Дрейк связался со своей конторой и дал необходимые указания.

– Что еще нужно сделать, Перри? – спросил детектив, держатрубку в руках. – Ничего?

Расхаживая по комнате, Мейсон спросил:

– Как зовут дочь Харли Дрексела?

Дрейк посмотрел в свою записную книжку.

– Элен.

– Она учится в колледже, на востоке страны?

– Да.

– Лето проводит дома?

– Конечно.

– Когда Минерва подала заявление о разводе? – спросилМейсон.

– Пятнадцатого сентября, – не задумываясь, ответил Дрейк.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Чтобы оформить разводнеобходимо прожить в Неваде шесть недель. Это означает, что Минерва жила в домеДрексела летом. Если Элен была на каникулах дома, вполне возможно, что онахорошо знает Минерву. В понедельник днем машина Дрексела была у нас на стоянке.Можно выяснить, где сейчас Элен?

Дрейк дал соответствующие инструкции по телефону.

– Что еще, Перри? – спросил он.

– Пока ничего, – ответил Мейсон.

– Немедленно приступайте к делу, – сказал Дрейк в трубку, –и давайте мне знать сразу же, как только что-нибудь выясните.

Дрейк повесил трубку.

– Посмотри, Пол, сколько различных вариантов в этом деле, –сказал Мейсон. – Если адвокат, действительно хочет представлять интересыклиента, ему приходится выполнять большой объем следственной работы, и чембольше он делает, тем больше остается сделать.

– Да, – согласился Дрейк. – Каковы твои шансы, Перри?

– В данный момент, – сказал Мейсон, – освободить АделлуХастингс в ходе предварительного слушания вряд ли удастся. Шансов почти никаких.Мы можем добиться этого на Суде Присяжных, потому что там обвинение не сможетдоказать, что кто-то не подменил револьвер, а у нас имеется большое числокосвенных доказательств того, что это было сделано. Обвинение не может выигратьдело Аделлы Хастингс, если не докажет, что убийство осуществлено с помощьюревольвера, который был в ее сумочке. Пока по делу проходят два револьвера:один, купленный Гейрвином Хастингсом некоторое время назад, а другой, которыйон приобрел вскоре после женитьбы на Аделле. Сейчас можно считать, чторевольвер, который мы будем называть «револьвером Аделлы», был куплен впоследнюю очередь, а револьвер, который обозначим «револьвером Гейрвина», былиспользован для совершения убийства.

– Ты упускаешь из виду, что на револьвере, из которогосовершили убийство, есть отпечаток пальца обвиняемой.

– Нет, не упускаю, – возразил Мейсон. – Исходи из того, чтообвиняемая была замужем за Гейрвином Хастингсом и в течение некоторого временижила в его доме. У Гейрвина Хастингса был револьвер. Ночью, возможно, он держалего под подушкой. Обвиняемая могла пользоваться лаком для ногтей или жидкостьюдля снятия лака и коснуться средним пальцем револьвера. Нельзя исключать, чтоона ела пирожное. Отпечаток пальца представляет собой затвердевшее вещество.Другими словами, такой отпечаток мог быть оставлен в любое время.

– Это довольно убедительная теория, Перри, – заметил Дрейк,– но ты вряд ли сможешь доказать ее.

– Я и не буду ничего доказывать, – улыбнулся Мейсон. – Мненужно только зародить сомнение в уме одного из двенадцати присяжныхзаседателей.

– Возможно, ты единственный человек, который в состояниисделать это, – заметил Дрейк несколько скептически.

Официант принес заказанный обед. Мейсон прекратил ходить покомнате, сел к столу и с аппетитом принялся за еду.

Внезапно адвокат щелкнул пальцами.

– Мне кажется, я нашел, Пол! – воскликнул он.

– Что?

– Ответ, который нам нужен. Свяжись по телефону со своимофисом, Пол. Пусть кто-нибудь поедет в аэропорт Лас-Вегаса и узнает именалюдей, которые брали напрокат автомашины.

– Что ты ищете? – спросил Дрейк.

– Я реализую свою теорию, Пол. Возможно, мне удастся убедитьприсяжных заседателей, что она разумна.

– Ты думаешь, что сможешь показать, что произошло вдействительности?

– Я надеюсь показать, – сказал Мейсон, – что моглослучиться, а обвинение не сможет доказать, что этого не могло произойти.

В два часа дня зал, в котором проводил судебное заседаниесудья Фейллон, была переполнена.

Пол Дрейк прошептал Перри Мейсону:

– Посмотри, на заседание пришел окружной прокурор ГамильтонБергер. Это что-то значит. Очевидно, обвинение подготовило тебе серьезныйсюрприз.

Мейсон кивнул.

Надзирательница ввела в зал Аделлу Хастингс. Повернувшись кней, Мейсон шепнул:

– Аделла, один момент дела беспокоит меня.

– Только один? – невесело усмехнулась обвиняемая.

– Да, – улыбнулся Мейсон, – только один. Когда Симли Бейсондавал показания, он боялся, что заместитель окружного прокурора задаст емукакой-то вопрос.

– Бедный Симли, – сказала Аделла Хастингс. – Он хочет помочьмне, хотя знает, что власти готовы арестовать его за лжесвидетельство,соучастие в преступлении и за многое другое.

– Когда вы ушли из дома Хастингса в понедельник утром?

– Я ушла рано. Где-то около шести часов.

– Где вы были в течение дня?

– Боюсь, мистер Мейсон, что мне придется воздержаться отответа на этот вопрос. Хотя я знаю, что при общении со своим адвокатом этого неследует делать.

– Я задам вам еще один вопрос, – продолжал Мейсон, глядяпрямо в ее глаза. – Вы были с Симли Бейсоном?

Она захлопала глазами:

– Я… я…

В это время бейлиф скомандовал:

– Всем встать.

Зрители, адвокаты и представители обвинения встали. СудьяФейллон вышел из своего кабинета, постоял немного, затем сел в кресло и сказал:

– Прошу садиться. Я заметил, что в зале заседанияприсутствует окружной прокурор. Вы собираетесь принять участие в работе Суда,господин окружной прокурор, или вы здесь в связи с другим делом?

– Я здесь в связи с разбираемым делом, – ответил ГамильтонБергер.

– Хорошо, отразим это в протоколе, – утвердительно сообщилсудья Фейллон. – Мистер Эллис, вы можете продолжать допрос свидетелей.

Пошептавшись о чем-то с Гамильтоном Бергером, Эллиспроизнес: