– Да кто ж, детишка, претензии от лидеровпринимает? – Как показалось Данилу, дядя Миша оживился без всякогонаигрыша. – Давно я Дашенькам не загонял… Соска сегодня сорвалась, такхоть этого… Тяните с него штаны, ребята, благословясь.

Вот тут Есаул стал биться так, что едва удерживали втроем.Дядя Миша суетился вокруг и командовал:

– Коленом шею придави, Кондрат! Ляжки распяливай! Эх,коли бы знал, вазелинчику бы припас… Щас ты у меня, Дашенька, отпробуешь болта…

– Хватит! – раздался дикий вопль Есаула. –Кончай! Поговорим!

Данил сделал знак своим, и они ослабили хватку. Явноразочарованный дядя Миша нехотя отошел в сторонку и уныло набулькал себеводочки. Данил подумал и тоже плеснул себе граммов двадцать. Подумал еще, влилполстакана пленнику в рот:

– Помни мою доброту… Ну?

– Оденьте, суки, – прохрипел Есаул, откашливаясь.

– Кондрат, натяни ему портки, – распорядилсяДанил. – Ну давай, ласточка, запевай в голос…

– Псов своих убери, – сквозь зубы сказалЕсаул. – Покурить дай. И сесть.

Данил кивнул своим, усадил Есаула на стул и сунул в губысигарету. Встал подальше, чтобы вовремя увернуться в случае чего.

Есаул чуть ли не в четыре затяжки прикончил «Мальборо» исказал почти спокойно:

– Слушай, меня же мочканут. Как два пальца… Мне они несваты-братья, но ведь достанут…

– Можем сделать так, что и не достанут, – сказалДанил.

– Не лепи благодетеля. Вы и сами меня под асфальтупрячете как письмо потомкам в двухтысячный год…

– А выбор у тебя есть? – спокойно спросилДанил. – Если уж и впереди смерть, и позади она же, рисковать надо. Тебязаставляли на эти игры подписываться? Глядишь, если и выйдет от тебя польза,поживешь… Гарантировать я тебе ничего не могу, сам понимаешь. Но словечко замолвлю.

– У, расплодилось вас, новеньких… Ни закона, нипорядка…

– Позвать старого и продолжить по новой? – холоднобросил Данил.

– Нет уж, спасибочки.

– Тогда заводи арию. Ты нашего ткнул ножичком?

– Которого? – ухмыльнулся Есаул.

– У которого взял ключи.

– Ну, я… Слушай, мужик, мне вы до лампочки, мне платят,понял? Я делаю – мне платят. Работа такая. Ты-то сам из себя актера не мели…

– Да я и не собираюсь, упаси господи… – сказалДанил. – Тот, кого ты замочил, мне не брат и не любимый племянник, так чтоне трясись, бить не буду. Но я за это дело отвечаю. Работа такая. Так что… Тебяпредупредили, что квартира на сигнализации?

– Ну.

– И дали отмычку?

– Своя, – усмехнулся Есаул. – Времена пошлизаковыристые, приходится черт-те что покупать на собственные бабки… Это у меняне первая такая хата, обращению с техникой учен…

– Цену набиваешь? – теперь усмехнулся Данил.

– А хоть бы…

– В квартиру ты должен был идти сразу после…

– Ага.

– И тогда тебя тоже прикрывали?

– Ну.

– Ссученная ментовня?

– Сам видел. Только рисковать не стал – там толкалось сдюжину поддатых мусоров, кто их знал… Не щелкать же кнопочками у них на глазах?

Ну вот, кажется, кое-какой контакт наладился. Данил открылбыло рот для более серьезного вопроса…

И ничего не сказал. Во дворе бешено взлаял Граф, и тут жевлетел дядя Миша, крича хриплым шепотом:

– Вассер! Пираты обложили!

– Кто? – переспросил Данил.

– Менты! На трех «луноходах»! Голый вассер!

Кондрат уже стоял у окна с восьмизарядной итальянскойпомповушкой наготове, прижавшись к стене так, чтобы не заметили с улицы.Хоменко без приказа упер дуло пистолета Есаулу в поясницу.

– Тихо! – сказал Данил. – Недергаться! – Он оглянулся на жизнерадостно оскалившегося Есаула. – Аты что лыбишься, урядник? Нет сейчас лучшего момента, чтобы пришить тебя припопытке к бегству… Влепят в лоб – и отъехал… Ты что, задание с блескомвыполнил, а? Сиди тихо…

Есаул поскучнел. Данил передвинулся к двери и нажал кнопку.На даче мгновенно погасли все лампы, и в доме, и во дворе. В темнотеостервенело надрывался Граф, носясь вдоль забора. Только одинокая краснаялампа, светившая откуда-то снизу, от земли, жутко озаряла душевную физиономиюИльича.

– Это что такое? – спросил в темноту Данил.

– Да это я поставил, девкам нравится… – смущеннопокряхтел дядя Миша.

Данил выругался, осторожно выплюнул в окно. На фоне редкихгородских огней рисовался характерный силуэт «уазика» с мигалкой на крыше.Рядом, капот к капоту, стоял еще один, а поодаль – легковушка (марку в темнотене определить). Там и сям виднелись темные фигуры – круглоголовые благодаряшлемам-сферам, выставившие чутко коротенькие автоматы. Граф, описав вокруг домаширокую дугу, помчался на зады участка – видимо, обложили и с той стороны…

– Зашли от сопки, чую… – прошептал Данилу в уходядя Миша.

Данил молча ждал, что предпримет противник. Если прикатилиссученные – шансы у осажденных хреновые. Закидают какой-нибудь дрянью вродегранат «Заря» и попрут, поливая из автоматов – поди объясняй потом черезспиритическое блюдечко с того света, что ты вовсе и не оказывал вооруженногосопротивления… Что же, впервые проявившая себя в Байкальске зараза докатилась идо Шантарска?

Паниковать он не собирался, был отработан и такой вариант.Слышно было, как Кондрат бубнит в рацию условное число. Минут через десятьподлетит парочка дежурных экипажей – чтобы в случае чего было побольшесвидетелей. Но все равно, десять минут надо еще продержаться…

– Внимание! – металлическим голосом прохрипелдинамик милицейской машины. – Внимание, говорит милиция! Дача окружена,при первом выстреле с вашей стороны открываем огонь на поражение!

– Уписяться можно, – проворчал Данил и крикнул: –Чем обязан? Я хозяин! Черский Данил Петрович, гражданин и господин, кому какудобно!

Если уж они сами шли навстречу насчет того, чтобы тянутьвремя – такую инициативу можно только приветствовать…

– Гражданин Черский, прошу подойти к калитке!

– Я вас боюсь! – крикнул Данил. – А вдругвы – криминогенный элемент? Ордер покажите! Или документы!

– Говорит старший лейтенант Клебанов! – послекороткой паузы откликнулся динамик. – Подойдите к калитке!

Голос вроде бы и правда клебановский, но это еще ничего недоказывает…

– Идите сами! – закричал Данил. – Мы тут всезаконопослушные, стрелять не будем!