В. нью-йоркской квартире их ждали большой цветок в горшке отДафны, фрукты и печенье для детей и коробка собачьих галет для Энди. Встречабыла роскошной. Мел завизжала от восторга, увидев свою комнату, и сразу жебросилась к телефону.

Но когда они распаковали вещи, мысли Оливера снова вернулиськ Бенджамину, который отказался от их новой жизни. Он непременно когда-нибудьоб этом пожалеет, если уже не пожалел. Олли чувствовал, что одного за другимтеряет самых дорогих ему людей.

Переезд в Нью-Йорк оказался очень мудрым и полезным длядетей решением. Оливер убедился в этом в считанные дни. Сэму очень нравиласьего новая школа, у него сразу появилось много друзей. Мел была без ума от своейшколы. Свободное время она проводила с Дафной в универмаге «Блумингдейл» илидома, где названивала всем перчесским знакомым и докладывала о своих успехах в новой,столичной жизни. Но самое главное, что Оливер теперь каждый вечер был домаперед ужином и, как того хотел, проводил с детьми достаточно много времени. Мелпо-прежнему подолгу болтала по телефону, но знала, что отец рядом. С СэмомОливер разговаривал, читал, играл, а когда в начале мая установилась теплаяпогода, они стали иногда после ужина ходить в парк, где с азартом играли в мяч.

Жизнь была просто замечательная, но с ними не былоБенджамина. Оливеру его постоянно недоставало, он очень беспокоился за сына.Олли решил, что обязательно будет видеться с Беном раз в неделю, во время ихприездов в Перчес на уик-энды. Он хотел, чтобы тот приходил ужинать к ним, ноБенджамин по вечерам работал. Как-то раз Олли сам заехал в ресторан и чуть неполучил разрыв сердца, когда увидел, что его сын за мизерную плату моет посуду.Он повторил свое предложение жить в доме, хотя сам шел на это неохотно, иумолял Бена вернуться в школу. Но юноша теперь не мог бросить Сандру. В одно извоскресений Оливер повидал ее и был шокирован. Казалось, что у нее не шестоймесяц, а гораздо больше, и он усомнился, в самом ли деле это ребенок его сына.Олли при удобном случае задал Бену такой вопрос, но тот только обиделся исказал, что абсолютно в этом уверен. Оливер больше не стал к нему с этимприставать.

Самым болезненным был момент, когда начали приходить ответыиз колледжей. Оливер находил их в уик-энды, потому что Бенджамин получал почтупо старому адресу. Школа не аннулировала его заявок, и все готовы были егопринять, кроме Дьюка. Он мог бы поступить в Гарвард, или в Принстон, или вЙель, а вместо этого очищал от объедков тарелки в ресторане и готовился ввосемнадцать лет стать отцом. У Олли буквально разрывалось сердце, когда ондумал об этом. На все письма Оливер ответил сам, объясняя, что по семейнымобстоятельствам поступление откладывается на год. Он все еще надеялся убедитьБена окончить школу в Нью-Йорке. Год будет вычеркнут из жизни, и не больше. Нопока Олли не затрагивал в разговорах с сыном этот больной вопрос. К тому же Бенбыл целиком поглощен новой жизнью с Сандрой.

– Может, хоть на пару дней приехал бы в Нью-Йорккак-нибудь?

Оливер делал все, чтобы сманить туда Бена, но тот оченьсерьезно относился к своим семейным обязательствам и всегда отказывался,объясняя, что не может оставить Сандру одну, Оливер же никогда не приглашал ихвместе. Бенджамин, с тех пор как ушел из дому, не ездил и к матери в Бостон,но, похоже, звонил ей время от времени. А вот Мел и Сэм снова посетили ее, ужепосле переезда на новую квартиру. На этот раз они вернулись не такиевосторженные, и Оливеру показалось, что Сэм чем-то расстроен. Он попыталсявыяснить причину у Мел, но та только как-то неопределенно сказала, что мамаочень занята в университете. Оливер все-таки чувствовал, что причина в другом.Как-то вечером он играл с Сэмом в карты. Стояла тишина, в комнате, кроме них,никого не было. Мел на этот раз занималась у себя.

– Па, что ты думаешь о французах?

Вопрос был странным, и Олли удивленно взглянул на него.

– О французах? Люди как люди. А что?

– Да ничего. Я так просто спросил.

Но Оливер догадался, что сын о чем-то хочет поговорить, ноне решается.

– У тебя в классе что, француз учится?

Сэм покачал головой и сбросил очередную карту. Поглаживаяголову Энди, он ждал, когда пойдет отец. Он ужасно любил вечера, которые онитеперь проводили с папой, и начинал по-настоящему радоваться их новой жизни, нопо маме и Бенджамину все равно скучал, как и все они.

– У мамы друг... – произнес Сэм задумчиво, глядя вкарты, а его отец весь превратился в слух. Так вот оно что. У нее есть друг.

– Что за друг?

Сэм пожал плечами и взял карту из колоды.

– Не знаю. По-моему, нормальный парень.

В этот момент рядом проходила Мел, она остановилась, пытаясьпоймать взгляд брата, но тот на нее не смотрел. Оливер же поднял глаза иувидел, какое у дочери было выражение лица. Мелисса медленно подошла к ним.

– Кто выигрывает?

Она попыталась отвлечь обоих от того, что только что сказалСэм. Мел знала, что болтать об этом не следует, хотя Сара таких инструкций имне давала, но это было понятно само собой.

– Сэм выигрывает. У нас тут разговорчик небольшойполучился.

– Ага.

Мел неодобрительно посмотрела на брата.

– Я слышала.

– У мамы что, новый друг – француз?

– Ой, он не новый, – торопливо поправил Сэм. – Мы с нимуже раньше познакомились. Но он .теперь живет с мамой. Ну, понимаешь, в общем,друг. Он из Франции, его зовут Жан-Пьер. Ему двадцать пять лет, и он сюдаприехал по обмену, на два года.

– Очень рад за него.

Лицо у Оливера напряглось. Он взял карту, даже не видя,какая она.

– И за маму тоже рад. Какой он из себя?

Олли не хотел допрашивать ребенка, но желал все выяснитьнемедленно. Сара жила с двадцатипятилетним мужчиной и знакомила с ним детей.Одна лишь мысль об этом приводила Оливера в бешенство.

– Пап, да там ничего такого. Он спал на диване, когдамы гостили у мамы.

«А когда вы не гостили, – хотел задать вопрос Олли, – где онспит?» Но это и так было ясно. Даже Сэм на обратном пути выспрашивал у Мел,думает ли она, что мама влюблена в Жан-Пьера. И сестра в очередной раз взяла снего слово, что он ничего не скажет отцу.

– Очень рад, – повторил Оливер снова. – Ну а парень-тоничего?

– Нормальный, – подтвердил Сэм равнодушно. – Толькоужасно суетливый. Наверное, все французы такие. Притащил маме цветы, какие-топодарки, а нас заставил есть рогалики. Мне вообще-то больше нравятся английскиесдобные булочки, но и их есть можно. Ничего такого.

Оливер это воспринимал иначе, в душе его кипело бешенство.Он едва дождался, пока Сэм ляжет спать, время, казалось, стояло на месте.Наконец Мел подошла к нему, понимая, как отец воспринял слова брата.