– Я не знаю.

– Что вы имеете в виду, повторяя «я не знаю»?

– Я не пытался идентифицировать предмет, который был вупаковке.

– Этим предметом был револьвер, не так ли?

– В упаковке, которую я положил в мешок, был револьвер. Этоименно так.

– Это был тот самый револьвер, который вы взяли из кабинетамистера Мейсона?

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку ответможет быть использован мне во вред.

– Но вы признаете, что положили упаковку в мешок?

– Да.

– В упаковке был револьвер, не так ли?

– Да.

– И именно эту упаковку ваша секретарша достала из мешка?

– Возражаю против этого вопроса, – заявил Мейсон, –поскольку ответ требует вывода со стороны свидетеля.

– Возражение принимается, – постановил судья Фейллон.

– Но вы проинструктировали свою секретаршу взять упаковку измешка?

– Да, сэр.

– И принести сверток в кабинет мистера Мейсона?

– Да.

– Она выполнила вашу просьбу?

– Я не знаю.

– Разве вас не было в кабинете? Разве она не вам передалаупаковку? спросил Эллис.

– Упаковку она передала мне, – сказал Бейсон. – Но я не могусказать, была ли это та самая упаковка, которую я положил в мешок. Я хотел быпояснить следующее: для того чтобы сохранить упаковку в целостности, я заклеилее лентой, снаружи прикрепил бирку, на которой написал, что именно находится вупаковке. Когда упаковку доставили мне, лента была разрезана, а сама упаковкараскрыта. Поэтому я не знаю, заменили ли содержимое упаковки или нет.

– Предметом, который вы завернули в упаковку, был револьвер,не так ли?

– Да, сэр.

– Револьвер системы «Смит и Вессон», тридцать восьмогокалибра?

– Да.

– Это был тот самый револьвер, который вы взяли в кабинетемистера Мейсона?

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку ответможет быть использован против меня.

– Хорошо. Теперь вернемся к вашей встрече с обвиняемой, –продолжал Эллис. – Разве ваш визит в кабинет мистера Мейсона, не был следствиемчего-то рассказанного вам обвиняемой?

Бейсон молчал.

– Разве это не так? – настаивал Эллис. – Отвечайте навопрос.

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку ответможет быть использован против меня.

– Если Высокий Суд позволит мне сказать, – заявил Эллис, –совершенно ясно, что свидетель пытается использовать свои конституционные правадаже тогда, когда для этого у него нет никаких оснований. Может быть, этосправедливо, когда речь идет о его вторжении в кабинет мистера Мейсона. Что жекасается его разговора с обвиняемой, то он носил не частный характер, и тутничего не может быть использовано в ущерб интересам свидетеля.

– Можно мне высказать свое мнение? – спросил Мейсон.

– Конечно, – ответил судья Фейллон.

– Если допустить, – сказал Мейсон, – что обвиняемая исвидетель вступили в сговор, чтобы вынести вещественное доказательство из моегоофиса, тогда это действие может составить отдельное преступление преступныйсговор. Вынос револьвера – одно дело, вступление в сговор совершенно другое. Тои другое являются преступлениями.

– Вы мелочный человек и педант, – вмешался Эллис.

– Совсем нет, – возразил Мейсон, – когда вы возбуждаете делопротив какого-то человека, вы указываете максимальное число пунктов, по которымего можно привлечь к ответственности. Таким образом, в данном случае он будетвиновен и в преступном сговоре, и в похищении оружия. Затем вы будете пытаться уговоритьприсяжных заседателей вынести обвинительное заключение по каждому пункту. Выдоказываете, что каждый пункт – это отдельное преступление, что вы неразрабатываете законы, а только претворяете их в жизнь, что еслизаконодательные органы считают преступлением даже намерение совершить его, тообвиняемый будет виновен в совершении двух отдельных преступлений, в намерениисовершить преступление и в самом преступлении. Таким образом, нельзя съестьвесь торт и в то же время оставить его нетронутым.

Судья Фейллон еле сдержал улыбку.

– Я разделяю вашу точку зрения, господин адвокат, – заявилон. – Мне трудно судить, имеет ли разговор отношение к разбираемому делу,поскольку не видно, что он как-то связан с данным преступлением. А если онимеет отношение и если свидетель и обвиняемая вступили в сговор, чтобы что-тосовершить, то свидетель может посчитать, что ответ на заданный ему вопрос будетиспользован против него.

– Хорошо, – сказал Эллис, решительно поворачиваясь кБейсону. – Вы завернули револьвер в бумагу и положили его на дно мешка, не такли?

– Да, сэр.

– Видели ли вы до этого тот револьвер?

– До чего до этого?

– До того, как положили его в мешок для клюшек.

– Да, сэр.

– Где?

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку ответможет быть использован против меня.

– Видели ли вы этот револьвер до пятого числа этого месяца?

– Я не знаю.

– Почему вы не знаете?

– Потому что я не знаю, был ли это тот самый револьвер,который я видел ранее.

– Вы видели револьвер, который внешне похож на этот?

– Да.

– Где вы его видели?

– Я не могу помнить все места, где я видел подобныеревольверы. Фирма, несомненно, выпускает сотни тысяч таких револьверов. Я виделих на витринах магазинов спортивных товаров и в некоторых других местах.

– И, – сказал Эллис, обвинительным жестом указывая насвидетеля, эти НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МЕСТА включают женскую сумочку, не так ли?

– Да.

– Кому принадлежала эта сумочка?

– Миссис Хастингс.

– Ага! – воскликнул Эллис. – После всех этих перипетийдопроса вы признаете, что видели этот револьвер в сумочке обвиняемой.

– Минуточку, – вмешался Мейсон. – Я возражаю противкомментариев заместителя окружного прокурора и против самого вопроса. Свидетельне сказал, что он видел именно этот револьвер в сумочке обвиняемой.

– Насколько известно, это мог быть и этот револьвер, –настаивал Эллис.