– Ты считаешь, чтобы опровергнуть христианство, нужно опровергнуть все эти три пункта? – уточнил Дэвид.

Я покачал головой.

– Нет, достаточно одного. Если хоть один из этих пунктов неубедителен – неубедительным становится всё. Например, что с того, что Иисус объявил себя Богом, а потом был казнен? Такое со многими случалось. А вот если после этого он воскрес – тут уже есть о чем говорить.

– Что ж, – вмешался Гэри, – вчера мы обсуждали смерть Иисуса на кресте. Что скажешь о наших аргументах?

– Скажу так: они показались мне достаточно вескими, чтобы перейти к вопросам о воскресении Иисуса и о его божественности. А к смерти на кресте я вернусь позже.

– Я очень рад, – с улыбкой заговорил Майк, – что ты решил поверить свою веру разумом. Слишком многие бездумно держатся за то, чему научили их родители, или просто плывут по течению, или, и того хуже, раздражаются и злятся, когда сталкиваются с тем, что противоречит их привычным взглядам. А ты, Набиль, даешь мне надежду. Я рад, что познакомился с тобой.

Я улыбнулся в ответ. Майк и Гэри тоже мне нравились. Нравилось и то, что они не навязывают мне свою веру, и то, что не смотрят на меня, мусульманина, как на чужака или какую-то диковинку. Я был для них таким же, как они – человеком, всем сердцем и душой ищущим Бога и истину.

Итак, теперь у меня был план действий: оценить историческую достоверность смерти Иисуса, его воскресения и притязаний на божественность. Если окажется, что все три эти пункта подкреплены надежными доказательствами – это будет сильный аргумент в пользу христианства. Если нет – значит, христианскому учению верить не стоит. Все прочее (например, нравятся ли мне христианские богослужения) к делу не относится.

Мы закончили обед, попрощались и разошлись. С Гэри и Майком я вновь увиделся больше года спустя, когда в наш город приехал известный исламский полемист. Его целью было – перед несколькими сотнями слушателей – опровергнуть воскресение Иисуса.

А кто ему оппонировал? Мой новый друг Майк.

Дебаты проводила мусульманская организация, так что они широко рекламировались в мечети Норфолка. Несколько недель висели плакаты, раздавались флаеры, в кулуарах только и говорили о предстоящем событии. Не часто случается, что против христианских аргументов возвышает свой голос шейх, исламский ученый! А против него выступает не кто иной, как мой старый знакомый Майк: слишком хорошо, чтобы быть правдой! Устоят ли те аргументы, что предлагал он мне и Аббе, под мощными ударами мусульманского эксперта?

От мусульман выступал известный апологет из Торонто, Шабир Алли. Он обладал природным обаянием и отлично держался на сцене. Особенно нравилась мне в нем доброжелательность, мягкость и открытость – качества, благодаря которым он смог противостоять огульному очернению мусульман после теракта 11 сентября. Однако при всем этом он смело носил мусульманскую тюбетейку, густую черную бороду и традиционную для исламских стран одежду. Хоть он и не принадлежал к Ахмадияту, однако разделял некоторые аргументы ахмади. Словом, на мой взгляд, лучшей кандидатуры для дебатов и придумать было нельзя.

Перед дебатами Дэвид показывал Шабиру город. Шабир спросил, могут ли они посмотреть гремевший в то время фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы», и они вдвоем отправились в кино, а затем Дэвид привез его в Регентский университет, где должно было состояться мероприятие.

Поскольку перед дебатами Шабиру нужно было освежиться и отдохнуть, Дэвид привез его задолго до начала и занял для нас лучшие места в зале. Ради этих дебатов вернулся в город Гэри: перед началом я столкнулся с ним в фойе. Все мы заняли свои места: Дэвид сел слева от меня, Гэри справа, расселись по своим местам и остальные семьсот слушателей – и дебаты начались.

Прежде чем перейти к сути дела, Майк рассказал о себе. Было время, сказал он, когда он усомнился в том, чему учили его родители, и решил самостоятельно выяснить истину о жизни и о Боге. Он проверял свою веру – и именно то, о чем пойдет речь сегодня, убедило его в том, что христианство истинно. Такое вступление едва не заставило меня запрыгать на стуле: ведь и сам я сейчас переживал нечто похожее.

Продолжая свою вступительную речь, Майк подчеркнул важность воскресения.

– Воскресение Иисуса столь важно для нас, поскольку на нем держится все христианство. Искупительная смерть и воскресение Иисуса были основными доктринами христианства с самого его возникновения. Итак, если Иисус не воскрес из мертвых, рушится самое основание христианства, и все оно оказывается ложью. С другой стороны, если Иисус воскрес из мертвых – это серьезный довод в пользу того, что христианство истинно. Вот почему сегодняшние дебаты – это нечто намного большее, чем обычная академическая дискуссия. Вполне возможно, от того, что мы думаем об Иисусе и воскресении, зависят судьбы наших душ в вечности.

«Это верно, Майк, – подумал я. – Все христианство держится на воскресении, и на кону стоят наши души. Так что лучше тебе сегодня не оплошать!»

Быть может, Майк и не был прирожденным оратором, но одного отрицать нельзя: свои аргументы он излагал ясно, четко – и подкреплял историческими свидетельствами. Начал он с краткого содержания своей речи.

– Сегодня я хочу представить вам три факта, каждый из которых подкреплен множеством свидетельств и признан подавляющим большинством ученых. Лучшее объяснение всех этих трех фактов вместе – то, что Иисус воскрес из мертвых. Факт номер один: смерть Иисуса через распятие. То, что Иисус был распят и при этом умер, признают практически сто процентов ученых, изучающих эту тему.

После каждого факта Майк приводил подтверждающие его свидетельства. Говоря о том, что Иисус умер на кресте, он указал на те же аргументы, какие приводил мне Гэри полтора года назад: упомянул и ужасное бичевание, и евангельские подтверждения того, что Иисус, снятый с креста, был мертв. К этому он добавил экспертное мнение современных специалистов-медиков, однозначно полагающих, что пережить известный нам из истории процесс распятия было невозможно.

Приведя достаточно аргументов в пользу первого факта, Майк перешел к следующему:

– Факт номер два: пустая гробница. И здесь результат впечатляющий: 75 процентов ученых, изучавших этот вопрос, признают историческую реальность этого события.

Майк объяснил: у нас много причин верить тому, что через несколько дней после распятия гробница Иисуса оказалась пустой. Во-первых, все христианское движение основано на мысли, что Иисус воскрес, а значит, перестал быть мертвецом. Христианство зародилось в Иерусалиме, и, если бы тело Иисуса оставалось в гробнице, иерусалимские иудейские власти легко могли бы пронести его по городу и тем задавить христианство в зародыше. Они этого не сделали – и в свете этого мнение о том, что гробница и верно была пуста, становится еще более весомым.