«Кто вы такой? – спросила я телепата. – Маг?» Ответане последовало.

Жрец и жрица, не в состоянии услышать этот немой разговор,продолжали говорить о своем:

«Он пьет кровь. Госпожа Пандора, перед рассветом оноставляет свои жертвы на ступенях храма. На жертвах он пишет их собственнойкровью древнее египетское имя. Если правительство об этом узнает, храм могут призватьк ответу. Это не наш культ.

Не могли бы вы еще раз пересказать – для нашего друга – вашисны? Мы должны защитить культ Изиды. Мы не верили в старые легенды… пока непоявилось это существо, убийца, а потом из-за моря приезжает прекраснаяримлянка, рассказывающая, что ей снятся похожие создания».

«Чье имя он пишет на своих жертвах? – спросилая. – Тот, кто пьет кровь. Изида?»

«Бессмысленное, запрещенное, древнеегипетское имя. Одно изтех, какими когда-то называли Изиду, но не мы».

«И что это за имя?»

Никто, включая молчаливого человека, мне не ответил.

В тишине я подумала о Люции и чуть не заплакала. Потом мнойовладела ненависть, глубокая ненависть, как на Форуме во время нашегоразговора, когда я увидела его трусливую ярость. Предал всю семью! Слабость –опасная вещь. Мой отец и Антоний были такими сильными людьми!

«Госпожа Пандора! – сказал жрец. – Расскажите нам,что вам известно об этом создании из Антиохии. Оно вам снилось?»

Я подумала о снах. Я попыталась осмыслить слова людей изхрама и дать на них исчерпывающий ответ.

Стоявший в стороне высокий римлянин заговорил:

«Госпожа Пандора ничего не знает об этом существе. Онаговорит вам правду. Она знает только о снах, но ни одно имя в них непроизносится. Во сне она видит Египет более раннего периода».

«Ну, спасибо вам, прекрасный господин! – яростносказала я. – И как же вы пришли к этому выводу?»

«Прочел ваши мысли, – невозмутимо ответилримлянин. – Так же, как я разговаривал с вами о тех, из-за кого выподвергаетесь опасности. Я защищу вас от вашего брата».

«Надо же! Предоставьте это мне. Я сама сведу с ним счеты.Теперь оставим вопрос моих личных несчастий. Объясните-ка мне, умник, почемумне снятся эти сны? Извлеките из своей телепатии какое-нибудь полезноеволшебство! Знаете, человек ваших способностей должен заседать в суде иразбирать с судьями дела, раз вы читаете мысли. Почему бы вам не поехать в Рими не устроиться советником к императору Тиберию?»

Я почувствовала, явственно ощутила небольшое волнение всердце таинственного римлянина. Мне опять показалось, что в нем есть что-тознакомое. Конечно, я видывала некромантов, астрологов, оракулов. Но этотчеловек упоминал конкретные имена – Антоний, Люций. Он меня поразил.

«Ну, расскажите мне, человек-загадка, – сказалая, – насколько близки мои сны к тому, что написано в старых легендах? Атот, кто бродит по Антиохии и пьет кровь, он – смертный человек?»

Молчание.

Я попыталась рассмотреть римлянина получше, нобезрезультатно. Он даже отошел поглубже в темноту.

Я находилась на грани нервного срыва. Я хотела убить Люция –фактически у меня не было выбора. Римлянин тихо сказал:

«Она ничего не знает о том, кто пьет кровь в Антиохии.Расскажите ей, что вам о нем известно, – может быть, это он насылает ейсны».

Я смутилась. В моей голове так явственно звучал женскийголос: «Это я тебя вызвала».

Римлянин от этого тоже пришел в замешательство;в воздухе как будто поднялось легкое волнение.

«Мы его видели, – сказал жрец. – Мы даже следим заним, чтобы подобрать обескровленные трупы несчастных, пока их не нашли и необвинили нас в содеянном. Он обгорел, обгорел всем телом, почернел. Он не можетбыть человеком. Это старый бог, сгоревший дочерна, он словно явился изпреисподней».

«Амон-Ра, – сказала я. – Но почему он не умер? „Восне я умираю“».

«О, это ужасное зрелище, – вдруг вставила жрица, словнобольше не могла сдерживаться. – Не может быть, что это человек. Сквозьпочерневшую кожу просвечивают кости. Но он слаб, и жертвы его слабы. Он елеходит, но выпивает из бедных истерзанных душ всю кровь. Утром он уползает, какбудто у него нет сил идти».

Жрец терял терпение.

«Но он живой, – сказал жрец. – Живой! Бог он,демон или человек – он живой. И с каждой слабой жертвой он понемногу набираетсясил. Он вышел прямо из старой легенды, а они вам снятся. У него длинные волосы,как в старину носили египтяне. Он мучается от ожогов. Он шипит проклятия вадрес храма».

«Какие проклятия?»

Тут вмешалась жрица:

«Он, видимо, считает, что его предала царица Изида. Онговорит по-древнеегипетски. Мы его с трудом понимаем. Наш римский друг, нашблагодетель, перевел нам его слова».

«Хватит! – потребовала я. – У меня голова идеткругом. Ни слова больше. Тот человек сказал правду. Я ничего не знаю об этомпроклятом обгоревшем существе. Я не знаю, откуда у меня эти сны. Я думаю, чтомне посылает их женщина. Может быть, та самая царица, которую я вамописала, – царица на троне, в оковах, плачущая царица… Но я не знаюзачем!»

«Вы никогда того человека не видели?» – спросил жрец.

«Она не видела», – ответил за меня римлянин.

«Ну вот, опять, какой же вы талантливый оратор! –сказала я римлянину. – Я просто в восторге! Почему вы прячетесь под тогой?Почему стоите там, вдалеке, чтобы я вас не рассмотрела? Вы сами-то видели того,кто пьет кровь?»

«Потерпите немного», – ответил он с таким обаянием, чтоя не смогла заставить себя дальше с ним пререкаться и повернулась к жрецу ижрице.

«А почему вы не устроите засаду этому черному обгореломусуществу, – спросила я, – этому слабаку? Я слышу в голове голоса. Нодо меня доходят только слова женщины, предупреждающие об опасности. Это женскийсмех. Мне пора идти. Я хочу добраться до дома. Мне нужно кое-что сделать, нопрежде хорошенько все обдумать. Мне пора».

«Я защищу вас от врага», – повторил римлянин.

«Очаровательно, – ответила я. – Если вы можетезащитить меня, почему вы не устроите засаду тому, кто пьет кровь? Поймайте егов сеть гладиаторов. Вонзите в него пять трезубцев. Вы впятером вполне сможетеего удержать. Вам только нужно не выпускать его, пока не встанет солнце, –лучи Амон-Ра его убьют. Может быть, понадобится два дня, даже три, но он умрет.Сгорит, как я сгораю во сне. А вы, телепат, что же вы не поможете?»