Я отправлюсь с вами, — хмуро сказал Такахиро, когда они встретились в условленном месте. — Вы можете убить меня сейчас. Или пусть убьет господин, если я поступил против его воли и привел вас к нему.

Талила, не желая тратить время на споры, махнула рукой. Кто она такая, чтобы вставать на пути самурая, которые следует за своим господином?

Из гарнизона они уехали вдвоем.

Глава 14

Холодная вода приятно остудила разгоряченное тело и лицо.

— Еще, — коротко велел Мамору, и на спину ему обрушилось второе ведро.

Распрямившись, он потряс головой, и мокрые, распущенные волосы облепили плечи. Он провел ладонями по щекам, стирая копоть и дым, и перехватил испуганный взгляд мальчишки, который прислуживал ему.

Сын кого-то из самураев, прибывший в расположенный в горах лагерь вместе с отцом в то время, когда с соседней страной царил худой, но мир. Теперь же покинуть это место он не мог.

Мамору взял протянутую ткань и вытер руки. Затем стащил через голову изорванную, местами прожжённую куртку и нательную тунику и надел чистое, поданное все тем же мальчишкой. Закрепив на поясе ножны, он посмотрел на самураев, которые принимали участие в вылазке вместе с ним, и сухо усмехнулся, когда заметил на их лицах довольные улыбки.

Да-а. Они славно поджарили Сёдзан накануне.

Минуло два дня, как он достиг горного перевала. Их лагерь к тому моменту был практически уничтожен, от укреплений остались разрозненные руины, линии обороны превратились в посмешище. Мамору принял непростое решение: они отступят на несколько десятков метров вниз, они прекратят бои и смирятся с тем, что перевал утерян.

Но лишь для того, чтобы укрепиться в низине. Перегруппироваться и встретить армию Сёдзан уже там. Подкрепление, которое привел полководец Осака, пришлось как нельзя кстати.

Еще в гарнизоне у реки Мамору получил вести о том, что отряд, удерживающий перевал, был окончательно уничтожен, и они потеряли важный рубеж. Именно это и сдернуло его с места, хотя в тот момент он уже готовился к собственной смерти. В виде наказания от Императора за то, что он упустил его ценнейшую заложницу.

Отпустил.

Но, кажется, его смерть откладывалась. Вновь.

И причиной послужило неповиновение его людей.

— Мы уничтожили всех почтовых птиц, господин, — сказал ему Такахиро тем вечером. — А господин Осака велел поставить дозорных на пути, что вел из гарнизона, и задерживать и обыскивать каждого гонца. И изымать все послания.

Возможно, его младший брат все еще не знал, что произошло.

Ему не позволили узнать.

— Славная вышла прогулка, господин! — прокричали ему в спину, когда Мамору прошел мимо самураев, сопровождавших его в этой вылазке.

Он усмехнулся и кивнул. И впрямь, вышло славно.

Сёдзан владели магией теней, но и его люди кое-что умели и могли. Осака сказал, что их так сильно воодушевило присутствие их господина, но Мамору сомневался в этой откровенной лести.

Полководцев, склонившихся над картой, он нашел в просторном шатре.

— С возвращением, господин! — сдержанно поприветствовали его.

Кто-то протянул пиалу с теплым рисом, оставшимся после ужина, и чашку горячего чая.

— Все удалось? — Мамору почувствовал пристальный взгляд полководца Осаки.

Мужчина старой закалки, тот до последнего возражал против «безумной авантюры молодого господина». Опасно, слишком рискованно и последствия могут быть непредсказуемы.

Но Мамору чувствовал, что это именно то, что нужно его людям. Его войску. Им было необходимо встряхнуться, поверить в себя. Поверить в то, что ничего еще не кончено, и потеря перевала не означает поражение от Сёдзан. «Безумная авантюра» стала для них глотком свежего воздуха. А вид подожженных обозов с провизией и оружием поднял боевой дух.

И пусть они убили совсем не так много врагов, как того хотел бы сам Мамору. Пусть. Вылазку он затеял не для этого. И был доволен ее результатом.

— Все прошло гладко, — сдержанно сказал он. — Сейчас мы должны думать уже о другом. И готовиться отражать нападение со стороны Сёдзан.

— Оно состоится в ближайшие дни, — в такт его словам кивнул военачальник Суга — один из немногих выживших среди тех, кто изначально пытался удержать горный перевал и противостоять армии Сёдзан.

На карте, на которую все они посмотрели, были расставлены деревянные фигурки, обозначавшие две армии: черные для Сёдзан, темно-багровые — для Империи. Первых было гораздо больше, чем вторых.

Означало ли это неминуемое поражение?

Нет.

Но легко им не придется, и прольется немало крови. Чужой и своей.

— Мы должны закончить возведение укреплений. Если необходимо — пусть работают круглые сутки, ночами при свете факелов, — сказал Мамору и усталым жестом растер переносицу. — И еще...

Он не договорил: внимание всех в шатре привлек шум снаружи. По лагерю словно прошло цунами: одна за другой нахлынули волны, которые принесли с собой громкие перешептывания, набиравшие мощь. Постепенно они разрослись в возгласы и беспокойство. Но никто не трубил в рог, и значит, дело было не во внезапном налете армии Сёдзан.

Нахмурившись, Мамору первым откинул полог палатки и вышел наружу. И застыл после первого шага, не в силах поверить тому, что видел.

В сопровождении Такахиро к нему шагала Талила.

Она проходила сквозь длинные ряды, в которые выстроились самураи, сопровождавшие зоркими взглядами ее каждое движение. Этот путь через строй напомнил Мамору одно из наказаний, принятых в армии: провинившегося пускали между двумя линиями самураев, и каждый держал в руках палку, которую был должен обрушить на спину несчастного.

Такое практиковали раньше. Но не теперь, когда Мамору возглавлял войско Империи.

Но сейчас, когда он смотрел на жену — невероятно хрупкую на фоне столпившихся самураев— к нему в голову пришло это гнусное сравнение.

— Господин?! — вопрос кого-то из полководцев повис в воздухе и разбился о звонкую тишину.

Талила шла к нему нарочито медленно и держала руки у всех на виду, и Мамору дернул уголками губ.

— Защищайте господина! — один выкрик едва все не погубил, но мужчина сумел обрубить панику на корню.

— Тихо! — прогремел Мамору, набрав в легкие побольше воздуха. — Закройте свои рты!

Дернувшиеся было самураи замерли, а Талила все же сбилась с чеканного шага.

— Господин, это безумие, она опасна... — зашептали у Мамору за спиной, и он развернулся одним резким движением и прошелся по своим полководцам жестким взглядом.

— Если с ее головы упадет хотя бы волосок, вы пожалеете, — припечатал он.

Потом вновь посмотрел на жену и шагнул