Герберт не ответил на укол ни словами, ни взглядом. Как ничем не выдал мнения о предыдущей гипотезе дорогого дядюшки.

– Дети не в ответе за грехи отцов. – Королева следила, как Миракл теснит противников паутиной текучих непрерывных движений, слитых в единое кружево ударов. – И я буду скучать по сестре, пока живу.

Зрители не сразу осознали, что на арене против пятерых сражаются четверо. И поняли это лишь тогда, когда пятый, в пылу битвы незаметно скользнувший в двери вражеской башни, появился на её верхушке.

Подняв флаг, капитан команды окончил игру звуком горна, разнёсшимся из ниоткуда над ареной и беснующимися трибунами.

– Браво, – сердечно улыбаясь, Айрес зааплодировала слегка вскинутыми руками. – Имя Тибелей не посрамлено.

– И в моём кошельке прибавилось золота, – добавил Кейлус. – Ставил на то, что Мирк закончит игру без смертей.

– Ставишь на родственников?

– Когда среди родственников главный чемпион арены, соображениям этики и неудобства свойственно отходить на второй план. – Прищёлкнув каблуками, Кейлус неторопливо поднялся с места. – Разрешите? Поспешу забрать свой выигрыш, пока есть возможность не проталкиваться через толпу.

Проследив, как он покидает ложу, Айрес воззрилась туда, где медленно таяли и река, и деревья, и башни. Остался лишь зелёный газон, среди которого сам собой выдвинулся помост – там золотился трофейный кубок, сиявший ярче, чем венец в тёмных волосах королевы, на висках чуть тронутых сединой.

Легко взбежав по ступеням, Миракл замер в шаге от желанного приза, позволив своему командиру первым взять его, чтобы в жесте безусловного торжества вскинуть над головой.

– Ты же знаешь, Уэрт, – проговорила Айрес, пока усталые победители пытались обнять разом кубок и друг друга. – Твои родители сами избрали свою дорогу. Но боль, поселившаяся во мне в день их гибели, не уходит до сих пор. – Она накрыла руку Герберта своей. – Ты ведь не оступишься? Не забудешь об узах крови, не предашь меня?

Тот встал, не отнимая руки. Нагнувшись над креслом тёти, легонько поцеловал её в чистую, без следа пудры или румян щёку.

– Ты сделала для меня больше, чем мама. Я никогда этого не забуду. – Герберт выпрямился. – Мне пора. Нужно поздравить Мирка.

Айрес вновь рассмеялась:

– Так хочешь испортить ему настроение?

– За эти годы он должен был привыкнуть.

Герберт отвернулся, но королева, удержав его ладонь, вынудила племянника вновь склониться над креслом.

– Твой брат меня беспокоит. Последние месяцы он тесно общается со многими влиятельными людьми, которые не относятся к числу наших друзей. Слишком многими, пожалуй. – В глазах королевы таяла печаль – каплей живой росы на сухих лепестках бордовых роз. – Боюсь, он никогда не примет моих планов. Не смирится с тем, что однажды я выбрала тебя. – Айрес на миг вскинула указательный палец, его подушечкой предостерегающе стукнув руку племянника. – Я люблю Мирка, но он может стать угрозой… тебе и мне. Будь с ним осторожнее, ладно?

Не ответив, Герберт бережно высвободил кисть из нежной хватки. Коротко кивнув, направился к дверям ложи: слуги поспешили распахнуть их прежде, чем наследник приблизится.

Вышагивая по гулкой галерее Арены, отделанной мрамором и позолотой, за поворотом Герберт столкнулся с маленьким человечком в широкополой шляпе, вылетевшим навстречу.

– Ох, тир Гербеуэрт! – Человечек поклонился так ретиво, что едва не согнулся пополам. – Простите меня, я не видел…

– Всё в порядке, – сухо бросил Герберт, продолжая путь к служебной лестнице – кратчайшему пути за кулисы. Дежурившие подле стражники тут же расступились, не забыв открыть проход венценосному гостю.

Проводив наследника взглядом, человечек тоже продолжил путь. Лишь на ступеньках, уводивших на нижние этажи, неуверенность ушла из его походки и его глаз, в один момент уступив место абсолютной невыразительности и экономной скупости каждого движения.

Спустившись на этаж ниже, человечек, пробираясь сквозь столпотворение расходящихся зрителей, оказался рядом с представительным мужчиной в чёрном. Притормозив на пару мгновений, бросил тому несколько слов и, не теряя ни секунды, продолжил путь. Его собеседник тоже не задержался на месте: пиратским бригом рассекая людское море, он подошёл к длинному столу – там пестрели закуски и журчали миниатюрные фонтаны, переливая между серебряными чашами напитки различной степени благородства, примешивая к окружающей духоте острые хмельные нотки.

Взяв один из бокалов, наполненных розовым игристым, мужчина в чёрном перешёл к окну, за которым сияла огнями просторная площадь. Прислонился спиной к широкому каменному подоконнику – в шаге от лиэра Кейлуса, пересчитывавшего свой выигрыш.

– Сделано, – глядя в сторону, сказал незнакомец. – Мой маг прицепил заклинание-маячок.

– Вы уверены, что это сработает? – Кейлус для вида передвигал из одной кучки в другую монеты, рассыпанные по белому мрамору. На самом деле деньги были ему не слишком-то важны: не при том состоянии, что он унаследовал от отца. – Все предыдущие маячки, которые пытались к нему крепить, разрушали защитные чары его замка.

– Этот открыли совсем недавно, и пока о нём известно лишь в очень узких кругах. Методов нейтрализации ещё не существует. – Глава некоей организации, о которой тоже было известно лишь в очень узких кругах, поднёс бокал к губам и глотнул – так, словно вместо фужера держал пивную кружку. – Маячок незаметен для носителя. Успешно преодолевает все существующие типы магической защиты, неуязвим для охранных чар. Как только жертва покинет замок, мы об этом узнаем. Если место, куда он направится, мы сочтём подходящим, мои люди будут там же через пару минут.

– Лучшие люди, надеюсь?

– Я осознаю, с кем им предстоит иметь дело. Но даже если зверь сильнее всех в лесу, когда он одинок, умелым охотникам затравить его нетрудно.

Лиэр Кейлус усмехнулся: он ценил метафоры и изящные формулировки.

– Последнюю часть задатка передам завтра утром, – сказал он. Вместо ответа человек в чёрном отставил бокал на подоконник – и, таким лаконичным образом попрощавшись, удалился.

Кейлус Тибель смотрел, как за окном мешают друг другу экипажи, ждущие хозяев на площади перед Ареной. Счастье, что малыш Уэрти так самоуверен и всюду ходит без охраны. И так любит быть один. А ещё это будет чрезвычайно забавно: заплатить за убийство одного племянника выигрышем, полученным за победу другого.

Посмеиваясь, лиэр Кейлус сгрёб монеты в бархатный кошель, вместо напитков смакуя собственные мысли.

«Коршуны» лиэра Дэйлиона своё дело знают. В этом сходились все, у кого возникала печальная необходимость прибегнуть к их услугам. И пусть в качестве задатка с него потребовали стоимость хорошего трёхэтажного особняка, цель стоит любых средств, а часть этих денег он сегодня уже отбил (спасибо племянничку, шедшему в списке на устранение под номером два). Вот бы ещё появились вести о девчонке… Будь она в его распоряжении, сестру можно – и