– А еще имеет место самострел, – напомнил Ворон.

– Высокое пробивное действие. Бронежилеты первого класса защиты от него не спасут, но бронежилеты второго класса ТТ не возьмет даже при выстреле в упор.

– Та-ак, – протянул Ворон. – А не вы ли предлагали нам «Стриж» несколько лет назад?

Сотрудник насупился.

– И?..

– Красивое, элегантное оружие. Я считаю, Нику в самый раз.

У сотрудника вытянулось лицо.

– Но вы же тогда отказались, – сказал он.

– А сейчас признаю, что был не прав. Несите.

Сотрудника как ветром сдуло. Ворон повернулся к Никите и подмигнул:

– Думаю, справишься.

– «Фур-фур» или «Черный Стриж», – произнес сотрудник издали. – Российская разработка. Пистолет обладает оригинальной автоматикой с коротким ходом ствола, запирание происходит без каких-либо его движений, соответственно без поворотов или перекосов, в отличие от того же «Глока». Подобная схема позволила снизить ось ствола относительно удерживающей руки. При темповой стрельбе это снижает подброс, что в свою очередь способствует высокой кучности на разных дистанциях.

Ворон скрестил на груди руки и кивнул.

Никита ничего не понял, но поверил, что оружие хорошее.

– Очень удобный люгеровский хват благодаря высокому углу рукоятки, который помимо прочего при определенной сноровке способствует быстрому извлечению оружия. – Сотрудник посмотрел на Никиту: сначала взгляд был оценивающим, а потом стал неуверенным. Видимо, представления о нем и о сноровке друг с другом не сочетались. Никита, который понятия не имел, что такое люгеровский хват, даже не обиделся. – А благодаря трем автоматическим предохранителям – чисто теоретически, конечно, – «Стриж» можно носить с патроном в патроннике, то есть всегда быть готовым к стрельбе, – бодро закончил он.

– Вот и ладненько, – улыбнулся Ворон. – Еще АКМ, пули со стальным сердечником, и мы пойдем.

Сотрудник покивал, а затем принес еще и аптечку – одну. На Ворона покосился, ожидая комментариев, но тот только кивнул и потер глаза, словно в них попал песок.

– Вы берегите себя, Игорь Николаевич, – внезапно сказал сотрудник, опровергая все умственные построения Никиты по поводу вражды между ним и сталкером.

– Перед Зоной я высплюсь, – заверил Ворон.

– Я прослежу, – пообещал Дэн. – А теперь нам пора, идемте.

Никита приподнял брови. По его мнению, парень брал на себя слишком много, но Ворон почему-то не поставил его на место. Впрочем, он и на Никиту не огрызнулся с тем Вором: видимо, посчитал себя выше этого.

Вышли из оружейной втроем, а вот покинуть здание не удалось. У лифтов их поджидал еще один сотрудник института: почти полная копия первого, выдававшего оружие, только очки у него были с круглыми линзами.

– За мной? – спросил его Ворон.

Сотрудник кивнул.

– Дэн, проинструктируй Ника. Потом присоединяйся ко мне, если желаешь. Я, правда, предпочел бы, чтобы ты отправился домой и хоть пиццу заказал. Есть хочется зверски, – распорядился Ворон и вошел в лифт, не дожидаясь ответа.

– А мы и лестницей обойдемся. – Дэн указал на конец коридора, оканчивающийся старой двустворчатой дверью из темного дерева. Рядом на стене висела табличка с отпечатанной на принтере надписью «Посторонним В».

За дверью оказалась лестница всего в двадцать ступеней. Никита удивился, что не пришлось подниматься высоко, ведь они находились на минус третьем этаже.

– Здание выстроено на склоне оврага, – пояснил Дэн, не дожидаясь вопроса.

В конце оказалась еще одна дверь, а за ней – небольшая комната и решетка, за которой шелестел сад.

– Свобода, – усмехнулся Дэн и первым вышел, отодвинув решетку в сторону.

Сад оказался самым настоящим: с плодовыми деревьями и кустами красной и черной смородины, крыжовника и боярышника.

– Ну и ну, – проговорил Никита.

– О! – обрадовался Дэн. – Я тоже этот фильм видел. Василий Семенович часто шутит, будто именно ИИЗ послужил прототипом того института.

– Я предпочитаю читать. Фильмы не отражают всей глубины печатного произведения, – сказал Никита. – А по поводу прототипа… вряд ли.

– Я тоже так думаю, – согласился Дэн и пожал плечами.

– И какие будут инструкции? – Никита вздохнул. Похоже, его намек на недостаточность хорошего вкуса парень то ли не понял, то ли попросту проигнорировал.

– Самые важные: выспаться и поесть.

Ворона проводили не в кабинет Шувалова, а в переговорную, что само по себе говорило о чем-то серьезном. Сотрудник с ним не пошел, только кивнул на темную дверь с узорами у круглой ручки, пожелал удачи и, никак не отреагировав на вопросительный взгляд, ретировался.

Ворон цыкнул зубом и вошел.

Еще сильнее его обеспокоил тот факт, что на месте секретарши, которое обычно занимала миловидная лаборантка, сидел не кто иной, как Вронский. Он поднялся тотчас, стоило войти, и кивнул в знак приветствия.

– А вы здесь для чего? – светским тоном поинтересовался Ворон, направляясь к стеклянной двери, за которой притаилась переговорная.

– Сдерживаю приступ немотивированной агрессии, Игорь Николаевич, – ответил тот.

– Даже так?

Вронский кивнул.

Спрашивать не имело смысла, тем более он и сам все увидел бы. Ворон толкнул дверь, и взгляды присутствующих, в том числе и визитера, немедленно обратились на него.

Длинный зал с белыми стенами и круглыми бра не был заполнен и на четверть. Обычно здесь проходили совещания. Сейчас присутствовали Шувалов с Нечаевым и гость, которого по доброй воле Ворон отказался бы принимать наотрез.

Он был невысокий, с основательно оплывшей фигурой, но обладал хорошей выправкой. По тому, как стоял, удавалось сделать вывод о военной карьере. На вид – лет пятьдесят, волосы с проседью, словно мукой присыпаны. То же касалось и бровей – густых и широких. Мясистый нос выдавался на лице, как гора посреди степи. Тонкие, почти бесцветные губы он поджимал в тонкую прямую линию. Сверлящий, постоянно бегающий взгляд маленький серо-голубых глаз вызывал желание встряхнуться, словно пес, на которого выплеснули ведро воды.

Этого человека Ворон не то чтобы знал, но помнил. Именно он утверждал, будто господа ученые занимаются не своим делом, говоря о маньяке: Вячеслав Вадимович Щищкиц – главный следователь Подольского района.

– Василий Семенович, вы хотели меня видеть? – поинтересовался Ворон. Здороваться со следаком он решил повременить, прошел к длинному столу и сел по правую руку от Шувалова.

Он, конечно, предпочел бы подоконник, но начальник ИИЗ явно нуждался в поддержке. Недаром здесь же находился и Нечаев.