— Вы случайно не Энди Торвил, детектив?

— Откуда вы обо мне знаете?

— В деле заинтересованы многие люди. Внизу нас ждутБрюс Седжвик, старый сыщик, и Теодор Хайнц, шеф полиции. Информация от них.

— А, так в деле уже участвует полиция! —воскликнул Торвил.

— Полиция! — одновременно с ним выпалила Элис, всумочке которой лежал фальшивый паспорт.

— Вы что же, всерьез полагали, что кто-то будет душитьмою жену, а я стану ждать, чем дело кончится?

— Душить? — ахнула Элис, но тут же захлопнула рот.

Винсент отворил дверь библиотеки и, дождавшись, пока Эндипройдет вперед, взял свою жену за руку:

— Ты опять разговариваешь по-другому. У тебя пропалэтот легкий акцент…

— Тебе нравился мой акцент? — тихо спросила она.

— Ну, в общем-то, да. Да, это было оригинально. Кактебе это удается? Акценты, языки… Никогда не мог понять этого.

— Винс, ты вообще меня мало понимал.

— Ну что ж, — громко сказал Хайнц, складываяладони, когда Элис и Торвил заняли свои места в библиотеке. —Думаю, естьсмысл суммировать информацию. Никаких протоколов, никаких официальныхзаявлений. Сейчас меня интересуют только факты. Да, пока мы не начали. Хочупроинформировать вас, Элис, что присутствующий здесь Брюс Седжвик был знаком свашей матерью и знал о ее романе Виктором Хаттоном. По письмам вашей матери кЛоре Шмидт, которые привез Фред, вы уже знаете, что именно Хаттон должен бытьвашим настоящим отцом.

— Письма? — взволнованно спросила Элис. —Письма Лоры Шмидт?

На самом-то деле она до этой минуты ничего не знала ни описьмах, ни о своем настоящем отце, и ей было трудно скрыть свое потрясение.Значит, Молли Паркер пришла в себя, и Фред выполнил-таки ее поручение.Вероятно, он съездил к Молли, выкупил письма и привез их в Вустер-сити. Воттолько отдал он их, естественно, не ей, а ее сестре. Интересно, как онаотнеслась ко всему этому?

— Однако, — Хайнц поднял вверх указательный палеци, поднявшись, принялся расхаживать по комнате, глядя на присутствующих сверхувниз, — Брюс утверждает, что Дейл Хоккес, муж вашей матери, с самогоначала знал, что вы ему не родная дочь.

— Не может быть, — сказала Элис уверенно, покачавголовой из стороны в сторону так энергично, что ее прическа рассыпалась. —Это какая-то ошибка.

— Нет, девочка, — вмешался Седжвик. — Никакаяэто не ошибка. Дейл был в свое время неверно информирован. Мной, если ужговорить по правде. У меня, конечно, не было никакого злого умысла, просто…Просто так вышло.

— Неверно информирован по поводу чего?

— По поводу того, с кем у вашей матери был роман.

— Дейл не знает про Виктора Хаттона? — вмешалсяЭнди Торвил.

— Да, не знает. Он думает, что любовником Джули былАртур Хэммерсмит.

— Артур? — Элис, расширив глаза, повернулась ксвекру. — Это совершенная чушь. Папа не мог так думать. Папа всегда оченьхорошо отзывался об Артуре… Папа… Да что вы говорите, — перебила она самасебя звенящим голоском. — Папа позволил мне выйти замуж за Винсента! Еслибы он думал, что мама и Артур были любовниками как раз в то время, когда ядолжна была появиться на свет, разве он был бы так спокоен?

— Загадка, — констатировал Хайнц. — Мы должныв ней разобраться. Думаю, есть резон вызвать на откровенность самого Дейла.

— Я бы не стал торопиться, — заявил Энди. —Давайте сначала проясним все неясное между собой. Такую тонкую материю, какизмена погибшей жены, лучше трогать в последнюю очередь.

— Да, когда кто-то заводит разговор о маме, папа простоменяется в лице. По-моему, он до сих пор переживает ее смерть, как в первыйдень.

— Ладно, — согласился Хайнц. — Разговор сХоккесом ненадолго отложим.

Брюс тем временем достал из кармана записку, которую Фреднашел в секретере Элис, и передал ему.

— Скажите, милая, это писали вы?

— Уф, — Элис прочла записку («Оч, важн. Узнать,почему Элис не вышла замуж за Дэнниса») и, опустив глаза, сунула ее Торвилу.Она явно сомневалась, что отвечать. Записку, ясное дело, писала ее сестра, а осестре здесь никто ничего не знал.

— Объясни, пожалуйста, — помог ей Энди. — Ктотакой Дэннис и почему ты не вышла за него замуж.

— Говори, Элис, — подбодрил Винсент, почувствовавее замешательство и неверно истолковав его. — В конце концов, мы должнысказать друг другу правду о нашем брачном союзе.

— Какую правду? — живо спросил Брюс Седжвик.

— Почему я сделал ей предложение и почему онасогласилась.

— Может быть, начнем с тебя? — неуверенно сказалаего жена.

— Хорошо, — Винсент глядел ей прямо вглаза. — Когда я делал предложение, я не был в тебя влюблен, Элис. —Он замолчал. Ему хотелось еще кое-что добавить к сказанному, но он понимал, чтосейчас не время.

Элис неуверенно улыбнулась:

— Я догадывалась. Только не могла придумать ни однойпричины, отчего ты решил вдруг сделаться моим мужем.

— Меня шантажировали.

— Что-о? — Элис была поражена. —Шантажировали?

— А тайна? — спросил Энди. — Что за тайна,которая позволила шантажисту добиться желаемого?

— Несколько лет назад один из наших служащих ехал напапиной машине и сбил человека. Происшествие удалось замять.

— Не замять, — вмешался Хайнц, — арасследовать тихо.

— Это «тихо» меня погубило. Я знал, что у отца быликакие-то неприятности, но думал, что, раз он не рассказал, в чем дело, этововсе несущественно.

— Вам сказали, что ваш отец сидел за рулем и естьсвидетели?

— Примерно так.

— Как шантажист связался с вами?

— По телефону, — пожал плечами Винсент. — Какеще? — Рассказывая, он украдкой поглядывал на свою жену, которая выгляделасовершенно ошарашенной. — От меня потребовали немедленных действий. Ядолжен был жениться на Элис Хоккес. Брак с ней был условием того, что моегоотца оставят в покое.

— Черт возьми! — воскликнула Элис. — Что бытебе раньше признаться?

— Да? Я полагал, ты в этом тоже участвуешь.

— В шантаже? Ты думал, что в браке с тобой был и мойинтерес?

— Иногда думал, иногда нет. Кстати, Элис, —Винсент склонил голову набок, — что ты сделала со своими волосами?

— Э-э… Покрасила.

— Когда же?

— Как только отдохнула.

— Женщины оригинально снимают стресс, — поспешновмешался Энди Торвил. — Макияж, прическа — все это отвлекает. Не правдали?