того, как на нее надели кандалы, ей хватило бы сил разобраться и со стражниками, и с дядей. Теперь же она могла лишь удерживать их на расстоянии и бежать.

Талила резко дернулась в сторону и нырнула в тень широких деревьев, а за ее спиной раздался оглушительный крик.

— Хватайте ее!

Талила едва удержалась, чтобы не оглянуться. Сердце бешено стучало в груди, дыхание было прерывистым и тяжелым. Но она не остановилась. Ноги сами находили путь между корнями и камнями, даже когда ветви цеплялись за волосы и одежду, царапали лицо.

Она не могла позволить себе остановиться, пока не оторвется от людей Хироку.

Талила бежала, сдерживая дыхание, чтобы не выдать себя. Лес, казалось, сжимался вокруг, превращаясь в непроходимую чащу. Она слышала, как за спиной хрустят ветки, как с трудом пробиваются сквозь заросли преследователи.

Остановившись на миг, она прижалась к стволу дерева, и прислушалась. Крики стихли, но топот был слышен где-то справа. Они разбились на группы, охватывая ее с боков.

Талила прикрыла глаза, заставив себя сосредоточиться. Магия тлела внутри нее, как угольки в пепле. Она могла попробовать еще раз, но знала, что это будет последняя вспышка.

Она сделала шаг вперед, и огонь взметнулся в воздух, вихрем распространяясь в стороны. Талила взмахнула руками, и мощный огненный шторм устремился к преследователям, заполняя просветы меж деревьями обжигающим жаром. Стражники, которые пытались прорваться, остановились в ужасе, пытаясь уклониться от яростных языков пламени, которые разлетались вокруг.

Слева раздался громкий, отчаянный крик — кто-то шагнул прямо в огонь.

Талила бросилась вперед, зная, что магия задержит стражников ненадолго.

Впереди мелькнул просвет между деревьями. Она выскочила на небольшую поляну и огляделась. Вдали, за полосой густого леса, виднелась извилистая лента реки.

Собрав остатки сил, Талила побежала туда. Добравшись до реки, она не стала медлить. Холодная вода, пронзив ее до костей, заставила сердце сжаться. Она поплыла, игнорируя сводящую мышцы судорогу.

За ее спиной вновь послышались голоса, но Талила уже не слушала.

Едва ли они решатся броситься следом за ней в воду. И пересечь границу Империи.

Слабый огонь разрезал сгустившиеся вечерние сумерки. Талила сидела у небольшого костра, который решилась разжечь, и, подтянув колени к груди и положив на них подбородок, смотрела на пламя.

Она могла бы сбежать.

Она была свободна сейчас. Впервые в жизни свободна.

Ни оков кандалов, ни железной руки отца, ни силуэта Клятвопреступника за спиной...

Она могла бы убежать далеко-далеко. Туда, где никто ее не узнает. И никто не найдет. Она обрежет волосы, скажет, что из-за войны потеряла дом и память. Она спрячет свою магию и не будет ее использовать.

Да.

Она могла бы убежать.

Отблески пламени плясали на ее лице, отбрасывая глубокие, мрачные тени. Меж сведенных бровей залегла еще одна складка. Она кусала губы, пока размышляла, и хмурилась.

Она никому ничего не должна, и меньше всего — Империи.

— Мой отец предатель... — вторя тяжелым мыслям, ее губы шевельнулись сами собой. — Он предал свою страну дважды.

Талила поежилась и прикрыла глаза. Думать об этом ей было непросто.

«Я тоже стану предательницей, если сбегу».

Уходи, Талила.

Могла ли она раньше помыслить, сколько чувств вызовет в ней одна простая фраза?..

Сколько она себя помнила, их род держался особняком. Быть может, потому судьба Империи и не трогала ее сердце. Как послушная дочь, она была не вправе осуждать отца, но где-то глубоко внутри ее грыз червячок сомнения. То, как он поступил, противоречило всему, чему ее учили.

Что говорил ей он.

Выходит, его слова были подобно ветру. Отец забыл их, едва в воздухе отзвучало последнее эхо.

Она не сможет убежать. У нее был перед Мамору долг. Он спас ей жизнь, и она должна вернуться хотя бы ради того, чтобы расплатиться с ним.

Чтобы посмотреть ему в глаза и задать единственный вопрос, который никак не шел из головы.

Почему?..

Талила резко сжала кулак, и пламя костра потухло. Она откинулась спиной на нехитрую подстилку из веток и листвы, которую собрала для ночлега, и невидящим взглядом уставилась в ночное небо.

Наверное, предки рода проклянут ее за предательство и помощь врагу. За помощь убийце. За помощь тому, кто пролил их кровь.

Талила тяжело выдохнула, чувствуя, как прохладный ночной воздух обволакивает ее. Густой, почти осязаемый мрак окутывал лес, и только мерцающие звезды напоминали о том, что где-то там, высоко над ее головой, все еще продолжается жизнь.

Она прижала ладонь к сердцу, пытаясь унять болезненный стук в груди. Тот, кого она должна считать заклятым врагом… тот, чьи руки были в крови ее рода…

Она собиралась помочь Клятвопреступнику.

Сколько крови было пролито этим человеком?.. Воспоминания накатывали: одно за другим крики, плач, яростный звон оружия... Мамору пришел на их родовые земли с огнем и мечом.

Но теперь, после того, что Талила узнала, все ее представления о чести, долге и мести рассыпались, как пепел на ветру. А хуже всего то, что она начала ему сопереживать.

Раньше это казалось невозможным. Раньше она думала, что выцарапает ему в глаза при первой же возможности. Подожжет землю у него под ногами, как только руки освободятся от кандалов.

— Неужели я сошла с ума? — негромко пробормотала Талила в сгустившуюся над ней темноту. — Раз задумала такое... Это слабость и это предательство. Это бесчестие.

Она с силой выдохнула, чувствуя, как едкий привкус вины и сомнения стекает по горлу горечью. Она идет против собственной ненависти, которая уже не ощущалась такой неистовой, и против кровной мести. Возможно, предки рода действительно никогда не простят ее.

Но она все равно это сделает.

Утром, проснувшись с первыми лучами солнца, Талила отправилась в дорогу. Ночные переживания улеглись, и она ощущала странную легкость. Однажды приняв решение, она не собиралась от него отступать, и теперь путь, который ей предстояло проделать, виделся простым и понятным. Она вернется в лагерь. Она расплатится с Клятвопреступником.

И уже после этого она уйдет.

Дорога до гарнизона заняла у Талилы больше времени, чем она рассчитывала. Она не знала местности, в которой оказалась, и потому заблудилась. Ей пришлось вернуться к берегу реки, на который она выплыла после того, как сбежала от дяди и его стражников, и начать все сначала. Она потеряла почти два полных дня, пока кружилась из стороны в сторону, и жутко разозлилась на себя из-за глупой задержки.

Но, наконец, вдали показались шесты со знакомыми знаменами, которые трепал ветер, и Талила невольно замедлила шаг.