– Да, мы братья по духу. Без меня ты не победишь в этой битве.

– Но если ты станешь сражаться бок о бок с нами, ты ведь тоже можешь погибнуть, – заметил я.

– Ничто не вечно. Я и без того уже слишком долго живу в этом мире.

Похоже, он был готов пожертвовать собой. Неужели земное существование стало ему в тягость? Впрочем, его слова ничего не изменили. Я по-прежнему был настроен скептически и предпочел бы обойтись без его помощи.

– Я призову тебя только в том случае, если нам будет грозить поражение.

– Тогда дай мне крови, чтобы я мог откликнуться на твой зов.

– Я боюсь делиться ею с тобой, – честно признался я. – Что, если ты выпьешь слишком много и у меня остановится сердце?

– Хорошо, что ты это сказал. Лишь храбрые способны признаться в том, что им страшно. Я хочу снова сражаться с тобой бок о бок. Не бойся, ты не умрешь в этой постели. Я возьму у тебя лишь столько, сколько мне нужно, и ни каплей больше. Поверь, я сохраню тебе жизнь. Не пройдет и дня, как силы полностью к тебе вернутся.

Увы, я помнил про Алису и Лихо. Дать домовому кровь в третий раз – значит подвергнуть себя риску. Кто поручится за последствия? Я должен был обдумать слова Грималкин. Она тоже видела опасность, хотя и была согласна с тем, что домовой не так страшен, как Лихо. Поскольку я полон сил, то смогу достичь с домовым взаимовыгодного союза. Внезапно мне в голову пришла еще одна мысль…

– Но что, если, дав тебе свою кровь, я стану другим? Насколько мне известно, третий раз – он особенный.

– Да, это тебя изменит. Любые формы обмена между живыми существами влекут изменения. Я стану отчасти человеком, ты же станешь отчасти домовым. По-моему, это справедливо.

Я не знал, к чему это приведет, но внутренний голос подсказывал мне: давай! А учитель всегда советовал к нему прислушиваться. Я уже не раз убеждался, насколько это дельный совет. Внутреннее чутье еще ни разу меня не подводило.

– Ну что ж, пей, если тебе так хочется, – негромко сказал я.

Острый коготок царапнул тыльную сторону моего запястья, и шершавый кошачий язык принялся лакать капающую из царапины кровь. Вскоре ноздри мне уже щекотал ее металлический запах. Казалось, этому не будет конца. Неудивительно, что сердце постепенно стало биться все тише, а легкая пульсация в виске переросла в сильную головную боль. Я погрузился в темное, тяжелое забытье, хотя и понимал: домовой все еще пьет мою кровь.

Неужели я когда-нибудь проснусь? Я был слишком слаб, чтобы по-настоящему испугаться. В тот момент мне было все равно, что со мной происходит. Следующее, что я помню, – это яркие лучи солнца, льющиеся в окно комнаты. Невидимый домовой по-прежнему лежал поперек моих ног.

– Ты слышишь? – спросил он.

– Что именно? – уточнил я.

– Я слышу, как поют птицы!

– Птицы поют каждое утро, – ответил я.

– До этого момента я их не замечал. Я думал о них не больше, чем о насекомых, что роем гудят над стоячей водой пруда. Но пение птиц словно музыка. Пожалуй, слушать их лучше, чем есть.

После этих слов тяжесть с моих ног исчезла. Я встал с постели. Голова кружилась, колени дрожали. Мне оставалось лишь надеяться, что это скоро пройдет. Ведь в предстоящей битве мне понадобятся все силы.

После завтрака учитель поднялся в библиотеку, а я же отправился прогуляться по саду. Грималкин как раз выводила свою лошадь пощипать травку. Судя по всему, она только что откуда-то вернулась.

– Ездила посмотреть на наших противников, – доложила она. – На склонах Сигнального Холма расположился большой лагерь. Похоже, они готовятся к марш-броску на север.

– Удалось переманить кого-нибудь на нашу сторону? – спросил я.

– Да, но многие, на кого я рассчитывала, опасаются присоединяться к нам. Впрочем, пока нам хватает сил противостоять нашим противникам.

Она указала на восточный сад и как-то странно улыбнулась. Как обычно, она была увешана клинками, однако я не заметил на ее бедре длинного меча, который она недавно выковала.

– Пойдем со мной, – приказала она.

Мы прошли по саду к ее кузне, холодной и полной золы. Рядом на траве лежал меч. Грималкин подняла его и протянула мне рукояткой вперед.

– Я выковала его для тебя, – пояснила она. – Это мой подарок. Бери!

Я в растерянности посмотрел на меч. Первое, что бросилось в глаза – насколько он был уродлив и совсем не похож на красивые, искусно выкованные мечи героя – якобы творение рук древнего бога Гефеста.

Этот же казался каким-то незаконченным и был начисто лишен каких-либо украшений. Вместо того чтобы сиять на солнце, его лезвие казалось тусклым и пыльным.

Грималкин улыбнулась, словно прочла мои мысли.

– Дареному коню в зубы не смотрят, – сказала она. – Может, на вид этот меч и впрямь неказистый, но ведь в бою это не самое главное. Согласна, украшения радуют глаз хозяина клинка. Для меня же куда важнее его способность разить врага. Выкованный мною меч – грозное оружие. Он предназначен для победы. Бери его!

Я принял ее подарок. Стоило взять его в правую руку – ту, в которой я привык сжимать Клинок Судьбы, – как я понял: это мой меч. Меч-скелт был выкован не для меня. Я долго к нему привыкал, в том числе к его тяжести. Этот был гораздо легче и тотчас же удобно лег в ладонь. Им будет сражаться гораздо легче.

– Я выковала его из метеорита, который упал на землю далеко на севере, – пояснила Грималкин. – Звездная руда – вещь редкая. Этот клинок остается острым без всякой заточки. И он никогда не сломается, такой он прочный. У этой руды есть одно дополнительное качество, – продолжала ведьма. – Она впитывает в себя магическую энергию того, кто с ней работает, и после уже никогда не поддастся никому другому. Таким образом я дала этому мечу мощную защиту от любой черной магии, какая только может быть использована против тебя. Пока в руках у тебя этот меч или ты просто носишь его в ножнах, чары тебе не страшны. С этим мечом ты можешь сойтись в поединке с самой сильной ведьмой или с самым сильным магом – и победить. Но это не значит, что теперь ты неуязвим. Если я попробую направить против тебя свою магию, у меня ничего не получится. Однако я всегда смогу пустить в ход клинки. Так что будь начеку. Кто-то другой может сделать то же самое. Многие маги также отличные воины.

Я кивнул и вспомнил свой разговор с учителем.

– Мы с мистером Грегори недавно говорили о том, как поступить с дьяволом. Нам кажется, что сначала нужно отделить его голову от тела, а потом отрубить большие пальцы. После этого тело можно разрезать на куски и разбросать их в разные стороны так, чтобы собрать было невозможно. Думаю, основные разрезы я мог бы сделать мечами героя. В конце концов, предполагалось, что они будут задействованы в ритуале с принесением жертвы. Что ты на это скажешь?