Тиган молчал, не зная, как реагировать.

— Трупы находятся неподалёку от таверны, но следы не приведут сюда, — продолжил мужчина. — Леди Тень нужно несколько дней отдыха. Когда она восстановится, мы покинем вашу комнату и разнесём весть о том, что эта таверна находится под её защитой. Так что вы и ваша семья будете в безопасности.

Тиган молча уставился на мужчину. Из-под капюшона была видна лишь нижняя часть его лица, испещрённая уродливыми шрамами. Трактирщик сглотнул и медленно кивнул.

И как оказалось, слова спутника Леди Тень были чистой правдой. Прошло несколько недель, и никакой сброд больше не осмеливался даже подойти к его таверне. Но самое удивительное было другое. Слух о том, что здесь отдыхала сама Леди Тень, распространился по городу, и теперь сюда заглядывали богатые горожане, охочие до пикантных историй.

Таверна, некогда балансировавшая на грани разорения, неожиданно расцвела.

Хейл откинулся на стуле, его взгляд застыл, не фокусируясь ни на чём. Перед ним трактирщик бессильно рухнул на стол, не выдержав натиска, когда Хейл копался в его воспоминаниях. И там, среди разрозненных картин, Хейл увидел её.

Тэлли. Он услышал её голос и что-то внутри оборвалось. Он снова и снова прокручивал воспоминания Тигана, заставляя того показывать одни и те же картины прошлого. Хейл цеплялся за малейшую надежду, что тот всё выдумал, что это была не она. Но нет. Образы, эмоции, страх, кровь — всё было слишком реальным.

Это действительно была она.

Хейл не мог уложить в голове, что именно Тэлли убивает. Всё, что он знал о серии убийств, все отчёты, все догадки Креста…

Получается, что всех убивала она…

Эта мысль билась в голове так громко, что заглушала всё вокруг. Он больше не слышал ни шум таверны, ни собственные мысли. Прокручивая в голове воспоминания Тигана, Хейл с волнением вслушивался в её голос. Он казался ему чужим, не похожим на прежний, и это вселяло сомнения: а действительно ли это она? Но присутствие Эла и его преданность развеивали последние иллюзии, подтверждая страшную истину. Решив, что сейчас не время об этом размышлять, Хейл залпом допил остатки эля и впервые за долгие месяцы позволил себе улыбнуться.

— Она жива… — он боялся раньше даже подумать об этом, опасаясь, что они ошиблись. Но теперь не сомневался: «И я найду тебя, чего бы мне это ни стоило».

Внезапно в памяти всплыл момент: она резко согнулась, и Эл тут же бросился к ней. «Она больна? Или ранена? Почему ей был нужен отдых?» Хейл сосредоточился, выискивая в обрывках воспоминаний Тигана нужный день. Спустя три дня после их ухода Тэлли и Эл покидали лагерь. Она шла ровно, уверенно, будто никаких проблем не было.

Хейл едва удержался от того, чтобы не завыть вслух, когда осознал: Тэлли и Эл были здесь в тот самый день, когда они приходили взглянуть на тела тех семерых.

«Она была совсем рядом… Если бы я сразу пошёл в таверну считать его воспоминания…»

Ярость и отчаяние захлестнули его. Он с силой вцепился в волосы и зарычал от бессилия. Но уже в следующий миг, заставив себя успокоиться, глубоко вздохнул, выпрямился и решительно направился к братьям — им нужно было узнать о новостях.

По дороге Хейл вновь и вновь прокручивал в памяти её голос, наслаждаясь каждым оттенком интонации. Он восхищался тем, что Тэлли смогла освоить магию, но старался не задумываться о том, как именно она её использовала. Жаль, что он видел её только глазами эмерина и не мог различить нити в этот момент. Хейл помнил, какими неугомонными и живущими своей собственной жизнью они были раньше.

«А теперь она полностью их контролирует, — с лёгкой улыбкой подумал он. — Вероятно, этому её научил Эллиан. Он был одним из лучших в умении подчинять магию и своё сознание. И правда, для Тэлли не могло быть лучшего наставника». Хейл усмехнулся, представляя, как тот учил её. Но вдруг его пронзила совсем другая мысль, и его радость была омрачена.

«Она выбрала Эла, и я должен принять её выбор», — с досадой размышлял он, но понимал, что сказать это и действительно смириться — две совершенно разные вещи. Он не хотел сдаваться. Он хотел услышать её голос, хотел, чтобы именно она сказала, что он ей больше не нужен, что любит другого и хочет быть с ним.

Окунувшись в воспоминания о путешествии до Альдарана, Хейл с лёгкой грустью вспоминал, как ворчал на Тэлли, раздражался из-за её присутствия и даже клялся Кресту, что накажет его за то, что тот вытащил её из-под телеги. Тогда она казалась ему помехой, но теперь все эти моменты стали спасительной надеждой, бальзамом, позволяющим не думать о том, что её больше нет рядом и, возможно, уже никогда не будет.

«Пока не услышу от неё, не сдамся», — криво улыбнувшись, решил Хейл.

Но тут его взгляд упал на лавку травника. Он уже почти подошёл к мосту, когда осознал — это была та самая лавка, в которую Тэлли так настойчиво его тащила. Не удержавшись, он шагнул внутрь. В воздухе витали терпкие, слегка горьковатые ароматы сушёных трав и настоек. Хейл мысленно вернулся в тот день, когда она, заворожённая, разглядывала полки, с восхищением изучая обстановку лавки. Её лицо светилось восторгом, а потом… потом она смутилась, когда он заметил её испачканные в соке растения пальцы. Хейл усмехнулся.

Но внезапно в его мысли, как нож в ткань памяти, врезалось воспоминание трактирщика. Перед глазами вспыхнула сцена: Тэлли медленно, снова и снова вонзает лезвие в горло мужчины, неотрывно глядя в его расширенные от ужаса глаза. Хейл вздрогнул. Мир вокруг будто дрогнул и исказился. Он даже не сразу заметил лавочника, который с недоумением уставился на него.

И вдруг, среди калейдоскопа мыслей, всплыла ещё одна травница. Пытаясь вспомнить её имя, Хейл молча выскочил из лавки и помчался в Тэмин, стремясь найти ту самую торговку. Семья, что когда-то вынудила его спасти Тэлли, занималась травами — если она была больна, то могла обратиться к ним за помощью.

«Мила!» — вдруг всплыло в памяти. День уже клонился к закату, когда он наконец нашёл нужное место. Осознав, что братья, скорее всего, уже начали его искать, он решил не терять времени. Без лишних разговоров он намеревался считать воспоминания девушки, если она подтвердит, что видела Тэлли.

— Простите, господин Манриил, но ко мне она не приходила, — с досадой ответила Мила. — Если бы она пришла, я бы точно её узнала.