к столь знатной особе. В конце письма де Латюд, хихикая и потирая руки, добавил, что просит разрешения назвать чудодейственное снадобье именем великой маркизы де Помпадур, что наверняка сделает его открытие поистине знаменитым.

После этого начинающий авантюрист поспешил в Версаль, чтобы добиться аудиенцию у фаворитки короля. Получив разрешение на встречу, он в изысканных выражениях выразил ей свое восхищение и предупредил о готовящемся покушении: якобы он случайно подслушал разговор двух людей, планировавших убить маркизу с помощью посланного ей по почте яда. Маркиза де Помпадур, только что получившая коробочку с каким-то порошком, поверила молодому человеку и в знак признательности предложила ему крупную сумму денег. Но де Латюд гордо отказался, ведь он рассчитывал на большее.

— Я поступил, как человек чести, — заявил он, — и готов служить вам совершенно бескорыстно!

Маркиза де Помпадур была очень тронута такими словами и попросила своего «спасителя» оставить ей свой адрес, чтобы при случае можно было его найти.

Жан-Анри возвращался домой счастливым, ни на секунду не сомневаясь, что маркиза не забудет о нем и в знак признательности поможет добиться высокого положения. Теперь жизнь его круто изменится, и ради этого он готов был немного подождать…

Через два дня к нему действительно пришли, но когда молодой человек, представляя, какими милостями осыплет его благодарная маркиза, открыл дверь, на пороге стояли жандармы. Они схватили де Латюда, грубо затолкали в полицейскую карету и через полчаса все завершилось за тяжелыми воротами Бастилии.

Жан-Анри не мог понять, что случилось. Может быть, произошла какая-то ошибка? Ведь все было так гениально продумано…

Лишь на следующий день тюремный чиновник объяснил ему причину ареста. Маркиза де Помпадур действительно получила по почте какую-то таинственную коробочку. Узнав от де Латюда о готовящемся покушении, она дала попробовать содержавшийся в коробочке порошок собакам. С ними ничего не случилось. Тогда она догадалась сличить почерки на письме незнакомца и на записке с адресом, оставленной де Латюдом. Он об этом просто не подумал…

Маркиза де Помпадур страшно разозлилась. Да что же это такое! Ее, самую влиятельную женщину Франции, захотел так глупо провести какой-то мальчишка! Она тут же приказала «позаботиться» о наглеце. Для этого ей даже не пришлось обращаться за помощью к королю. Дело в том, что Людовик XV имел обыкновение раздавать своим любимцам уже готовые документы с королевской подписью и печатью, в которые можно было вписать любую фамилию. Эти так называемые «Lettres des cachet» (приказы об аресте) имели безусловную силу. Особенностью этих бумаг было то, что люди, попавшие в тюрьму якобы по тайному приказу короля, практически не имели шансов на обычное судебное разбирательство и были обречены на полное бесправие. Несчастные узники оставались в тюрьмах до тех пор, пока это было угодно тому, кто их туда отправил. На практике это означало следующее: люди просто исчезали, и никто не мог им помочь.

Жан-Анри де Латюд во всем чистосердечно признался, уверяя, что это была всего лишь ошибка молодости, глупость, не имевшая под собой намерения посмеяться над влиятельной маркизой. Он клял свое ребячество и умолял простить его. Его рассказ настолько тронул тюремного чиновника, что тот даже пообещал ему помочь. Жан-Анри немного успокоился и стал ждать помилования.

Но, как оказалось, надеялся он зря. Маркиза де Помпадур и не думала его прощать. Единственное, на что она согласилась — это перевести юного наглеца из казематов Бастилии в относительно более приличную по условиям содержания тюрьму в Венсеннском замке. Там гораздо лучше кормили, и заключенным разрешалась ежедневная прогулка в тюремном дворике.

Там де Латюд очень скоро обратил внимание на то, что один из заключенных — аббат Сенсовер — пользовался гораздо большей, чем другие, свободой, и его часто навещал отец, бывший комендант этой же тюрьмы. И тогда его деятельный ум подсказал ему дерзкий план…

Каждый день один охранник, вызывая его на прогулку, отпирал и запирал камеру, а другой охранник ждал его у выхода во двор. И вот однажды де Латюд быстро спустился вниз и начал с озабоченным видом кричать:

— Где Сенсовер? К нему пришел отец и просит срочно найти его сына! Я что-то нигде не могу его найти.

Второй охранник, ничего не подозревая, спокойно пропустил его во двор, где молодой человек подбежал к караульному и снова спросил про Сенсовера. Тот никакого Сенсовера не видел. Тогда де Латюд поспешно пересек двор и оказался у ворот тюрьмы. На время посещений подъемный мост был опущен, а часовой у ворот и не подумал остановить человека, якобы возвращающегося после свидания с кем-то из близких…

Невероятно, но факт: 25 июня 1750 года после тринадцати месяцев заключения Жан-Анри де Латюд оказался на свободе.

Казалось бы, теперь ему следовало затаиться, но он поступил иначе, простодушно решив, что раскаяние избавит его от унизительной необходимости прятаться. Решив так, он написал письмо Людовику XV, в котором умолял его о помиловании, подчеркивая, что тринадцать месяцев заключения и так уже достаточное наказание за его глупую выходку. Будучи уверенным в положительном решении своего вопроса, он указал в письме адрес, по которому скрывался и через два дня… снова оказался в Бастилии.

Теперь к нему уже не было никакого снисхождения. Вместо обычной камеры его заточили в полутемное подземелье, где он провел целых полтора года. Единственной вольностью, которую ему позволяли, были книги, бумага и чернила. На полях одной из книг возмущенный свершившейся с ним несправедливостью узник написал:

Все изменилось в нашей Франции прекрасной! Теперь здесь можно дурой быть из