Барельефы и в самом деле поражали красотой и тонкостью работы. Сделанные из гладкого камня, они оттеняли яркие краски стен и мягкий свет витражных окон. В который раз пожалев о невозможности воспользоваться фотоаппаратом, Меган достала карандаши и блокнот и принялась зарисовывать барельефы. В глубине души она завидовала Бритт. Ее способности сильно уступали – она привыкла фотографировать, ловить кадр… А рисунок был ее слабым местом. И все же Меган не могла не попытаться.

К тому же она обещала остальным, что нарисует план эвакуации. Для этого надо всесторонне исследовать город, и совмещать с приятными зарисовками с натуры было удобнее и проще всего. Тем более что в этот час город казался совсем безлюдным.

Она шла вниз по улице, останавливаясь и зарисовывая кованые вывески, оконные рамы и дверные ручки. Марблит в деталях оживал на страницах ее блокнота.

Внезапно она остановилась. Что-то привлекло ее внимание, что-то необычное, но она сразу не смогла понять, что это. Лишь спустя несколько мгновений она поняла: в звуки города вплеталась тихая мелодия скрипки, доносящаяся издалека.

Меган пошла на звук и свернула в узкий и темный проход, который сначала даже не разглядела – настолько он был незаметным. Стены были выложены стеклом синего и болотного цвета, отчего создавалось впечатление, что она находится под водой. Под арочным сводом переулка висел тусклый витражный фонарь, света от него едва-едва хватало, чтобы разогнать сумрак.

Проход был недлинный, и впереди забрезжил свет – сначала едва-едва, но уже через пару шагов Меган обнаружила впереди арку, залитую яркими огнями

Она вышла из прохода и тихо ахнула: крохотный проулок привел ее на площадку возле городской стены. Отсюда открывался захватывающий дух вид на горы, снежные шапки которых сияли на солнце, а далеко-далеко внизу виднелось извилистое шоссе.

Прямо на стене, поджав под себя одну ногу, сидел господин Дроссельфлауэр и играл на скрипке.

Это его игра привлекла Меган, и сейчас она стояла перед ним, растерянная, ощущая, что посягнула на что-то личное: настолько отстраненным, погруженным в себя показался ей господин мэр.

Меган вспомнила, как Гвендолин Леймисс рассказывала им о скрипке – о манящих, коварных звуках, но сейчас она не чувствовала никакой тревоги, никакой опасности – просто щемяще-красивый плач, невероятной нежности мелодия, тающая в воздухе, словно дым.

Однако он вскоре заметил Меган. Смычок дрогнул на струнах, заканчивая длинный протяжный стон мелодии, и опустился к колену.

– Добрый день, дорогая леди, – улыбнулся Дроссельфлауэр.

Его раскосые голубые глаза смотрели с ласковой улыбкой.

– Простите, я помешала вам… – потупилась Меган.

– Нет-нет, – улыбнулся Дроссельфлауэр. – Совсем не помешала. Я прихожу сюда подумать иногда. Это мое укромное место, о нем мало кто знает. Как ты нашла его?

– Я гуляла по улицам. – Меган показала блокнот. – Зарисовывала всякие детали. И услышала скрипку из прохода. Стало интересно, кто здесь играет…

– Я, возможно, единственный в городе скрипач, так что вариантов мало, – засмеялся мэр. – Нравится вид?

Он спросил это так просто, что Меган невольно ответила:

– Очень. Очень нравится.

Ей было легко с ним общаться, хотя она никогда не находила легкого языка с окружающими людьми. Но господин Дроссельфлауэр был… другим. Отличался от всех прочих чем-то, чему сложно было бы дать название. Но если бы Меган спросили, она бы сказала – легкость. Во всем, что окружало господина Дроссельфлауэра, была легкость: в том, как он двигался, как держал инструмент, как улыбался и говорил. Он не был похож ни на кого из знакомых Меган взрослых – но и на ровесников был не похож. Взять тех же Бритт и Хью, каждый на своей волне, внутри себя…

А Дроссельфлауэр отличался.

И эта открытость Меган очень нравилась.

– Я была на обзорной площадке, но там не так красиво. Никогда не видела горы такими…

– Горы прекрасны. Когда живешь в горном городишке, невольно привыкаешь видеть их каждый день. Очарование постепенно испаряется, отравленное рутиной будней. И все же я стараюсь напоминать себе о том чувстве, которое они вызывают. Поэтому я нашел это место и прихожу сюда. Здесь легко быть наедине с горами… И со своими мыслями.

– А вы всегда играете на скрипке?

– Нет, – улыбнулся Дроссельфлауэр. – Только когда хочу о чем-нибудь подумать.

– И… О чем же вы думали сегодня? – спросила Меган, поражаясь собственному нахальству.

Она не могла и припомнить, когда настолько нарушала чьи-то личные границы и лезла с расспросами.

Но Дроссельфлауэр, казалось, совершенно не рассердился.

Он откинул светлую челку со лба и ответил:

– Я думал о вас, моя дорогая. О целых трех гостях, которых удалось заполучить в свой гостеприимный дом. Все думаю, чем вас развлечь, чтобы вы не разочаровались в нашем милом городе. Вот, например, – ярмарки. Было бы здорово устроить ярмарку – специально для вас, да и горожан это повеселит. Местные умельцы любят выставляться на ярмарках – это дает законную возможность распушить друг перед другом хвосты и похвастаться своими творениями. Чего только не делают!

– Да… Ярмарка – хорошая идея… – неуверенно ответила Меган, которую ярмарки всегда немного пугали, как и любое место, где собиралась толпа.

– Вы мне поможете? – быстро спросил Дроссельфлауэр.

– Как?..

Меган растерялась. Она не представляла, чем могла бы помочь – в жизни не устроила ни одной ярмарки, да и в целом сторонилась любой подобной работы.

– Вы же художница, Меган! Вдруг вы сможете поделиться со мной своим вдохновением?

Меган замялась. Казалось, от господина мэра не укрылись ее сомнения, потому что он произнес:

– Знаете, что самое главное здесь, в Марблите? Здесь каждый позволяет себе мечтать так, как хочет. О том, что хочет. Я вижу в ваших глазах, Меган, – вы полны мечтами. Поделитесь ими со мной? Я смогу воплотить их так, как никто другой…

Меган помедлила – и кивнула, решив, что не будет никакой беды, если она поможет господину мэру – а заодно, быть может, выведает у него что-то полезное, и, к тому же, сможет пробраться в ратушу.

* * *

Хью послушно вышел следом за Талассом. Таласс все так же держал его за руку, и Хью находил это удивительно приятным.

– Куда мы идем? – спросил он.

Таласс улыбнулся.

– Хочу отвести тебя кое-куда.

Хью хотел было продолжить расспросы, но передумал – если Таласс готов взять и открыть ему какой-нибудь секрет, в его интересах молчать и слушать. Мало ли что можно узнать!

Они завернули за угол «Книжной лавки Брукс» и стали удаляться вниз – под гору, улицы здесь ощутимо кренились, и Хью подумал, что на велосипеде или самокате здесь было бы самое то – отпускаешь педали и катишься с ветерком.