он почувствовал, как пот липкими струями стекает по его спине. В комнате было темно, но он увидел, как измученная дочь свернулась между женой и младшей сестрой, словно стремясь раствориться в их тепле. А когда он встретился взглядом с женой, то увидел в её расширенных, полных ужаса глазах отражение своего собственного кошмара.

Они не спали всю ночь. Каждый звук, доносившийся из соседней комнаты, заставлял их цепенеть.

Стоны. Прерывистое дыхание.

Тиган старался не думать о том, что там происходит. Он пытался закрыть разум, отгородиться. Но звуки были слишком навязчивыми. И, как бы он ни старался, перед его мысленным взором снова и снова вставали образы Леди Тень, затянутой в чёрное, в объятиях её таинственного спутника.

Тиган смог уснуть только под утро, когда звуки из комнаты Леди Тень наконец стихли. Но даже тогда сон был рваным, тревожным. Он проваливался в беспокойную дремоту, но едва закрывал глаза, как вновь просыпался, стиснув зубы. Смирившись, что отдых ему не светит, он поднялся и спустился вниз, чтобы привести таверну в порядок. На улице уже занимался рассвет. И, к его удивлению, всё выглядело так же, как и всегда. Словно ничего не случилось. Ни крови. Ни трупов. Ни ужаса, сжимавшего его сердце ночью.

Но это было обманчиво. Он чувствовал, что стал другим.

Тиган злился на себя. На свою слабость. На то, что не смог защитить дочь. На то, что не дал отпор Фирелю. Но затем он вспомнил, как того драли собственные подручные, и хмыкнул — один раз, другой. Вскоре это хмыканье переросло в смешки. А потом Тиган рассмеялся. Сначала тихо, с какой-то дикой истеричностью, а затем громче, в полный голос, чувствуя, как внутри что-то освобождается.

Жена спустилась почти следом за ним и застала его в этом странном, почти сумасшедшем веселье. И в этот момент он понял, что всё закончилось. Фирель мёртв. Следов не осталось. Его больше никто не тронет. На радостях, охваченный приливом облегчения, Тиган схватил жену за талию и, вспомнив былые времена, взял её прямо на стойке, как когда-то, ещё до их свадьбы.

Спустя пару часов, Тиган, весело насвистывая, убирался в подсобке, готовясь принимать утренних посетителей.

— Одного я оставил в живых, — вдруг раздался тихий голос.

Тиган вздрогнул и резко обернулся. Спутник Леди Тень стоял в тени у входа, почти сливаясь с утренним полумраком.

— Он расскажет всем, кто это сделал, и отведёт от вас подозрения, — продолжил он ровным голосом. — В ответ я прошу вас никому