Я еще раз осмотрелась.

— Дом, ты нашел себе нового хозяина? — спросила я вслух, а про себя поклялась, что не сдамся без боя. И мне все равно, какого я происхождения. Если я в жизни что дурное сделала — так это ногти всадила в драконий хвост, и то по незнанию да на эмоциях…

Не успела я додумать, как метелка из перьев огромной птицы треснула меня по затылку.

Нет, вы посмотрите!

— Может, я и не права, но зачем сразу бить? — спросила я достаточно громко и увидела, как едва дрогнули ресницы Райяна в ответ на мой голос. — Райян? Ты как? Ты меня слышишь?

Но имбис снова замер, пугая своей неподвижностью и холодом тела. Мне кажется или он стал остывать?

— Что с этими травами делать? Отвар? — Я закрутила головой в поисках ответа. — Дом!

Но дом с характером молчал.

Я огляделась вокруг и даже встала от возмущения:

— Ты дом переделал, а кухню забыл. Понимаю, что лорду она без надобности, а вот мне…

Не успела я договорить, как рабочая зона мигом вернулась в прежнее состояние моей кухни мечты. Вот это я понимаю — компромисс!

Я закатала рукава. Через минуту я нашла котелок, через две заполнила его водой, а через три уже помыла травы и разложила их на разделочном столе.

Не зря же дом меня снарядил за ними. А уж как варить, я пойму. И пусть мама меня никогда к готовке не подпускала, не думаю, что получится что-то опасное.

Я даже втянулась в процесс. С беспокойством наблюдала за Райяном и с интересом — за отваром и тем, как он меняет цвет. И когда изумрудная густая жидкость была готова, я процедила ее через сито и поставила остывать.

— Домик дорогой, может, поспособствуешь, чтобы остыло? — миленьким голосом попросила я.

Все-таки это в наших интересах.

Я замерла в ожидании, не сводя глаз с отвара. Наверное, именно поэтому я пропустила очень важный момент. Зеленая каша, которую я отжала, внезапно ожила и в виде маленького комка с ножками и огромным ртом бросилась на меня. Вцепилась в ногу так больно, что я взвыла, а потом вдруг эта штука стала увеличиваться в размерах.

В глазах потемнело. Кажется, я теряла слишком много крови, и очень быстро. А зеленая пиявка никак не отцеплялась, становилась сильнее и больше. И, уже став размером со щенка, она отпустила меня и кинулась к Райяну.

— Нет! — Я бросилась наперерез, но голова кружилась от резкой потери крови, так что я больше напоминала вялую черепаху.

Конечно же, я не успела!

Святой Ортон! Никто же не поверит, что я действовала по заданию дома. Следовало раньше сообразить, что нельзя было мне готовить отвар, что у меня и без того все оживает. А тут еще такое опасное существо создала!

Нужно быстрее спасти имбиса. Клянусь, я больше ничего не буду делать, пальцы узлом завяжу…

Думая об этом, я доползла до дивана и в шоке остановилась. Эта зеленая штука уменьшалась на глазах, лежа на грудной клетке Райяна. Имбис на глазах оживал.

— Проклятые древние, — прошептала я, перед тем как совсем лишилась сил.

Глава 17

Я распахнула ресницы и увидела рядом глаза с вытянутыми зрачками. Райян рассматривал меня так близко, что я чувствовала на щеке его дыхание.

— Ты завершила ритуал, пока я был в отключке? — требовательно спросил имбис, а сам весь сморщился, как изюм. Правда, сходство вышло не очень — слишком молод он был. Максимум помятая виноградина.

Я так обрадовалась, что эта виноградина жива!

— Улыбаешься? Значит, точно завершила!

Подождите-ка, что я там завершила?

Райян презрительно поморщился, но почему-то провел кончиком носа по моей щеке, чем совершенно ввел меня в ступор. Ничего не понимаю!

Ладно, имбис жив — и это хорошо. Наверное, бредит с пробуждения. Вон зрачок до сих пор не вернулся в нормальное состояние.

Обычно такая боевая, я поймала себя на странном внутреннем трепете от легкого касания носа Райяна к моей щеке. Мои ресницы затрепетали как-то сами собой.

— И не думай. Не соблазнишь. Не работает. — Имбис провел кончиком носа по щеке вниз и внезапно легко прикусил мой подбородок.

Почему-то я не могла даже пошевелиться, будто дракон меня обездвижил. Зря я в этот момент посмотрела ему в глаза. Под этим углом взгляд у имбиса был такой… Такой… ТАКОЙ!

Мурашки волной пробежали по коже, пальцы и ног, и рук сами собой сжались.

Райян оставил в покое мой подбородок, бросив взгляд на мои губы, и спросил:

— Как ты это сделала? Я же был без сознания.

— Что… кхм… что сделала? — Я прочистила горло, чувствуя, что совсем забыла, о чем он говорил.

— Как ты завершила ритуал? Напоила меня зельем? Или у тебя есть еще один дар?

Кажется, он не спрашивает, как я его вылечила. Он пытается понять, как я смогла сблизиться с ним, пока он пребывал в отключке. Ничего себе!

— Думаешь, я на тебя набросилась, пока ты был в таком состоянии?

— Не думаю. Знаю. Ритуал завершен. — Райян медленно моргнул. С вертикальными зрачками его взгляд по-настоящему завораживал. Надо было как-то бороться с этим наваждением. Но, лежа на кровати, когда над тобой нависает имбис, это как-то нелегко.

— Молчишь? — Райян вдруг рыкнул и крепко-крепко схватил мой подбородок.

Взгляд стал злой, выдающий внутреннюю борьбу. — Ты же орала про развод, разве нет? Так зачем скрепила брак?

— Больно. — Я поморщилась от той силы в пальцах имбиса, с которой он удерживал мою челюсть.

Хватка только усилилась. Райян наклонился ближе, а потом вдруг очень бережно, трепетно поцеловал.

Он такого контраста я совершенно растерялась. А губы не выдержали и ответили на нежность нежностью.

Я так и знала, что обязательно что-нибудь произойдет. Этот сладкий морок должен был спасть. Поэтому, когда ножки дивана с грохотом сломались и мы резко опустились на пол, я будто протрезвела.

Да и не только я.

— Что ты со мной сделала? — Райян завис надо мной на вытянутых руках, а потом показательно вытер рот.

Я сделала то же самое.

Он зарычал и поцеловал меня еще раз.

Теперь рот я вытерла первая.

— Брезгуешь? Сама завершила ритуал. Кто просил ко мне приставать?

— Я не извращенка. Ты больше напоминал труп, чем объект вожделения.

— Факт налицо.

— Я. Ничего. Не. Делала. Точнее, ничего такого, о чем ты думаешь. И слезь с меня! — Я еще раз вытерла губы, зло глядя на Райяна.

Зацепил он меня за живое, что уж говорить. Больно так, неприятно. Да и поведение его ставит в тупик. Люблю-убью, называется!